Он все еще злился на Ивана за сцену, устроенную в парке. Царевич никак не мог оставить Катю в покое. Хотя бы дать ей немного времени, чтобы узнать себя новую и научиться принимать мир таким, какой он есть. Вероятно, прошлые ошибки ничему не научили его.

Рассказывать о том, что Иван был тем, кто поведал Катиной бабушке правду о ее сущности, Ярослав не стал. Он посчитал, что это было бы подло по отношению к сопернику, пусть для того и не существовало никаких правил.

Появление Катиной мамы окончательно сбило с толка. Ярослав не понимал, как та, вообще, смогла отыскать контакты девушки. В любом случае он не отпустил бы Катю одну, поэтому сейчас машина вывернула на шоссе. Дом Катиной мамы располагался в пяти километрах от города, в поселке.

Всю дорогу Катя смотрела в одну точку и молчала. Ярослав не смел вмешиваться в ее размышления. Ему хотелось как-то поддержать, но что он мог сделать? Слова тут вряд ли поддержали бы. Он припарковался у дома Катиной мамы и посмотрел на девушку.

— Если хочешь, я зайду туда вместе с тобой? — несмело предложил Ярослав, надеясь, что Катя не откажется от его поддержки. Ему важно было знать, что она нуждается в нем так же, как и он в ней. Тогда стало бы немного спокойнее. Быть может.

— Да, хотела бы, но... Не знаю, как это будет выглядеть. Возможно, это испугает ее. Она моя мать, и я хочу дать ей шанс. Надеюсь, что процесс воссоединения с матерью пройдет спокойно. В любом случае я позову тебе, если буду нуждаться в помощи.

Катя пыталась оправдаться. Она говорила таким виноватым голосом, словно боялась обидеть. В любом случае Ярослав понял, что будет лишним. Его не отпускало тревожное чувство, но он позволил Кате пойти одной. Он все равно находился рядом и мог сорваться в любую секунду, если потребуется. Он положил руку на затылок Кате, притягивая ее к себе, и нежно поцеловал.

— Все будет хорошо, — прошептал Ярослав в губы девушке. — Если буду нужен, я рядом. Просто дай знать.

Катя кивнула и улыбнулась. Ярослав прекрасно понимал, какого труда ей стоило выдавить эту улыбку. Она вышла из машины и направилась в сторону покосившегося дома, а Ярослав почувствовал, как его сердце сжимается и рвется на части. Было что -то неправильное в этом настойчивом желании матери восстановить отношения с дочерью.

***

Катя волновалась. Поднявшись по ступенькам знакомого крыльца, она на мгновение замерла, не решаясь постучать или повернуть дверную ручку. На нее мигом нахлынули воспоминания тех дней, когда она еще жила тут. Мать периодически поднимала на нее руку и постоянно оскорбляла, а последние дни, вообще, считала исчадием ада. И вот теперь Катя снова стояла на пороге дома и пыталась дать матери шанс.

Девушка сделала глубокий вдох и обернулась в сторону автомобиля Ярослава. Мужчина смотрел на нее через лобовое стекло и старался улыбаться. Катя знала, что ему неспокойно, как и ей, но она была благодарна за то, что он пытается поддержать ее, не навязывая свою помощь.

«.За это я тебя и полюбил.» — послышался в голове голос Ярослава, и Катя улыбнулась.

Осознание того, что кто-то любит ее, придало уверенности, и она дернула ручку. Дверь со скрипом отворилась. В нос ударил запах грязи и спирта. Катя поморщилась. Раньше здесь всегда была идеальная чистота, которую она пыталась поддерживать, а алкоголь. Мать никогда не пила. Сейчас на веранде валялись какие-то грязные тряпки, битая посуда, пластиковая тара из-под пива и готовой еды.

Девушка напряглась и прошла дальше. Она не решилась ступить в дом без разрешения и несмело постучала. Хриплый голос матери свидетельствовал о том, что Катю ждут. Она открыла дверь и прошла внутрь.

В кухне пахло жареной картошкой — любимое Катино блюдо, которое мать готовила, когда пребывала в «хорошем» настроении. Ремонт не делался тут уже давно, как, впрочем, и уборка. На потолке висели замысловатые паутины, вероятно, выстраиваемые годами. На полках и шкафах толстым слоем лежала пыль. Местами на поверхностях можно было заметить следы человеческих пальцев.

Катя сделала глубокий вдох, стараясь совладать с отвращением, требующим поскорее убраться из этого гадюшника.

«В приюте для собак было гораздо чище и уютнее», — подумала Катя, поджимая губы.

Она, наконец, нашла в себе силы повернуться в сторону стола, за которым сидела ее мать. Женщина сильно располнела и поседела. Катя хотела спросить, что она сотворила с собой, но понимала — отчасти во всем виновата магия. На коленях матери сидела девочка в темномалиновом застиранном платьице, принадлежащем раньше Кате. На вид ей было года три. Белокурые кудрявые волосы до плеч были собраны в хвостики. Синие большие глаза, совсем как у куклы, отражали бездонную печаль. Катя понимала ее. Вряд ли мать могла дать второму ребенку больше любви, чем давала Кате, раз магия лишила ее чувств.

— Это твоя сестра, — наконец, разрезал тишину голос матери.

Катя сглотнула и попыталась улыбнуться. Девочка разглядывала ее, хлопая своими длинными ресничками.

— Зачем ты позвала меня? — холодно поинтересовалась Катя.

— Даже не познакомишься с сестрой? Я думала, ты хотя бы подарок ей привезешь. Знала ведь, что у меня родился второй ребенок?

Катя от досады поджала губы. Она совсем не подумала о подарке, хоть ей и было известно, что в доме есть маленький ребенок. Катя была слишком увлечена своими проблемами. Кроме того, она не знала свою сестру, поэтому не могла проникнуться к той симпатией и до этого момента даже не думала о ней.

— Иди, дорогая, поиграй с папой в комнате.

«У нее есть отец», — промелькнула мысль, и Катя постаралась успокоиться. Возможно, отец девочки любит своего ребенка и не позволит обращаться с ней, точно с вещью.

— Присядешь?

Катя брезгливо посмотрела на перепачканные стулья. Садиться ей не хотелось.

— Не уверена, что задержусь надолго, — ответила она.

— Вот ты, значит, какая стала... Осмелела? Хахаля себе богатенького нашла?

Катя изменилась в лице. Мать продолжала оскорблять ее, даже после стольких лет разлуки.

«А на что ты собственно надеялась? Думала, что она попросит прощения, обнимет и скажет, что жалеет о прошлом?» — кричало подсознание.

Катя чувствовала, как сдавливающий ком в горле перекрывает дыхание. Она снова сглотнула, стараясь подавить обиду.

— Если ты пригласила меня для того, чтобы унизить или оскорбить, то ничего не выйдет. Мне нет дела до твоего мнения. — Катя сухо отчеканила свои слова, стараясь показать, что она больше не маленькая девочка, которую можно обидеть или хоть как-то уязвить.

— Прости, — женщина опустила голову.

Глаза Кати широко распахнулись от удивления. Неужели мать действительно извинилась? Девушка не могла поверить собственным ушам.

— Я пригласила тебя, чтобы попросить о помощи. Мне стало известно кое-что... Даже не знаю, как тебе сказать. Твоя бабушка совершила ошибку, возможно, ты в курсе? Я лишена возможности любить. Есть один человек, способный помочь мне: он вернет мне эмоции, и я наконец-то стану той матерью для тебя, которой должна была быть. Но он просит за это высокую цену.