Главному инженеру так понравилось сооружение, что он добровольно вызвался дежурить целые сутки. Данут, полагавший, что следует устроить дежурства в одну треть суток, чтобы у наблюдателя не «замыливался» глаз, отказывать Главному инженеру не стал. Что-то ему подсказывало, что в ближайшие день-два нападений не будет, а господину Маллверту будет время слегка поиграть, а заодно и устать.

Вечером, когда народ, за исключением караульных улегся спать, в комнату Данута заглянул Бальтонус.

— Не помешаю, господин начальник? — поинтересовался пожилой гном.

— Не помешаете. Когда мы наедине, можно по имени, — улыбнулся воспитанник орков. — Никогда не любил официоза.

— Это вы по молодости, господин Таггерт, любите, чтобы вас называли по имени. А станете постарше, то поймете, что следует соблюдать дистанцию между собой и другими людьми, — закряхтел гном, присматриваясь, куда бы ему присесть.

Данут уступил гворну единственный табурет, находящийся в комнате, а сам пересел на кровать.

— Как я полагаю, вы заняты какими-то изысканиями, — кивнул Бальтонус на ворох бумаг на столе.

Воспитанник орков занимался тем, что пытался нарисовать на оборотной стороне своих карт и рисунков чертеж Гуляй-города.

— Посмотрите, — подпихнул Данут свои схемы в сторону гворна.

— Однако, — только и сказал старый гном, рассматривая чертежи. Отложив в сторону бумаги, господин Бальтонус грустно сказал: — Передвижное укрепление на колесах. Хм.

— Я тут рисунок набросал, — немного смущенно сказал воспитанник орков. — Гуляй-город я никогда не видел, но слышал. Подумал — а вдруг нам придется эвакуировать миссию? Обороняться-то да, мы будем, но все равно нужно иметь и второй вариант. А тут, как раз, будет передвижное укрепление — щиты на колесах. Можно даже самобеглые повозки использовать. Как я знаю — петрола хватит на одну, хорошо на две повозки, так что можно из остальных что-то вроде прицепов соорудить, надстроить, чтобы народ под прикрытием вывозить.

— Смотрю я, и думаю — все это так просто, элементарно, — вздохнул Бальтонус. — И почему же мы сами до такого не додумались? Как вы считаете, господин Таггерт?

— Мне кажется, здесь все просто, — сказал Данут, пожав плечами. — Когда вы впервые здесь высадились, соорудили лагерь, то все было тихо и мирно. Вы ж, в первую очередь, изыскатели, ученые. Ну, если бы знали, с чем столкнетесь, так и сторожевые вышки бы поставили, а может, и воздушные шары запустили.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой начальник лаборатории химического анализа.

— Да, — спохватился воспитанник орков. — Нам бы сейчас воздушный шар не помешал — идеальный наблюдательный пункт. Правда, — заметил Данут. — Одна стрела в оболочку — и все.

— Ну, одна стрела, две стрелы — это не страшно, — хмыкнул Бальтонус. — Воздух станет из шара выходить постепенно, стало быть — приземление будет плавным. А вот если штук пять стрел влепят, тут похуже. Воздух, словно из пробитого котла вылетит, тут точно шмякнешься, что костей не соберешь. А вообще, надо подумать. Был бы подходящий материал, так можно и шар сделать.

— Жаль, что ваши шары неуправляемые, — вздохнул юный воинский начальник. — Унесет тебя, Ящер знает куда, а так бы хорошо было с этих шаров, да по разбойникам пострелять.

— Вы что, планируете атаковать разбойников? — удивился Бальтонус.

— Увы, господин Бальтонус, пока не планирую. Силенок у нас маловато. Но и тупо сидеть в обороне — тоже нельзя. Но если мы собираемся работать здесь и дальше, добывать полезные ископаемые, то разбойников следует уничтожить. Ну, или хотя бы так напугать, чтобы они и думать забыли трогать и миссию вообще, и гворнов в частности.

— Согласен, — взмахнулбородой Бальтонус. — Ну, с этим потом разберемся. А что еще можно сделать?

— Хорошо бы еще парочку катапульт. Беда только — не знаю как их делать.

— Чертеж будет? — деловито поинтересовался гворн. Посмотрев, как воинский начальник чешет затылок, понимающе хмыкнул: — Тогда хотя бы рисунок.

— Рисунок сделаю, — пообещал Данут. Потом, он загорелся: —У нас есть вышка, можно координировать стрельбу. Только, придется катапульты пристрелять, а потом бить по квадратам. Правда, здесь уже пойдет голая инженерия, в которой я ничего не смыслю.

— Ну, у нас тут инженеров хватит, расчеты произведем, разберемся, — отмахнулся старый гворн. Еще раз взяв рисунки, перевернул их на другую сторону, где были изображения эльфа с пауком на спине. Еще раз хмыкнув, Бальтонус вдруг сказал: — А вы замечательно рисуете, господин Таггерт!

От удивления, Данут даже опешил. Он никогда в жизни не пытался рисовать. Уж что на него нашло, воспитанник орков даже не представлял. Может, просто от скуки?

— Художник от слова «худо», — усмехнулся Данут, пытаясь прикрыть смущение старым-престарым штампом. — Таких как я, в любом городе десять на дюжину.

— Напрасно, — покачал головой Бальтонус. — Знаете, молодой человек — простите, что я так обращаюсь к своему начальнику, но в данном случае, это оправданно, я вижу талантливого художника. Но также вижу, что вам нужно учиться живописи.

Данут едва не ляпнул — «А разве живописи нужно учиться?», но решил попридержать язык, чтобы не показывать свое невежество. Да и что это за занятие такое — рисовать картинки? Да, иногда их интересно посмотреть. Помнится, дядюшка нанимал каких-то маслописцев, чтобы нарисовали ему новую вывеску. А, был еще какой-то маляр, писавший (да, почему «писавший», а не рисовавший?) портрет тетушки Пайониры. Дражайшая тетка изводила рисовальщика постоянными придирками и замечаниями, а тот лишь скалил зубы, да переделывал — убирал второй подбородок, сглаживал оплывший овал лица, исправлял кривоватый нос. Данут, на месте рисовальщика, уже давным-давно бы послал подальше и тетушку, и ее заказ, а этому, как с оленя дождь. Отряхнулся, да и пошел дальше. Разве настоящий мужчина будет этим заниматься? Всю жизнь зависеть от капризов заказчиков, от их настроения? Даже работа бухгалтера не в пример почетнее. Бухгалтер, по крайней мере, считает деньги, которые ему приносят. А тут? Ну, если не будет картинок, что-то изменится? Вон, прожил он семнадцать лет на берегу моря, без всяких таких цветных изысков, и ничего.

Но тут Данут вспомнил, что в его селении хозяева домов старались сделать наличники резными, нарисовать на печи какие-нибудь картинки, украсить стены. Женщины плели кружева, которыми украшали свои блузки. Да что там — даже посуда, которой пользовались они с отцом, была расписана в зеленый и синий цвета. А