шакну. Я никогда не видел Мардукаплаидина. Мне, конечно, рассказали, как он выглядит — пожилой, полный, кареглазый, нос толстый и крючковатый, длиннобородый, волосы уложены волнами, но под это описание подходили многие семиты. Главным аргументом, что это именно бывший правитель Вавилона, было то, что находился именно здесь и сейчас. Вряд ли какой-нибудь знатный пожилой эламитянин поперся бы в эти дикие края без большой охраны или не в составе купеческого каравана. Иначе я знаю об этом народе не всё.

Я подпустил галеру на дистанцию метров пятьдесят. Боковое смещение было маленьким, промахнуться трудно. Болт вошел в районе живота, пронзил насквозь, спрятавшись в теле и пригвоздив его к спинке кресла. Голова склонилась и замерла, собрав под подбородком две толстые складки. Казалось, что продырявленный смотрит, что там в него угодило, а все остальные могли подумать, что старика просто сморило в сон. По крайней мере, гребцы, сидевшие лицом к нему, продолжали, будто ничего не произошло, грести под ритм, отбиваемый смуглокожим подростком в набедренной повязке, который колотил короткой палкой с бульбой по небольшому барабану и смотрел в мою сторону, как я решил, ничего не видящим взглядом отупевшего раба. Галера проплыла мимо засады и вскоре скрылась за поворотом.

50

Правителя Ассирийской империи я нашел в Акшаке, где он ждал, когда финикийцы закончат постройку последних двух галер, чтобы отправиться в поход на Элам. Обосновался он в относительно скромной резиденции шакну, который временно переселился в другое место, не знаю, какое, потому что, как мне шепнули, боялся лишний раз попасть на глаза Синаххерибу. Флот к назначенной дате готов не был, потому что не привезли вовремя древесину. За это кто-то должен быть наказан. Финикийцы отпадали, потому что доставкой материалов не занимались. К тому же, могут пригодиться еще не раз.

— Мой отец говорил, что, когда начинаешь любое строительство, будь то дом или галера, держи в уме, что денег уйдет больше в два раза, а времени — в три, — шутливо поделился я с шарром Ассирии, когда он пожаловался, что из-за лодырей и жуликов, кого именно не сказал, никак не отправится в путь.

— Умеешь ты утешить! — иронично произнес Синаххериб, однако малость успокоился и сообщил: — Мне уже донесли, что старый мерзавец Мардукаплаидин получил то, что заслужил. Сказали, что его убила очень маленькая и толстая стрела. Из смертных никто такими не пользуется. Считают, что это бог реки Керхе покарал его за то, что не принес жертву, отправляясь в плавание.

— Ты не предупредил, что на древке надо было написать твое имя, чтобы все знали, кто именно покарал Мардукаплаидина, — произнес я в оправдание.

Синаххериб мстительно ухмыльнулся и изрек:

— В следующий раз учту это!

— Как мне сказали местные жители, он плыл от эламского суккаль-маха, который собирается в поход в твою страну, — предупредил я.

— Он ждет моего нападения, поэтому и собирает армию на западной границе, а мы ударим в другом месте, как посоветовал мой новый туртан Шамсуилу, — поделился шарр Ассирии.

Значит, моего старого приятеля Ашшурдана наконец-то оставили в покое.

— Ты свое задание выполнил и будешь награжден, — продолжил Синаххериб. — Если хочешь, можешь присоединиться к походу, но конницу мы брать не будем. Для лошадей места нет на галерах.

— Уверен, что справитесь без меня. Пока вы дождетесь достройки галер, пока доберетесь до Элама, уже начнется холодный период — не лучшее время для боевых действий, — мягко отказался я.

— Я тоже предпочитаю в холода сидеть дома у теплого очага, поэтому и злюсь на этих бездельников, которые так затянули постройку судов. Должны были закончить полтора месяца назад, — снова заводясь, выдал он.

— Подчиненные даны нам в наказание за грехи наши, — поделился я жизненным опытом.

— Утром схожу в храм бога Мардука, попрошу, чтобы простил меня и дал других подданных, — иронично произнес он, после чего отдал распоряжение писцам: — Принесите десять манну золота единственному, кто выполняет мои приказы правильно и быстро. Можешь ехать домой. Если будешь нужен, позову.

— Благодарю, мудрейший из людей! — произнес я со скрытой издёвкой, которая осталась незамеченной, потому что Синаххериб, действительно, считал себя таковым, как и положено людям, прочитавшим слишком много всякой чуши.

На следующее утро мы с Абаей присоединились к купеческому каравану, который отправлялся в Сиппар на речных баржах, которые тащили шагающие по берегу волы. Я не рискнул прорываться малой группой с такой большой суммой денег. Слишком многие знали, что я получил от правителя Ассирийской империи более пяти килограмм золота. За такую сумму грохнут, не задумываясь. Навстречу нам везли стволы дубов, ясеней, сосен, ливанских кедров. Пока их распилят или расколют, согнут, высушат, пройдет много времени. Как догадываюсь, строительство галер закончится нескоро, и кто-то будет посажен на кол, изготовленный из обрезков ливанского кедра. Предполагаю, что это голубая мечта педиков.

51

Домой мы добрались незадолго до посевной зерновых. Летний урожай был собран, рассортирован. Что-то отложили на семена, что-то оставили себе на питание, а остальное ждало моего возвращения, чтобы продал по той цене, какую сочту нужной. Какия занимался только сельскохозяйственными работами, изрядно поднаторев в них. По нынешним меркам его можно считать опытным агрономом. По крайней мере, благодаря мне, он знает и умеет больше, чем многие здешние крестьяне.

Ашму, дождавшись моего возвращения, на второй день родила еще одну дочку. Хотела сына, но что родилось, то родилось. Имя дали Танухепа. Девочка была блондинкой со смугловатой кожей и карими глазами. Наверное, будет пользоваться повышенным вниманием горячих южных парней, когда вырастет. Впрочем, с тем приданым, что дам за ней, все равно была бы одной из первых невест в городе, даже если бы родилась уродливой брюнеткой. Нынешняя система заключения браков при всех ее недостатках гарантирует замужество всем девушкам, даже уродкам и калекам. Старые девы сейчас отсутствуют, как класс. Просто красивых берут по любви, а остальных по расчету.

Распродав летний урожай, я занялся лошадьми. К моему возвращению прошли выучку двадцать три жеребца, из которых восемь были моими. С охраной перегнал их в экаль машарти в Бит-Адини, где были приняты без замечаний. Ссориться со мной начальник арсенала не рискнул. Все знают, что я в фаворе у шарра Ассирии, что стоит мне замолвить словечко — и кто-то останется без должности, а может, и без головы. Откуда взялась уверенность по второй части, не знаю, потому что ни на кого пока не стучал.