Говорят, что лошадей на переправе не меняют. Это неправда, еще и как… если надо найти крайнего. И найти ответственного в уже известных событиях ближайшего будущего.

Да, виноват Абрамов, не предусмотрел возможный прорыв безоружного Южного фронта. Не было никаких мыслей и о том, что над Каховкой идет самое настоящее сражение за господство в воздухе. А ведь звоночки были. Над Каховкой уже не только армейская авиация сражалась. Основная тяжесть воздушных задач пришлась на авиацию Черноморского флота. Где в этот момент были начальники от авиации и ПВО флота?

Сказались ограниченность в доступе к информации и обмену, отсутствие института аналитики. Время пока не то, люди думают и живут с детства еще не по законам маркетинга. Дети еще не спрашивают: а сколько стоит мороженое? Или в возрасте трех лет не задают вопрос типа «а что можно купить на подаренную копеечку?». Ничего?! Так зачем ты мне ее даришь?

Целую неделю корабль ходил с дырой в палубе, пока вместо одной устаревшей башни 41-К не установили трофейную 37-миллиметровую зенитку Flak.18, доведя суммарное количество этих артустановок до трех единиц на корме монитора. Пара над моторным отделением и пара рядом с бывшим барбетом 41-К, вдоль диаметральной плоскости корабля. Теперь монитор мог обеспечить в зенит по корме суммарную скорострельность 37-миллиметровых снарядов – 180 выстрелов в минуту, а 76-миллиметровых снарядов – 20 выстрелов в минуту, 20-миллиметровых снарядов – 2600 выстрелов в минуту, 7,62-миллиметровых винтовочных – 4000 выстрелов в минуту. Соответственно, такой апгрейд зенитного вооружения не замедлил выявиться. Пролетавший над Днепром вражеский разведчик, попав под один такой бортовой залп, просто мгновенно развалился в воздухе. Монитор по зенитному вооружению вдруг стал соизмерим с кораблем класса лидер эсминцев или старый крейсер. Главной проблемой стало, где поместить достаточный запас боеприпасов для такого количества зенитных орудий. Любое возможное место, где можно было бы разместить зенитные снаряды, стало использоваться для их хранения.

Шестого октября, день, когда корабль пришел в село Прогнои, стал для меня сигналом приближения роковых событий в жизни монитора «Ударный» и его экипажа, необходимости использования последнего шанса по выживанию корабля. История хоть и изменилась по срокам и событиям, – даже оборона Очакова теперь не фарс, а настоящая, длящаяся уже почти месяц лента событий этой реальности, – все же стремится к своей первоначальной версии. Изменения событий в маленьком регионе огромного Восточного фронта все еще не обеспечивают глобальное изменение истории и судеб людей.

Экипаж заставленного ящиками с боеприпасами монитора стал судорожно разбирать укладки снарядов и патронов из ящиков и цинков с боеприпасами. На берег и за борт полетели ящики от снарядов и цинки от патронов. Весь экипаж, в том числе и механики, вооружились промасленной ветошью и занялись протиркой выстрелов, удалением смазки и комплектацией по партиям. Зенитные снаряды стали укладывать, где возможно, россыпью, перекладывая мешковиной и ветошью или в мешки. На Березань пошли все малые плавсредства за зенитными выстрелами, вагоны которых удалось переправить из Николаева перед эвакуацией.

Получил я новость об очередном изменении в своей судьбе. Я вновь стал отцом – маленького мальчика. Моей семьи на Березани уже нет. Их, как и прочие семьи, отправили в Севастополь, а потом в Поти. Абрамов все же прислушался к моему предложению о создании там береговой базы флотилии, для обеспечения прямых связей с Каспийской флотилией, для создания там инфраструктуры госпиталя и подготовки кадров. Такова судьба моряков – месяцами не видеть близких. Поэтому не все семьи и сохраняются. Трудно жить с виртуальными мужьями и женами.

С окончанием стоянки в Прогноях (Гвардейское) закончились бои в Днепровском лимане. Противник наладил переправу в районе Новой Збруевки и отбросил к селениям Рыбальче и Чулаковка батальоны 534-го полка 106-й стрелковой дивизии.

На следующий день, к вечеру 7 октября, с северо-востока стали слышны звуки канонады, и пришло боевое распоряжение на переход корабельной ударной группы из двух мониторов – «Ударный» и «Железняков» – в Ягорлыцкий залив к штабу флотилии в Покровке для поддержки обороняющих Ивановку бойцов тендровского боевого участка.

Покровка встретила корабль с тихой радостью и одновременно печалью.

Наконец спустя неделю я смог оказаться в штабе флотилии. Штаб встретил немым молчанием. Всего лишь сутки, как командующим стал контр-адмирал Фролов, привезя вместе с собой военкома Дворяненко и начальника политотдела Лесникова. Здесь же уточнил обстановку у оперативного дежурного.

Со вчерашнего дня прорвана оборона тендровского участка в районе Чулаковки. Встретив сопротивление, немцы немедленно ввели в бой авиацию – после нескольких налетов двух десятков бомбардировщиков целый батальон красноармейцев разбежался, оставив село. Недолго думая, на плечах бегущих немцы ворвались на околицу Ивановки, где были остановлены огнем нашей зенитной батареи и контратакой сводного полка морпехов. Чулаковку отбить не удалось. Пришлось закрепиться у южной окраины села. Там теперь окапывается и наша 7-я рота, усиленная истребительным батальоном мобилизованных и 17-й пулеметной ротой. Что происходит южнее, никто не знает. Оборонительному участку придана батарея 122-миллиметровых гаубиц, размещенная в Иваново, однако ее мощи явно не хватает для огневой поддержки действий обороняющихся на всем Ягорлыцком полуострове, поэтому и принято решение на привлечение к поддержке обороняющихся мониторов и бронекатеров.

В настоящее время батареи зенитного дивизиона расположились в Покровке, недалеко от Прогноев, и в Ивановке. Истребительная эскадрилья флотилии базируется на северной оконечности острова Тендра. Время подлета до Покровки – 15 минут, до Прогноев – 20 минут и до Ивановки – 25 минут. В небо может подняться всего лишь шестерка И-153, которые в настоящее время больше используются как разведчики и курьеры.

Небольшое село на берегу Черного моря за несколько дней, как здесь разместились штаб и управление флотилии, превратилось в настоящий муравейник. Здесь были также тыл, госпиталь и политотдел с походной типографией.

На околице нашел площадку и приземлился Р-5. Летчик тут же направился в штаб, а принявшие самолет матросы, сноровисто приподняв его хвост, потянули его к ближайшим кустам для маскировки.

Решил зайти в тыл. Надо подать заявки на топливо, боеприпасы и продовольствие. После тыла отправился в госпиталь. Проведать получившего ранение в ногу комендора Беляева, командира носовой башни 41-К. На корабле, а тем более в башенном отделении, с негнущейся ногой и костылями делать нечего. Уже неделя, как его отправили в госпиталь. Таких, как правило, в тыл не отправляют, оставляют на лечение при госпитале флотилии.

Зашел, начал разбираться, где боец? В ответ – всё, выписался. Услышал, что корабль пришел в Покровское, и тут же справку легкораненого вытребовал. Получается, что разминулся я со своим бойцом.

Госпиталь наполнен множеством медсестер и прачек. Соскучившийся по женскому обществу и вниманию организм срабатывает автоматически. Знакомые женщины удостаиваются приветствия, а незнакомки как обычно, если подходят на уровне рефлексов, задерживают внимание, даже если мысли заняты чем-то далеким от второй половины человечества.