— Увы, дорогой. Хорошими новостями порадовать не могу и, боюсь, далее они будут только хуже. — Саманта ткнула пальцем в символ, точно такой же, как недавно нарисовала Крыса на допросе. — Это ритуал воскрешения, Дар. Кто-то кого-то пытается вернуть из мира мертвых. И собирает ингредиенты для ритуала: чешую наяды, клыки вампира и… осталось перо феникса. А для активации нужна кровь мага и фамильяра.

При этом, Саманта смотрела попеременно то на Дара, то на Сандру, отмечая ошарашенно-задумчивые выражение их лиц. Она узнала этот символ сразу, но не могла понять, когда видела его раньше. А раньше — было. Было, как оказалось, в то время, когда Дар схлопотал проклятье. Тогда она, совсем молодая, влюбленная по уши в выпускника академии — Даррела Стрейнета, проклятийница, не придала никакого значения рисунку на стене возле того самого места преступления. А как оказалось — зря. Через столько лет, в памяти не стерся этот символ.

— Дар, этот символ был на месте убийства Мэдрины Кроунер. Я видела его в тот день, когда тебя наградили проклятьем. И… ты же понимаешь, что это значит. Тогда я не придала этому значения, у меня хватало забот, а ты два месяца на грани жизни и смерти пробыл. Возвращаться просто было уже не к чему. Там зачисткой месяц занимались. Магии вольной было…

Ничего хорошего и правда. Воскресить мертвое — невозможно. Некроманту ли не знать. И то, что подобное предприятие кто-то решился затеять — ничем хорошим не закончиться. Возможно, нужно будет отдать подменыша вместо того, кого пытаются воскресить. Возможно, привязать к себе, вечно питая воскрешенного своей энергией. Но хуже всего — никогда не знаешь, что вернется из-за черты. Призраки порой опасны и непредсказуемы, а тут целая сущность, побывавшая по ту сторону.

— Я знала! Черт… Это все связано! — Сандра вскрикнула и тут же выхватила книгу из своей сумки. — Вот! Здесь есть немного информации… Но это все, что нашлось в открытом доступе библиотеки… Здесь говорится о том, что подобные ритуалы опасны, выпущенная магия концентрируется на месте ритуала. Это закономерное. Полагаю, что для этого и нужна была ма… Мэдрина — чем больше магии, тем больше шансов на успех. Она ведь была сильнейшей. А когда что-то пошло не так или может кто-то прервал ритуал… вся энергия осталась нерастраченной. Вот… “в местах проведения ритуала долгое время нельзя применять магию. Иначе есть риск, что она срикошетит и причинит вред магу”. На месте ритуала был же пожар. Все сгорело, а на пожарище даже фамильяру трудно считывать магический фон. Вот и… получилось так. Что если… — Сандра закусила губу, не спеша делиться догадкой. — Саманта, у вас может есть немного больше сведений про этот ритуал?

— У меня нет. У отца может что-то найтись. Мне нужно с ним связаться и тогда смогу говорить точнее. Но не обещаю… Если предположить, что в прошлый раз у того, кто проводил ритуал ничего не получилось, то… вероятней всего, это все тот же преступник. И он снова пытается повторить ритуал. — в каким-то благоговейным ужасом подытожила Саманта. Она как ритуалист, прекрасно понимала ювелирность, опасность и трудоемкость затеянной работы. — Благо, феникса ему не найти уже. Не осталось.

А вот это очень распространенное заблуждение. И кажется, ритуалист это тоже знал.

— Значит, нужно не дать ему это сделать, — подытожил Дар. — Похоже, пора наведаться к одному моему очень старому знакомому.

Даррел

Вечер опускался на самый дорогой и респектабельный район столицы. Здесь царил покой и тишина спального квартала. Лишь иногда грохотали по мощеным дорогам колеса дорогих и явно не наемных экипажей. Мелькали в свете фонарей силуэты дневной прислуги, спешащей домой после рабочего дня. Ни тебе бродячих кошек, ни бездомных псов. Даже люди здесь не бродили бесцельно, как бывало в торговом или районе развлечений. Все настолько пахло старой аристократией, что забивало дыхание.

Тянуло прохладой после знойного дня. И эта прохлада забиралась в окна кареты некроманта, силясь развеять разгоряченные тяжелые мысли.

Сам Стрейтен был тих и задумчив, порой выглядывал в окно, иногда делал какие-то пометки в блокноте, иногда просто хмурился, от чего его губы превратились в тонкую напряженную линию, а между бровей залегла глубокая складка.

Что если Сандра права и проклятие не было таковым на самом деле? Что если Дар себя и правда рано похоронил? Срикошетившее заклинание темной магии просто искромсало его ауру в клочья, как обычное проклятье. Даже проклятийники могут ошибиться, если вред нанесен не телу, а именно ауре. Приняли за проклятье. Благо, кандидатура того, кто проклял имелась. А Дар и не задумался, что могло быть иначе. Да и кто бы подумал, что на том пожарище проводился запрещенный ритуал!

В любом случае, все то, о чем говорили женщины в его кабинете давало… надежду. И это пугало Дара, куда больше, чем безысходность. Утратить едва обретенную надежду куда болезненней, чем и вовсе ее не иметь.

Стрейтен старался не смотреть на задумчивую и непривычно притихшую Сандру, сидящую напротив. Но взгляд раз за разом соскальзывал в ее сторону. Она листала книгу, закусив нижнюю губу, поправляла помятую форму и накручивала волосы на указательный палец. И периодически Дар ловил на себе ее встревоженный и задумчивый взгляд. И Дару было интересно, о чем она думает в этот момент.

Ко всему прочему он еще и влюбился, что отрицать? Только такой напасти ему и не хватало. Но, признаться, если не думать о всех бедах и проблемах, которые сопровождали в их случае это чувство, то оно дарило ему какой-то свет и тепло. Дар даже не думал, что подобное с ним еще могло случиться.

Карета резко остановилась, оборвав тем самым качающиеся, словно праздничные качели, мысли.

Дар выскочил из экипажа стукнув при этом тростью о брусчатку. Сандра соскочила быстрее, чем он успел подать ей руку.

Как давно он здесь не был. Немного дальше по улице — дом его деда, в котором некромант провел все свое детство, и даже отчасти — юность. А за поворотом — дом Кролтрейров. А в этом самом дворе самые сладкие в мире небесные яблоки, которые они с Тимом воровали, прыгая через забор. А садовник гонял их, потрясая огромным кулаком. Мог ли он подумать тогда, что за столько лет мир перевернется с ног на голову?

В доме Эттельроу было темно и безжизненно. Впрочем, старик и ранее не очень любил движения, веселья, шумные компании. Его не часто можно было встретить и во дворе. Но свет в окне его кабинета не тух долго. Порой чуть ни до утра. А сегодня из него смотрела во двор темнота.

— Нам сюда, — бросил на ходу Дар, толкая калитку. Ранее и ее никогда не забывали закрывать. В воздухе отчетливо пахло смертью. И дар добавил, проговорив одними губами: — И кажется, мы опоздали.

— А если преступник еще здесь? — Сандра напряглась, всматриваясь в распахнутую настежь дверь, а затем сделала уверенный шаг вперед. — Я могу… обернуться и пойти первой, может удастся что-то вынюхать.

— Даже не думай. Жди меня здесь, — Дар поджал губы, перехватив трость в правую руку, и бросился в дом.