— А еще у них с собой эликсиры восстановления! — выкрикнул Игла.

Мне так и захотелось пнуть его по мягкому месту, которым он ко мне повернулся. Что за допрос? Сейчас еще покричит, что мы его бойца изуродовали, хотя сами на нас напали, как мы их ни убеждали в своих мирных намерениях.

— Это не у меня, — Рай оглянулся, — а у моей невесты. Она за мной в Хаос пошла, через Портал прорвалась и восстановиться помогла. Мы вместе учились в ГАСе, были старшими в группах. Стелла, ты где?

Н-да. Мой выход. Пора. И я такая… в подкатанных холстинных штанах, ночной рубашке и с Яей на шее.

Встречай, командор, невесту сына.

Мои ноги сами пытались перейти на строевой шаг, но я заставляла себя идти спокойней и плавнее. Под перекрестным расстрелом множества незнакомых глаз, под тяжестью откровенного недоумения сэра Эктора. Просто дошла и встала с Райденом. Рядом.

— Стелла Маккой, моя будущая жена, студентка ГАСа, награждена «Отвагой» за спасение офицера во время боя, — Раю не понравилось, как на меня смотрели, ничем иным его похолодевший тон и детальное перечисление регалий, я объяснить не могла. — Участвовала в закрытии Портала в академии, раскрыла внедренного лайгера и… отправилась за мной в Хаос, самостоятельно, сохранив силы Стража. Искала меня и, как видите, нашла.

— Я… эээ…хм… рад знакомству, — проговорил отец жениха. — Несколько по-другому, признаться, представлял…

И — тишина. Можно было бы услышать пролетавшую муху, если бы они здесь водились. Я тоже молчала. А что — нобиль все правильно сказал, ни убавить, ни прибавить.

— Очень интересно, — нарушил молчание третий командор. Жилистый, с каштановыми, тронутыми сединой на висках волосами, он немного отличался от остальных, хотя ростом тоже обижен не был. Небольшая сутулость и привычный близорукий прищур тоже несколько отличали его от остальных. Чем-то он мне напомнил Мартина Вегу, брата моей подруги Моники.

— А мы-то уже понадеялись на официальную операцию Земли. Что ж… Страж, сумевший сохранить пси-энергию, бесценный ресурс для сопротивления. И будет тщательно изучен мной и Прилой. Жаль, конечно… — он недоговорил, слова давались ему с трудом, словно командору приходилось преодолевать себя. — Что ж… на помощь нашего мира мы будем надеяться и дальше, продолжая сражаться сами. Иначе наши родные и близкие скоро попадут к нам на Осколках…

Он понемногу справлялся с разочарованием, его голос креп, звучал все громче. Окружающие нас бывшие Стражи начали кивать в такт, соглашаясь, расправляя поникшие было плечи. Теперь я вижу, кто из командоров отвечает за моральный дух собравшихся. И что удивительно, не самый здоровенный и громогласный из троих.

— Стелла Маккой… — неожиданно прервал товарища сэр Эктор.

Я кивнула. Папа моего жениха таки справился с шоком. Видел бы он страдания бывшей супруги…

— А ты знаешь Викторию Маккой?

— Это моя мама, — чуть задохнувшись, произнесла я. — Именно ради нее я решила бороться с Хаосом и пошла в Стражи. Она для меня… очень много значит. Вы были вместе, когда произошел пробой, правильно?

Не проходило и дня из последних трех лет, когда я ее не вспоминала, хотя бы именем, памятью лекарственного запаха от медицинской формы, смехом… болью в глазах отца.

Закусив губу и пристально вглядываясь в сэра Камачо, я чуть не пропустила напряжение, вдруг возникшее на поляне.

— Вместе, — ответил командор. — Больше пятидесяти лет в Хаосе, помогая друг другу. Девочка… у твоей мамы не было развитого пси-контура как у обычного Стража. Таким людям очень тяжело приходится после переноса, мы вместе прошли плен, побег, скитания. Она храбрый, сильный человек и сделала, что могла. Но в результате Виктория Маккой не могла долго сопротивляться Хаосу и… очень пострадала.

Поворот. Бесконечно долгий поворот. Головы, плеч, тела. Словно сквозь плотную сопротивляющуюся массу ставшего камнем воздуха.

За расступившимися Стажами, прямо на скрипучем дереве палубы, сидела Прила. Длинные паучьи руки бессильно лежали по бокам, сломано белея на стыке с полом. Из-под старой тряпки, заменяющей ей глазную повязку, текли слезы. Прозрачно-сверкающие, обычные человеческие слезы, переливающиеся под бликами неровного света.

— Мама? — прошептала я. — Мамочка…

И побежала. Со всех ног. Как ветер. У самых ее ног плюхнулась рядом и осторожно, почти не дыша, прикоснулась к ее плечам.

— Я так тебя люблю. Мы с папой волновались, переживали.

Она повернулась и, подняв трясущиеся ладони, начала меня ощупывать. Так, как это делают слепые. Легко, нежно касаясь, затаив дыхание. Поразительно, обычно капризная Яя не издала не звука, когда по ее шерстке, как и по моей голове прошлись жуткие пальцы.

— Вы как там с папой? Сильно переживали? — шмыгнула носом Прила. То есть Виктория Маккой. — Он здоров?

— Переживали безумно! У папы все хорошо, работает там же, в полицейской академии. Мы не часто видемся в последнее время из-за моей учебы, но постоянно переписываемся.

— Он… женился? Я все понимаю, столько лет. Его тоже утешили? Как Люсиль? Главное — он счастлив?

— Пф, — я схватила за руки и поцеловала ее прямо в грязную тряпку у виска. — С ума сошла? Папа ждет тебя, ты его любимая потерявшаяся девочка. Маккои своих не бросают.

— Что?! — раздался рядом голос старшего-Камачо. Оказывается, командоры пошли за мной следом. И рассматривали нас с мамой сверху вниз. — В каком смысле Люсиль «утешили»?

Мне стало неудобно перед Райденом. Словно это я его семью подвела. Вот странность. Абсолютно уверенный в себе сэр Эктор и мысли не допускал, что его супруга будет неверна, а моя измененная Хаосом мама готова принять что угодно, лишь бы ее близкие были счастливы. И еще одна странность: почему через пятьдесят лет командор Камачо выглядит в неровном свете местного освещения немногим старше своего сына?

— Насколько я понимаю, к нам добрались подросшие дети, — протянул самый молодой из троих местных «шишек», смуглый амбал. — Времени поговорить у вас еще будет. Предлагаю перенести сентиментальные разговоры на потом и прояснить важные факты. Девочка, вспомни кто ты, ты — Страж! Мы ждем объяснения, как ты сюда попала.

Еще когда Камачо говорил с отцом, я заметила недовольную гримасу на физиономии «молодого» командора. Есть такие — вечные воители без личной жизни, несгибаемые и прямолинейные, не прощающие слабости ни себе, ни другим. Ему явно было скучно слушать наши воркования. Наклонившись, он положил мне руку на плечо и гаркнул:

— Я сказал — потом поговорите! Рапортуйте, Страж Маккой, как прошли в Хаос, сохранив энергию. Мы ждем.

— Стелла Маккой — студентка академии. Она полугражданская, — Райден всегда умел говорить холодно, а жизнь в Хаосе добавила ему жестких обертонов. Аж зубы заболели. — Мы пришли как друзья, а не как подчиненные, сэр.

Доспех опять скрыл кисти его рук и дошел до шеи. Похоже, защита реагирует на эмоции, вряд ли нобиль стал бы открыто демонстрировать боевую трансформацию.