– Быстрые они.

– Не то слово. В них из автомата-то трудно попасть, а из пистолета почти невозможно. Дан говорит, что испугался, потому и начал стрелять. Такое бывает: страх обостряет чувства и придает силы, иногда под страхом делаешь невозможное. Он ведь потом еще от подранка твоего ножом отбился.

– Да, дела… Может, оклемается, как думаешь?

– Может, – неуверенно ответил Макс. – Посмотрим.

– Времени сколько?

– Почти шесть. Через пару часов будем вставать. Ты бы поспал еще, «сердце» хорошо во сне лечит.

– Ладно, – согласился Серый. – Слушай, Макс, я тут подумал: может, возьмем Крюка в долю? Внутри он тоже не будет лишним.

– Было бы кстати, – согласился Макс. – Но тогда я не смогу рассчитаться с кланом. Давай посмотрим, что будет дальше. Дойдем до места, а там решим. Возможно, удастся выкупить у клана жизнь Крюка за часть хабара, который мы возьмем, а может, этого и не придется делать. Ты спи.

Серый кивнул, закрыл глаза и почти сразу уснул.

Проснулся он от громкого смеха. Крюк, Макс и Дан сидели вокруг вновь разгоревшегося костра и черпали из жестяных банок густо пахнущее варево. Ощупав поясницу, Серый с удовольствием обнаружил, что боль хоть и немного, но притупилась, пожалуй, на уколах можно и ходить. Крюк, отчаянно жестикулируя, рассказывал что-то смешное, Дан так вообще держался за живот, едва не проливая сок из своей консервы. Глядя на них, можно было подумать, что это закадычные друзья отдыхают на пикнике где-нибудь под Саратовом и один из них вовсе не собирается убить другого, как только тот выполнит свои обязательства перед работодателем. С минуту Серый посмотрел на них и немного успокоился – не такие уж они здесь плохие, люди.

– А у меня в молодости случай был, – подхватил эстафету Макс, – я после армии на лесоповал трактористом нанялся. Короче, бригады лесорубов вывозили в тайгу, ставили им там вагончик «со всеми удобствами», мужики в нем жили, валили лес, а когда деляну заканчивали, их перевозили на следующую. Ну и я, значит, был у них трактористом, лес волочил. И вот однажды мы квадрат закончили и надо было перебираться на новый, за семь километров. А вагончик как перевезти? Только трактором: мы его к бульдозеру прицепили, и я его должен был до нового места по снегу волоком тащить. Ну и подходит ко мне бригадир и говорит: «Ты, мол, свое дело делай, а у нас с ребятами сегодня законный выходной, а значит, бригада имеет полное право расслабиться и злоупотребить. Ты, – говорит, – аккуратненько вагон вези, а мы там будем водовку пить». Ну, мне что, жалко что ли? Пусть, думаю, мужики отдохнут, довезу небось. Но на всякий случай, чтобы по-пьяни никто из них из вагончика не выпал и мне за них потом не отвечать, я двери снаружи проволокой замотал. И вперед!

Бульдозер завел, газку поддал, а дело по весне было, с утра подтаивает, а к вечеру морозит, ну и пристыло дно вагончика к земле. Я раз газанул, второй – чувствую, поехали. В зеркало глянул: все путем, катится за мной вагон, никто не выпал, значит, все в порядке.

Едем, периодически в маленьком оконце появляется красное лицо бригадира: порядок, гуляют ребята. Я, естественно, тоже в предвкушении, привожу их на место, отпираю дверь, а на меня вся бригада с кулаками. Я понять ничего не могу!

Оказалось, дно вагончика примерзло к земле, я его потянул, верхнюю часть с места содрал, а дно вагона там осталось. И вся бригада оказалась внутри вагона без дна и запертая, им пришлось семь километров внутри вагончика за мной бежать – и попробуй только не успеть, по задней стенке размажет – не соскребешь. Как они меня тогда не убили, не знаю!

Идиллию доброго утра нарушил мощный толчок, заставивший всех старателей вскочить на ноги. Серый поднялся на локте, но снова упал из-за сильной боли.

– Т-с-с-с. – Крюк поднес к губам указательный палец и замер, медленно поднимая свой автомат за цевье.

Новых толчков не последовало, зато с улицы донесся утробный смех, будто передразнивающий смех человеческий, который перешел в громкое чавканье и бульканье. Крюк, неслышно ступая, подошел к окну и выглянул на улицу. Затем поманил к себе Макса и Дана и показал им три пальца, а потом на окно, давая понять, что стрелять надо в ту сторону. Безмолвно отсчитав три секунды, он высунул ствол в окно, рядом встал Дан с автоматом Серого, а Макс занял позицию у другого окна. Три ствола воедино накормили свинцом невидимого Серому противника, после чего все трое отошли от своих огневых позиций.

– Ни хрена себе! – Крюк разогнал рукой дым. – Вот ведь твари, скоро со слонов вырастать будут.

– Кто там? – спросил Серый, вставая.

– Проснулся? – Крюк подошел, сел рядом с Серым и бесцеремонно задрал его куртку. – Кабан-переросток, метров шесть длиной. Уходить отсюда надо. Прыгуны к обеду начнут вонять, как насчет остальных, не знаю, но крысы сюда точно придут. А я их как-то не очень… Как у тебя дела?

Последний вопрос предназначался Серому.

– Болит.

Крюк ощупал ребра, несколько раз больно надавив на места переломов.

– Ничего, пройдет. Еще часов пять надо, чтоб схватилось, а потом станет легче. Так что придется здесь посидеть. Кстати, я на долгие посиделки не рассчитывал, с патронами у меня не очень. Возникает вопрос: а у вас?

– Если химера или гигант не припрутся, то хватит, – хмуро ответил Макс. – А на базе «Альфы» докупим.

– Тогда я с вашего позволения вздремну пару часиков. Голова экспедиции должна быть светлой. А вы зря время не теряйте, оружие почистите, а то, боюсь, не скоро придется вот так посидеть. Только по очереди, а не все сразу. Дан, почистишь автомат Серого, мой не трогать. Вопросы есть?

Вопросов не было.

Четыре плоти не спеша подкрадывались к умникам, захватывая их в кольцо. Нет, плоти не способны загонять дичь, как собачья стая под руководством чернобыльца, просто так сложилось, что каждая тварь хотела первой добраться до добычи. Их совсем не останавливало то, что одна их соплеменница уже лежала в двух метрах от Мэг, задрав острые крабьи конечности вверх.

Девушка буквально изрешетила головогрудь твари, затратив на ее уничтожение непростительно много патронов. На ее комбинезоне в области колена зияла широкая рана, слава богу, крови было не слишком много, значит, рана не так глубока, как кажется. Плоти прятались совсем рядом, в яме за погрузчиком, в десяти метрах от того места, где Монгол оставил умников. Это была очередная его ошибка – прежде чем оставлять их одних, следовало проверить окружающую территорию и зачистить ее от всех тварей. Плоти действительно до поры до времени ничем себя не выдавали. Но военный старатель был ранен и слишком устал, чтобы предусмотреть все.

– Перезарядись! – прокричал Монгол, целясь из «беретты» в голову ближайшей твари.

– Пере-дари-дись! – передразнила плоть, эти твари известны своей способностью копировать человеческую речь. – Мангл! Б-б-б-б-б-ф. Передари-дись!