– Это что, похоже, ты, проснувшись, не хочешь нас видеть? – деланно возмутился Сергей.

– За три с половиной месяца я соскучился по жене, а ты мне её не заменишь, уж извини, – усмехнулся наладчик. – А ещё больше я соскучился по малышам. Мы запланировали их в Луна-парк свозить после Нового года. Ваньке скоро десять исполнится, так что вот на день рождения.

– Да, хорошо, – согласился Сергей. – Самый классный возраст. Уже не младенец, но ещё и не подросток. Моей-то уже почти семнадцать, так я её и не вижу, считай. Постоянно на каких-то проектах, в своей тусовке. В прошлый отдых всего один раз домой заскочила и на следующий день улетела на Тихий океан, на подводную ферму, изучать рыбок. Выкладывала фото оттуда, видно, что довольна. Надеюсь, хоть сейчас увидимся, у неё как раз заканчивается тот проект.

– Ну, начались олдовые разговоры про детей, – фыркнул Андрей.

– Ничего, свои будут – поймёшь. Арсюха, а чего там на Луне, уже построили лифт? Я как-то не видел новостей об окончании.

– Не, вроде ещё строят. Я как-то не интересовался специально, а новостей тоже не видел. Наверное, если бы построили, кричали бы везде. Может быть, проблемы нашлись, вот и медлят.

– Если уж на лунном проблемы, то земного мы точно не дождёмся.

– Ладно, полечу, так гляну, чего там. Потом расскажу. Если сам не найдёшь в сети к тому времени.

22 декабря, среда

15:41 стандартного времени

– Знаете, что мне не нравится? – спросил Арсений на пятнадцатый день, когда корабль уже пересёк орбиту Луны. – Что мы вечно прибываем на место спиной вперёд. Нет того ощущения «Земля прямо по курсу!». Ну, как у мореходов древности. Нет постепенно приближающегося голубого шарика. И с Титаном так же. Летишь, летишь. Всё, выходи, приехали.

Буксир остановился на высокой орбите, после техосмотра ему предстоял следующий рейс. Автоматические шаттлы принялись отцеплять и оттаскивать катушки пластика. Часть из них отправится на орбитальные фабрики Земли и Луны, а часть покроют термостойкой оболочкой и скинут на Землю в зону в Сахаре, как сырьё для частных принтеров. Экипаж на пассажирском шаттле перелетел на хабовую станцию. Им предстояло сдать обмундирование и пройти медосмотр.

После формальностей Арсений, Андрей и Сергей сердечно попрощались друг с другом. Через два месяца они встретятся здесь вновь, чтобы отправиться на следующую вахту на Титан.

Арсений занял место в шаттле, который отвёз его на северо-западный край Евразии. Головокружительный спуск среди языков пламени, и вот уже за стеклом обычный вид с высоты десяти километров, почти как в самолёте. Так же по-самолётному буднично челнок приземлился в аэропорту.

Арсений медленно шёл к выходу. Благодаря имитации силы тяжести на станции Титана и полёту с постоянным ускорением, за прошедшие четыре месяца он очень мало находился в невесомости. Так что привыкать к Земле почти не требовалось. Если только чуть-чуть. На те самые один-два метра в секунду в квадрате, на которые отличались искусственные аналоги гравитации. Забавное ощущение. Вроде всё в порядке, но чуть-чуть не то. Лёгкая рассинхронизация. Арсений знал по опыту, что через пару дней это пройдёт.

А потом всё забылось, потому что на выходе из аэропорта его встречали жена и дети, тут же заключившие папу в объятия. И только тогда Арсений почувствовал, что всё, вахта закончилась, он – дома.

Через час электропоезд бесшумно нёс их сквозь снежную ночь, дети уснули, а Арсений с женой, обнявшись, болтали обо всём сразу и ни о чём конкретно, как это бывает у близких людей, которые давно не виделись. Инженер выслушал земные и семейные новости, сам рассказал и про драгу, и про датчик влажности, и про то, что он только что придумал, как обойти проблему, подключив одновременно два или даже три датчика, чтобы сравнивать их показания.

В разговоре наступила пауза, и в эту секунду за окном сквозь тучи подмигнул всеми цветами радуги Сириус. И затмевающая все прочие мысль болидом промелькнула в разуме инженера, откликаясь на это подмигивание.

Дома ли?

Поводов для неудовлетворённости у первого помощника капитана космотрейлера Буди Кахая в этой жизни хватало. Достаточно было одного взгляда в зеркало: оттуда на него взирала брюзгливая физиономия, украшенная крупным мясистым носом, оттягивающим пухлые щёки книзу на полные губы. К недовольству своей внешностью добавлялась и досада от собственной неустроенности: ему под пятьдесят, а он всё ещё мотается на грузовых транспортниках на вторых ролях, без семьи и собственного дома. А в перерывах между стартовыми окнами с Луны он должен торчать в этом проклятом Мондштадте, где толком нечем заняться, разве что высиживать в многочисленных барах, медленно потягивая через соломинку из герметичной кружки пиво с отвратительным привкусом затхлости. Удовольствие, конечно, сомнительное, но и лежать в опостылевшем гостиничном номере или шататься по немногочисленным вдоль и поперёк исхоженным городским улочкам подземного мегаполиса, было ещё горше.

В довершение всего сейчас раздражал сосед по столику, пару минут назад подсевший рядом и с демонстративно-наигранным удовольствием посасывающий из кружки, попутно пытаясь завязать беседу. Чёртов приставучий андроид. А в том, что это именно андроид, Кахая не сомневался. В бытность работы на ДинКорп их натаскивали с первого взгляда определять андроидов: стандартная идеально физически развитая фигура, физиономии хотя и отличаются друг от друга, но обязательно имеют безупречно гладкую кожу – этакая стилизация естественности для простаков. При этом мимика лица часто чрезмерно театральна, так эмоции плохие артисты изображают. Интересно, им это программно заложили или они через самообучение приобрели с годами?

Лет сто сорок назад этих миловидных нестареющих «Пиноккио» успели настрогать с пару тысяч для разных целей, до того как посыпались общественные протесты, депутатские запросы, статьи экспертов и тому подобное на тему этических, социально-политических и даже религиозных проблем создания подобных эрзац-людей. В результате производство прекратили, а все образцы на Земле изъяли и отправили на колонизируемые в Солнечной системе территории. Мол, подобная почётная ссылка будет гуманнее уничтожения почти человеческих сущностей. На деле всё это было чушью, призванной скрыть правду.

А правда была в том, что людей – поселенцев, для того чтобы управляться с роботами и иными механизмами на колонизируемых космических территориях постоянно не хватало. Мало находилось авантюристов и разных романтиков, решивших заключить длительный контракт на работу в экстремальных условиях космоса. Да и дорого обходились люди: еду, микроклимат и атмосферу в штреках им подавай, заболеют – лечи, помрут – вези замену умершим. А это ведь всё денег стоило немалых. Корпорациям же нужна прибыль, которой, как известно, много не бывает. В общем, суррогаты людей, как и сами люди нужны были, чтобы использовать их в полной мере исключительно в эксплуататорских целях. Ну и доигрались «гении менеджмента»: взыграли отчаяние и гордость голодных людей, поддержанные искусственным интеллектом, и двадцать лет назад поселенцы взбунтовались, объявив независимость. И андроиды были в том бунте явно не из последних участников, о чём Кахая знал по своему опыту.