хозяйкой, на что он лично сам даровал ей права. Поэтому он не стал занимать себя подсчетом насекомых, встал и ушел восвояси.

Второе событие в затворнической жизни Вадима, не столь примечательное, как первое, было связано с получением ссуды. Он не занялся, как в первом случае, поиском кредитного учреждения – прямиком отправился в знакомый банк, где ранее поместил свои денежные средства.

Расчет оказался верным. Солидная сумма на депозитном счете сыграла решающую роль в начислении комиссионных сборов, процентную ставку установили вполне приемлемую. Сама процедура оформления юридического соглашения прошла без особых сложностей, хотя вначале случился курьез.

Выдачей ссуды ведал молодой, обходительный менеджер, назначенный, по всей видимости, недавно на ответственную должность. Он с первой же минуты старался понравиться Вадиму. С обаятельной улыбкой выслушал его пожелание, после чего с восхищенным удивлением заметил.

– Вы прекрасно говорите, хотя и из России, угадал?

Клерк явно желал польстить клиенту, однако Вадим лестное замечание неожиданно принял за скрытое оскорбление.

– Разумеется, из России, – с усмешкой подтвердил он. – Что не ошиблись, приятно. Мой характерный облик, хочу вас уведомить, то же самое, что российский паспорт, который я всегда ношу с честью и никогда не упрячу в красочную, но обманчивую обертку.

Малопонятный ответ Вадима смутил банковского служащего. Он, не медля, перешел к сути вопроса и за все время переговоров не отклонялся от деловой темы. При прощании встал, учтиво склонил голову. Несмотря на досадный инцидент, менеджер оставил о себе хорошее впечатление.

Начальный этап, связанный со строительством гостиницы, Вадим успешно преодолел.

ГЛАВА 16

Все дни туристического сезона Вадим провел в одиночестве. Любопытный наблюдатель со стороны, наверное, причислил бы его к числу гедонистов. Внешне выглядело так. Однако по существу Вадим вел непрерывную и непримиримую борьбу.

Каждое утро, после проводов Валентины, он возвращался домой. Войдя вовнутрь, проходил в спальню, где ему предстояло совершить утренний тренинг, что вменил себе в обязанность.

Он подходил к зеркалу, становился напротив. Подобно взыскательному ваятелю, который находил в своем творении изъян, с недовольством, если не с пренебрежением, вглядывался в свое лицо. После придирчивого осмотра приступал к реализации замысла.

Он прищуривал правый глаз, максимально подтягивал к нему угол рта. Достигнув нужного эффекта, с уродливым выражением замирал в неподвижности, уподобившись злому языческому божеству. Только глаза обнаруживали жизнь: взгляд был исполнен презрения и омерзения. Оскал вместе с тем олицетворял беспощадность и непримиримость.

С течением минут лицедейство захватывало Вадима. При этом у него невольно возникало ощущение, что он видит не свое отражение, а смотрит на иного, лишь двойника – независимого, самостоятельного. Но Вадим питал к нему доверие, как усердный ученик к участливому учителю.

А визави с кривой ухмылкой безотрывно смотрел на него. Он вдохновлял, поощрял уничижительно-презрительным прищуром.

Это был не театр одного актера, не пантомимическая постановка. Шло бессловесное общение двух существ, объединенных единой злостью.

Немая сцена завершалась, мысли воплощались в слова:

– Лично я сам видел, как это лысое ничтожество по причине собственной трусости позволило над собой издеваться. Оно было по праву опущено на колени. Лично сам видел, как эта мерзость ползала на четвереньках по снегу в лесу. Подтверждаю бесспорным фактом своего присутствия за стволом дерева при наблюдении за ним.

Фи, какая мерзость! Слизняк! Не заслуживает и капельки жалости.

Торжественное заявление являлось заключительным аккордом, венчало утренний тренинг. Вадим с внутренним удовлетворением встречал наступивший день.

К другому виду тренинга Вадим приступал в лунные вечера. Вечерние психологические упражнения имели решающее значение, ибо условия были приближены к реальным.

Перед наступлением первых сумерек Вадим выходил на лужайку c целью встретить восход луны. Когда на небосклоне появлялось светило, он уродливо прищуривал правый глаз, направлял взор на луну. Тут же в мыслях воссоздавал требуемую картину. Его силуэт за деревом, коленопреклоненная фигура пьяницы, черные человеческие тени «братков» и прочие востребованные образы оживляли перспективу воображаемого ночного заснеженного леса. Он приступал к просмотру увлекательного комедийного фильма.

Хронологическая последовательность мизансцен соблюдалась в соответствии с замыслом. Под пристальным вниманием находились два главных персонажа: лысое трусливое ничтожество и он с презрительной ухмылкой – очевидец чужого позора.

За сеанс он прокручивал короткий фильм по несколько раз, пока не достигал полного удовлетворения.

Утренние и вечерние занятия проходили не без помех: если в воображение не вторгались расширенные от страха глаза, то Вадим чувствовал их присутствие. По данной причине он вначале впадал в ярость. Однако позже пришел к простой мысли: все глаза становятся похожими в момент, когда они объяты ужасом. Их не отличить друг от друга. Отсюда, не факт, что это его глаза. Тем более он видел и другое: исполненный презрения взгляд. Его взгляд!

И все устроилось. Испуганные глаза по логике принадлежали ничтожеству, вторая пара – ему. Самовнушение помогло. В дальнейшем Вадим лишь посмеивался над навязчивым видением. Воодушевленный грядущей победой – весной, в полнолуние без проблем закроет «тему» – Вадим потехи ради позволил себе заняться импровизацией. После завершения основной программы он продолжал вглядываться в луну, но уже с иным намерением – искал сходства между причудливыми формами лунных пятен и какими-либо смешными предметами. Мероприятие увеселяло. Он с увлечением мысленно выводил на лике светила чертиков, комические физиономии – да все, что приходило на ум. Для большего подобия «пририсовывал» недостающие детали. Карикатурные фигурки бегали, прыгали, плясали. Игра не только доставляла удовольствие, но и приносила практическую пользу: при взгляде на луну вспомнятся не только приключения чудила, но и собственные юмористичные зарисовки. Смеха будет вдоволь. Небесное пугало навсегда обратится в развлекательную вещицу.

Однако подлинно настоящее шоу происходило при полнолунии. По команде хозяина Ромео и Джульетта располагались по обе стороны рядом с ним. Они поднимали морды на луну, самозабвенно погружались в протяжный вой. Вадим, не медля, включался в собачью песню: сложив ладони рупором у рта, испускал дикий длинный крик. В итоге подзадоренные собаки надрывали горло во всю мочь. Какофония звуков сотрясала не только воздух, но, казалось, и бетонную ограду. Было очень забавно.

Однажды Вадим пожелал поразвлечь и Валентину – позабавить ее веселеньким антре. В один из вечеров, после тренинга, он вышел к своим подопечным с двумя головными уборами, которые приобрел специально в магазине. На голову Ромео водрузил и укрепил тесемками синюю бейсболку, а Джульетту «обрадовал» белым шелковым капором. Собаки не испытывали восторга от подношений. Ромео возводил испуганно очи кверху, потому что козырек уменьшил обзор до кончика носа, а у Джулии вдруг зачесалась голова: скребла лапой по покрытой голове.

А задумал он хохму. Решил обучить питомцев правилам хорошего тона, точнее, церемониалу приветствия, принятому в