Был ли среди них тот, узнать который Клевер хотела больше всего на свете? Нет, не просто хотела. Это было neobkhodimo. Прикрыв глаза. Клевер шепнула:

– Где Минивер Элкин?

Качнувшись, Шляпа замяукала, как корзина с котятами. От шипящего шепота, слишком тихого, чтобы его разобрать, на полях шляпы появились мелкие брызги. Шляпа хотела рассказать – так же сильно, как Клевер хотела узнать. После того, как она задала вопрос, оставалось сделать только одно – достать ответ. Но эта диковина поглотила душу Кобальта – и это случилось задолго до того, как она поглотила его телесную оболочку.

– Безопаснее залезть в заряженную пушку, чем использовать эту Шляпу, – сказала Клевер.

Полуразрушенная таверна ответила скрипом, а девочка прижала ладони к щекам, пытаясь найти другой выход. Должен же еще кто-то знать, где прячется ведьма.

– Подлая старая собака… – пробормотала Сюзанна из мешка.

Клевер так и ахнула. Ну конечно! Она откинула клапан и прищурилась, глядя на Куклу.

– Сюзанна! Ты наверняка помнишь, где живет Штопальщица!

Поспешно выбравшись из разрушенной таверны, Клевер оказалась среди пестрого хаоса Брэкенвида. Дымилась крыша кожевенной фабрики. Вращавшие фабричный ворот волы вырвались на волю и, громко мыча, бродили по улицам. Люди носились по площади с криками:

– Кобальт умер! Мы свободны! – радовались одни.

– Кобальт умер! Мы обречены! – стенали другие.

Из типографии выскочил наборщик с пятнами свежей краски на лице и руках. Приглядевшись, можно было увидеть, как над всей этой кутерьмой порхают бесприютные секреты, словно летучие мыши в тумане.

Вдали раздавались ружейные выстрелы и крики. Секреты Кобальта распространились чрезвычайно быстро – одни разлетелись по ветру, другие разнесли мальчишки на побегушках. Куда ни посмотри, везде спорили и ссорились люди.

– Так это ты украл мою козу!

– Ты отравил мой колодец!

– Негодяй! Лжец! Вор!

Брэкенвиду пришел конец.

По улице бежал банкир в сюртуке с карманами, набитыми деньгами, за ним на землю осенними листьями падали долларовые банкноты. Помощник шерифа сидел на муле задом наперед, и оба мычали. Дети со смехом бегали за порхающими в воздухе секретами, пытаясь поймать их сачками.

До Клевер доносились обрывки танцующих на ветру тайн:

– Молочник подмешивает гипс в сыр.

– Священник играет в казино на пожертвования прихожан.

– Отец мэра был французским шпионом.

На глазах у Клевер один из секретов проворно юркнул в рукав извозчику. Тот закричал и захлопал себя по руке, но секрет уже скользнул к нему в ухо. Возница замер, затем решительно направился к лавке мясника. Через несколько секунд в дверной проем вылетела ободранная голова свиньи и с изумленным видом приземлилась на улице.

Какой секрет это спровоцировал? Почему аристократического вида дама копалась в сене на конюшне? Клевер не хотела этого знать.

Прижимая к груди свои пожитки, она торопливо пересекла площадь, надеясь, что Шляпу никто не узнает. Девочка знала, что выглядит очень странно: обгоревшая одежда, под рубашкой шевелится гадюка, а на голову надета слишком большая синяя Шляпа. Но город был чересчур взволнован, чтобы обращать внимание на девчонок.

Надо же было так случиться, что именно в этот момент всеобщего буйства в город прибыл, наконец, сенатор Оберн. Сначала у дверей здания суда был замечен его почетный эскорт: военные в голубых мундирах с медными пуговицами держались величаво. Вскоре на балконе появился и сам Оберн в окружении вооруженных телохранителей. Оберн не отличался высоким ростом, но его полосатый костюм был безупречно чист, воротничок сорочки накрахмален, а пальто изящно приталено.

– Обманщик, – пробормотала Клевер. – Убийца.

Взволнованная толпа устремилась к балкону. Духовой оркестр Брэкенвида грянул приветственный марш, но толпа так напирала и теснила, что мелодия была скомкана, а рожки` и трубы разлетелись в разные стороны.

Вдруг воздух сотряс оглушительный грохот, и толпа испуганно замерла. Это Оберн приказал дать холостой залп из пушки, чтобы заставить горожан замолчать.

В тишине над площадью разнесся его голос:

– Вы правы, что боитесь! Французские псы собираются у наших границ, готовые атаковать. У них единственная цель: столкнуть нас в море! Однажды они уже напали на нас вероломно, без объявления войны. На этот раз нас не застигнуть врасплох!

Сенатор подергал себя за галстук так, что узел ослаб, и галстук стал качаться под напором его неистовой энергии. Он хмурился и потрясал кулаком. Он использовал свое обаяние не для того, чтобы успокоить потерявших голову людей, а чтобы еще сильнее их напугать.

– Волки у дверей! Пришло время выйти и сразиться с ними.

Ложь. Но ни один из этих людей не знал того, что знала Клевер: им не были известны факты, исказившие историю. Время посеребрило волосы Оберна, однако это был тот самый человек, который, как недавно видела Клевер, отравил посланников. Его высокомерие и жадность сломили и разрушили нацию. И вот теперь он делал это снова, желая править всем континентом, сколько бы народу ни погибло. Он был ненасытен.

– Не верьте гнусным сплетням, распространяющимся как зараза, – крикнул сенатор Оберн. – Доверяйте только своим ушам – они слышат далекие выстрелы! Доверяйте своему носу, который чует дым надвигающегося пожара! Доверяйте своим глазам, когда они видят подозрительных незнакомцев, шпионов, которые прячутся среди нас.

Толпа ощетинилась подозрительными взглядами, испуганные глаза заметались, ища, кого бы обвинить. Некоторые посматривали на Клевер, странную девочку, которая разрушила таверну и не умерла от змеиного яда.

Нужно было уходить. Клевер повернулась, чтобы уйти с площади под громкие призывы сенатора:

– Вставайте на защиту своей страны! Восстаньте против французской тирании!

Толпа подхватила эти слова и стала скандировать вместе с ним. А сенатор дирижировал, пока нестройные выкрики не зазвучали единым хором.

– Восстанем против тирании!

Клевер решительно проталкивалась сквозь кричащую толпу. Теперь она знала, куда идти. Сюзанна рассказала ей, что логово ведьмы находится глубоко в заброшенном серебряном руднике на Харперовом Хребте. Поправив свою ношу, Клевер повернула к главной дороге, ведущей из города. Но стоило ей выбраться из толпы на открытое место, как к ней подлетел хозяин «Золотой пушки». Сжимая в руках грязное полотенце, он дико таращил глаза.

– Разрушила мою таверну! – прорычал он, схватив Клевер за плечи. Казалось, он готов был ее придушить, но внезапно замер, когда ему в шею ткнулся ствол ружья. Детина разжал руки и, растерянно моргая, попятился, увидев, что их окружил взвод солдат в форме.