Хотелось кричать, выдирать волосы, рвать себя на части…

Но нет, нельзя, сейчас не время. Сейчас еще есть надежда, и пока ничего не кончено, я не позволю себе опустить руки и тратить драгоценное время на страдания. Нужно действовать, быстро и четко. Искать решения, раз никто другой не может их найти. Ведь решения наверняка есть!

В который раз вытерев слезы, я приказала себе успокоиться, привела себя в порядок и покинула апартаменты. Нельзя сидеть на месте и плакать, так я точно ничего не решу.

Казалось, атмосфера мрачного смятения, повисшая среди придворных кольцами ядовитых гадюк, проникла в каждый камушек всего королевского двора. Люди, ходившие по коридорам, были мрачными, неразговорчивыми, нервными и очевидно уставшими. Не было и следа былой праздности. Что же касается оставшихся участниц отбора, то о них и вовсе словно забыли: с одной стороны, отбирать невесту пока что было не для кого, с другой – вроде как и разгонять их рановато, пока Верховная не найдена. Поэтому все до одной, исполняя распоряжение Агаты, продолжали сидеть в своих комнатах с телефонами и планшетами, лишь иногда выползая в столовую или библиотеку.

Разве что только Катерина наотрез отказалась просто сидеть на месте и плевать в потолок. Девушка буквально не отходила от палаты, в которой лежал спящий король, готовая в любой момент встать на его защиту, вздумай Михаэль, или кто-нибудь еще из «Химеры», добить бессознательного Артура.

Ну и еще, конечно же, Эльза, которой было глубоко плевать на Агату и то, что она там кому сказала. Продолжая рыскать по дворцу и его территории, богиня не переставая искала что-то, хоть малейшую зацепку, которая помогла бы найти решение.

Только вот пока все было тщетно.

– Смотрю, кое-кто наслаждается свежим воздухом? – услышала я наглый голос, когда устало присела на скамейку в саду.

– Прошу оставить меня, немедленно, – холодно отчеканила я, не оборачиваясь на него.

– Почему же? – коварно поинтересовался Михаэль, совершенно не стесняясь сесть рядом со мной. – Разве так женщине принято встречать своего избавителя, спасшего ее от гнета выродка, принудившего ее к браку, угрожавшего, насиловавшего и использовавшего в своих гнусных целях? – добавил он мне на ухо, и от этих слов все внутри меня разорвалось с новой волной невыносимой боли!..

Вот только на лице, каждая мышца которого все еще подчинялась воли браслета, осталось спокойное каменное выражение, никак не выдававшее всей той бури ненависти, боли и отчаяния, что бушевала у меня внутри.

Надо же, он все еще действовал. Контрактный артефакт – точно так же, как на допросе – продолжал контролировать меня, заставляя исполнять приказ Ника и притворяться, будто я лишь жертва, которая его ненавидит.

Тем не менее, вчера мне, все же, удалось поговорить с Катериной и Эльзой, сказав им правду.

Возможно потому, что магия браслета безошибочно узнала в них союзников? Или из-за божественной природы Эльзы, и возможно – Катерины?

Не понимаю, как это вообще работает?

– Так что скажешь теперь? – прошептал Михаэль мне на ухо, прерывая мои мысли.

– Что скажу? – непонимающе пробормотала я.

– Сейчас, когда угрожавший тебе мерзавец за решеткой и скоро будет казнен, а значит тебе не стоит беспокоиться на его счет и бояться… Теперь ты согласна пристать на мое маленькое предложение? – выдохнул он, щекоча дыханием мое ухо, в то время как я испуганно окаменела. – Согласна стать моей? Уйти отсюда, со мной, навсегда. Принадлежать мне, стать моей женой, разделять со мной каждый свой страстный стон и никогда не знать никаких проблем. Так как, пойдем? Можем отпраздновать наш маленький союз прямо сейчас, в моих апартаментах просто потрясающая постель.

– Отказываюсь, – твердо выпалила я, сжимая кулаки, и лишь благодаря магии браслета сдерживая ярость.

– Почему же? Ведь уже ничто не мешает тебе отдаться мне, Литиция…

– Кое-что, все же, мешает, – прервала я, резко поднявшись со скамейки. – Ты мне отвратителен и я скорее с ишаком пересплю, чем по доброй воле позволю тебе ко мне прикоснуться.

Разъяренно зарычав, Михаэль вскочил со скамейки, и нагоняя меня, схватил за руку… Как вдруг на его запястье плотно сжались пальцы Эльзы.

– Негоже благородным лордам распускать руки, знаете ли, – ухмыльнулась она, в то время как ее глаза блеснули смертоносным льдом.

Скрипнув зубами, Михаэль разжал пальцы, и ничего не говоря, удалился.

– Спасибо, – тихо сказала я, потирая руку… и желая облить ее спиртом, в надежде избавиться от ощущения этого прикосновения. – Есть какие-нибудь новости?

– Да нет, просто мимо проходила, – призналась девушка. – Понимаю, что при текущих обстоятельствах это прозвучит по-идиотски, но тебе лучше побольше отдыхать и поменьше волноваться. В твоем положении это – не лучшее, что ты можешь сделать, – добавила она, и отвернувшись, ушла.

Я же замерла на несколько секунд, удивленно выкатив глаза.

Неужели… она знает?

Хотя о чем это я? Ведь передо мной же богиня женского начала. Наверняка она способна видеть такие вещи.

Тем не менее, мне снова очень-очень сильно захотелось расплакаться.

Все это напоминало бред вконец оторвавшегося от реальности человека, лишенного любых зачатков здравого смысла. Но министры, видя непробудность короля и не находя тени решения, придумали нечто совершенно дурацкое.

Формально король все еще оставался жив, а значит, продолжал существовать как символ, который был им пока что так необходим. При этом не успел оставить прямых потомков, которых можно было бы держать как наследников при регенте. Поэтому оказавшись в подвешенной ситуации, действующее руководство Астарона пришло к самому абсурдному решению (как ни странно, принятому народом на ура): облачить Артура Арлерна в торжественный наряд, положить на позолоченные носилки, и в таком виде хранить посреди тронного зала. Когда же за пределами тронного зала планировалось какое-нибудь «важное мероприятие», на котором по протоколу необходимо было присутствие монарха – носилки тащили на место его проведения.

И ближайшим таким «важным мероприятием», запланированным на сегодняшний вечер, должна была стать казнь моего мужа.

Благо не публичная – от смерти посреди дворцовой площади, перед беснующейся толпой и телекамерами, Ника спасало влияние отца. Которому удалось если не спасти сына от казни, то хотя бы добиться обезглавливания в тронном зале, в присутствии в качестве свидетелей всего лишь его семьи, небольшого списка важных особ, и конечно же спящего короля.

Только вот… пускай из смерти Ника и не сделают шоу. Это все равно не отменяло того факта, что его казнят! А этот урод Михаэль победит, добьется своего, после чего, избавившись от опасного соперника, наверняка закончит воплощать тот план, ради которого действовала «Химера».