— В папу, конечно! — хмыкнула я.

Папа однажды очень быстро и ловко бросил нас с мамой — мне было лет шесть. Но обида от его выходки осталась ясная. Ведь я отлично помнила, как долго мама переживала его уход. С тех пор я его почти не видела — реже и реже с каждым годом, пока он совсем не пропал.

Но кровь не водица — пример выпитой одолы показал мне это очень ясно — и возможно, что-то я переняла от папеньки. Да и отец Илэйн тот еще жук — к нему сей принцип применим тоже.

Но Эдмеру Ларрану мои размышления насчет кровных связей были, судя по всему, мало интересны. Потому что он подался вперед, как-то опасно щурясь. Его ладонь уверенно и веско легла мне на бедро.

— Если понадобится, будем разбираться и с Годманом. Пока же я хочу понять, что почувствовали и увидели вы. Это может быть опасно для вас же. Или вообще — для многих людей.

— Сейчас гораздо опаснее может быть то, что вы распускаете руки. Я, знаете, нервная: могу и стукнуть на инстинктах. Самосохранения, естественно! — я взяла его руку и демонстративно сдвинула в сторону. — Что же до дракона... Я видела его в ваших записях, когда мы встретились в библиотеке. Думаю, это могло послужить толчком к тому, что он явился мне во сне точь-в точь в такой же позе. Но меня не покидает ощущение, что я видела его где-то еще. Только не могу вспомнить, где. Я ведь, как вы знаете, с дракона падала.

Наконец мои объяснения хоть как-то удовлетворили Эдмера. Он словно бы невзначай перехватил мою руку и задержал в своей.

— Если вы вспомните, то должны сразу рассказать мне, — проговорил он вновь так спокойно, словно не кипел и не булькал от моего упрямства еще мгновение назад. — Дело очень серьезное. Я не могу рассказать вам подробности, но тут замешаны дуавары. А вы сами знаете, что они настроены к нам не слишком благожелательно.

— Да, я помню.

Попытка выдернуть свою ладонь из пальцев драконолорда оказалась вялой и, как следствие — безрезультатной. В один миг меня накрыло какой-то поразительной смесью чувств: мне было приятно его прикосновение — какое-то естественное, может быть, не совсем осознанное. И в то же время острыми иголочками сердце колола совесть: он почти что муж Вивьен!

— Вы можете рассказать мне, что именно видели? — драконолорд участливо заглянул мне в глаза.

Вообще-то я предпочла бы это не вспоминать. Но от очевидного отпираться глупо — потому я рассказала все. И чем больше Эдмер меня слушал, тем озадаченнее становилось его лицо.

— Летали? — переспросил он, когда я смолкла.

Его вопрос насторожил, но я кивнула.

— И вы не проходили ритуал у источника Долины какого-нибудь изарда? — голос Стального стал еще вкрадчивее.

И что тут сказать? Формально я присутствовала, но только в качестве тайного зрителя. Думаю, вряд ли ему стоит об этом знать. Я же никому не помешала в итоге! Только сама вляпалась во всю эту историю с интригами вокруг лордов и их амари!

— Нет, я еще не участвовала в ритуалах. А что такое?

Эдмер посмотрел мимо меня и вдруг усмехнулся каким-то своим мыслям, но его губы сразу сжались в твердую линию, словно выводы он сделал неутешительные.

— Ваш сон ясно говорит о том, что та магия, под которой оказалась Вивьен и которой зацепило вас, связана с дуаварами. И вся эта выходка с ее желанием напасть на Карин — всего лишь провокация, чтобы лишить ее моей защиты. Но это не все. Возможно, вы носительница спящей драконьей ипостаси, — лорд вскинул руку, когда я недоуменно открыла рот, собираясь выдать какое-нибудь эмоциональное междометие. — Возможно! Такое случается очень редко. И если даже в девушке начинает говорить драконья ипостась, это не означает, что она воплотится.

— То есть я, так сказать, довольно ценная невеста?

Нервный смешок сорвался с губ. Я покачала головой, приложив ладонь ко лбу. Странно, но в доме Годмана Хингрэда мне об этом не говорили. А они сами-то знали? Вот так сюрприз! Трехтонный такой сюрприз, который сидит где-то внутри меня — к счастью, пока в бестелесном виде.

— В общем-то, да, — подтвердил Эдмер. — И свободная. Если изарды узнают...

Он многозначительно замолчал.

— Вот вы узнали — и что? — я взглянула на него исподлобья.

— Мне стало немного жаль, — уклончиво ответил изард.

— Немного?

Уголок его рта дернулся вверх.

— Вы флиртуете со мной?

— А вы держите меня за руку.

Едва сказала, как Эдмер, обнаружив эту страшную оплошность, отпустил мою ладонь и встал.

— Тут, как вы должны знать, есть один небольшой нюанс, — проговорил он уже гораздо холоднее. — Заявлять о себе вторая ипостась начинает после близости с мужем.

О-о! А вот это я и правда не учла.

— На что это вы намекаете? — возмутилась больше для того, чтобы скрыть растерянность.

— Возможно, это всего лишь реакция на одолу, —добавил драконолорд. — Это тоже своего рода... близость. Но насчет вас я не стал бы исключать никакие варианты.

С каждым словом его тон леденел все больше — и скоро в глазах не осталось ни капли того тепла, которое я видела еще пару мгновений назад. В общем-то понять его можно: он знает о связи Илэйн с Леофом, видит, как увиваются рядом свободные изарды... Честно? Я и сама подумала бы то же.

Но сохранить лицо все же не помешает. Потому я выпятила подбородок и проговорила, ясно отделяя каждое слово:

— Если вам больше нечего сказать, кроме оскорблений, мой лорд, то я прошу вас оставить меня и позволить привести себя в порядок. Надеюсь, вы выяснили все, что хотели?

— О, я выяснил гораздо больше, — Эдмер кивнул. — После завтрака жду вас на южной террасе вместе с Вивьен. Будем знакомиться с драконами.

Он сдержанно поклонился и вышел. В самый удачный миг, потому что кулон на моей груди мелко-мелко вздрогнул и выдал в мою голову сначала страдающий вздох, а затем чуть осипший голос Вивьен.

— Лэйни, доброе утро. Ты помнишь, что сегодня крайне ответственный день? И ты мне нужна! Срочно!

К счастью, пить одолу ей не пришлось: пустынница чувствовала себя вполне нормально. Ее маниакальное желание добраться до Карин прошло — осталась только головная боль, с которой справилась настойка на местном аналоге корня имбиря. А так как настойка была еще и довольно крепкой, к хорошему самочувствию Вивьен прибавилось еще и слегка игривое настроение.

— Надеюсь, ты поможешь мне с этими драконами, — вздохнула она, внимательно разглядывая свое отражение в зеркале. — Выберу себе самого красивого. Или большого.

Точным движением она подвела правое нижнее веко и выпрямилась, критически оценивая результат своей ювелирной работы. Кажется, от своего страха перед драконами она собиралась отвлечь внимание не только выразительным макияжем, но и не совсем подходящим для утра нарядом.