Вначале были выполнены действия по нацеливанию основных сил 4-го воздушного флота на завоевание господства в воздухе над керченским участком и по выдвижению артиллерийских сил для недопущения прорыва кораблей флотилии к планируемой переправе. В последующем, пользуясь продолжающимся хроническим отсутствием стрелкового оружия и боеприпасов в частях Южного фронта, с помощью десантов 22-й дивизии, усиленных саперных подразделений, моторизованных штурмовых подразделений, поддерживаемых ударами пикирующей и штурмовой авиации на уровне рота – авиаэскадрилия, опрокидывается оборона 50-й дивизии 9-й армии, которая вновь, как и под Николаевом, теряет управление полками.

Как итог, после захвата плацдарма у Каховки вермахт вышел на оперативный простор, пойдя на Мариуполь, Перекоп, Геническ и к Кинбурнской косе, охватывая с юга киевскую группировку советских войск, отсекая Крым от метрополии и деблокируя устье Днепра для открытия пути снабжения войск с использованием портов Николаев, Херсон и речных портов бассейна Нижнего Днепра.

С аэродромов Николаева и Херсона создаются условия для авиационных ударов по судам и кораблям, обеспечивающим оборону Одессы, Очакова и Перекопа.

Всего за один день, 1 октября, удары пикирующих бомбардировщиков выводят из строя все четыре 205-миллиметровых орудия 15-й батареи Очаковской крепости, а подразделения 72-й дивизии, наконец, выходят на границу противотанкового рва, окружающего город. За три недели осады города позади остались подземная война, диверсии и атаки брандербуржцев, ковровые бомбардировки бомбардировщиков Ю-88 и He 111Н по позициям обороняющихся и точечные удары пилотов Ю-87 по стационарным орудиям береговой обороны. Стали привычны ежедневные артобстрелы зенитных батарей – основы как противовоздушной, так и противотанковой обороны Очаковской военно-морской базы.

Все рухнуло 3 октября 1941 года. Оставшиеся в глубоком тылу противника ударные силы флотилии – три монитора и десять бронекатеров, базировавшиеся на Никополь и Запорожье, пришлось топить самим. Южный фронт настолько быстро рухнул, что спрогнозировать и организовать условия для эвакуации хотя бы бронекатеров по железной дороге не удалось. Без единого выстрела большая часть кораблей оказалась потеряна для флотилии и флота.

Резко изменилась обстановка и под Херсоном.

На входе в протоку Конка попало под атаку десантников вермахта и взорвалось трофейное судно «Красный монитор». Высаженные планерами на острова вдоль протоки Конка вражеские десантники, подавив береговое охранение корабля, почти мгновенно развернули 105-миллиметровые безоткатные пушки LG.40 и несколькими выстрелами добились попадания в барбеты орудий главного калибра. Несколько минут боя, и расстрелянный в упор, взорвавшийся и горящий корабль пошел на дно.

Примерно по такому же сценарию подвергся атаке и «Ударный», только здесь противнику пришлось столкнуться почти с ротой легкораненых на острове и огромным корабельным огневым потенциалом зенитной артиллерии, крупнокалиберных пулеметов и отработанного по противодиверсионной обороне экипажа «Ударного».

Прямо на острова возле места стоянки корабля в тишине начали садиться планеры с десантниками 22-й дивизии противника. Треск кустов и ломаемых крыльев планеров сразу же перешел в стрекот автоматов и пулеметов десантников. Несмотря на ответный огонь и противодействие вооруженного охранения на берегу, с планеров стали выскакивать немецкие десантники и орудийные расчеты безоткатных орудий десанта. В течение одной минуты на обоих берегах протоки развязалось настоящее сражение. На острове, у которого ошвартовался корабль, в схватку с десантниками вступил госпитальный отряд легкораненых из сводного полка флотилии, развернутого невдалеке от корабля. Через несколько минут оборонительного боя по обеим сторонам протоки исчезли деревья и кустарник, вражеских десантников буквально смело корабельными залпами. Однако и противник не дремал, всего один выстрел 105-миллиметровой безоткатной пушки LG.40 – и одно попадание в кормовую 45-миллиметровую башню сорвало ее с погона и сбросило за борт. Комендоры не выжили. Кораблю повезло – барбет, наполненный снарядами, не взорвался и не разрушился кормовой отсек и валолинии гребных винтов.

Руководство Южного фронта просто отмахнулось от «водоплавающих». Их проблемы! Ну, потеряли корабли, ну и что, сами должны думать. Мы тут людей тысячами считаем, а здесь каких-то несколько сотен моряков!..

Только здесь разный подход в мышлении есть. Корабль строят не днями или неделями, а месяцами, и стоит он дороже роты танков иногда, матроса за две недели по «курсу молодого бойца» не подготовишь, полгода надо как минимум. И прочая и прочая.

Совершенно не понравились такие потери и командованию флота – не только Октябрьскому, но и Кузнецову. Два монитора, четыре бронекатера!.. Специально!.. Вывели в низовье Днепра, чтобы их под Киевом не потерять! Так, их под Никополем оставили и сами затопили. Не в бою. Без единого выстрела. Все учли! Пинскую флотилию успели вывести на Днепр. Троицу недостроенных мониторов с киевской «Ленинской кузни» уже в Новороссийск на достройку привели. Сотни судов Днепровского пароходства уже вовсю ходят по Азовскому и Донскому бассейнам, грузы перевозят.

За сутки командующий Абрамов перестал быть командующим флотилии, а на его место назначили нового, далекого от деятельности флотилии и не имеющего опыта управления в новых условиях. Основанием для снятия стал приказ о нарушении воинской дисциплины. Одновременно сменили также военкома и начальника политотдела флотилии.

Товарищ Фролов к моменту получения должности командующего Дунайской флотилии успел послужить с 1927 года на ЧФ подводником, пройдя от помощника командира ПЛ до должности командира бригады подводных лодок, после чего получил академическое образование и стал замом начштаба всего Черноморского флота. С началом войны покомандовал Новороссийской военно-морской базой и, наконец, получил в подчинение разнородное соединение, в котором подводных лодок отродясь никогда и не было, основной задачей которого являлось ведение встречного артиллерийского боя во взаимодействии с армией.

Контр-адмирала Фролова хватило всего на полтора месяца командования, далее его карьера делает скачки от командира базы до начальника тыла флота, потом опять подводные лодки и, наконец, начальник штаба Тихоокеанского флота. Нельзя ничего сказать плохого о таком флотском офицере. Просто это не командир уровня Абрамова или Горшкова в командовании разнородной флотилии.

Сравнивать командира соединения подводных лодок и командира артиллерийского корабельного соединения даже если они закончили академию – глупость. У этих командиров разный опыт и стили управления. Или преступление, если здесь не замешан агент влияния немецкой разведки.

Сработавшийся с командующим штаб и управление флотилии вдруг столкнулись с фактом будущего появления нового неизвестного командующего. Новая метла всегда по-новому метет! А если она, эта «метла», не профессиональна? А что будет, если новому командиру не понравятся решения начальника штаба и управления? Паралич управления всегда переходит в форму поиска крайних при ухудшении обстановки. Пришло время агонии Дунайской флотилии.