– Значит, на скамье подсудимых? Наш доморощенный Пинкертон чересчур о себе возомнил.

Жанна слегка закусила нижнюю губу и тревожно посмотрела на заведующего.

– Игорь Константинович… у меня есть повод волноваться?

Черневицкий покачал головой:

– Нет.

– Но мне показалось, что следователь настроен решительно. И он, по-моему, очень упертый человек.

– Жанна Олеговна, я уже сказал вам, что волноваться не стоит. Делайте свою работу и ни о чем не думайте. А за то, что проинформировали меня, спасибо.

Жанна встала с кресла.

– Я могу идти?

– Да, – кивнул Черневицкий. – Идите.

Медсестра повернулась и направилась к двери.

– Жанна! – окликнул профессор.

Она остановилась. Игорь Константинович встал из-за стола, подошел к Орловой и обнял ее за плечи.

– Прости за грубоватый тон, – устало и тихо, уже по-свойски, проговорил он. – У меня был очень тяжелый день.

– Я понимаю, – эхом отозвалась Жанна.

Черневицкий опустил руку в карман, достал что-то и вложил в ладонь Жанны. Молодая женщина удивленно посмотрела на маленькую коробочку, обтянутую красным бархатом.

– Подарок, – пояснил заведующий. – Хотел подождать до твоего дня рождения, но… Открой.

Жанна откинула крышечку, глаза старшей медсестры вспыхнули, словно в них отразился блеск маленьких бриллиантов в сережках из белого золота.

– Боже, Игорь… Это мне?

Черневицкий сухо улыбнулся.

– Конечно. Ты рада?

Жанна обернулась и хотела поцеловать заведующего в губы, но тот отстранился.

– Не сейчас. Боюсь, что если поцелую тебя, то не смогу остановиться. А у меня впереди важный разговор, – он положил ладонь Жанне на ягодицу и слегка подтолкнул любовницу к двери. – Ну все, иди.

Орлова вышла в коридор, и тяжелая дубовая дверь захлопнулась у нее за спиной. Несколько секунд Жанна стояла, сжимая в кулаке подарок, потом размахнулась и швырнула коробочку с золотыми сережками об стену.

– Свинья… – в отчаянии пробормотала она. – Какая же вы свинья, Игорь Константинович…

Старшая медсестра резко повернулась и пошла прочь. Но пройдя несколько шагов, остановилась, вернулась, быстро подобрала с пола серьги и расколотую коробочку и сунула их в карман халата.

Разговор Черневицкому предстоял не только важный, но и тяжелый. Перед тем как снять телефонную трубку, Игорь Константинович вынул-таки из ящика стола заветную серебряную коробочку и произвел несколько привычных манипуляций, после чего откинулся на спинку кресла и блаженно прикрыл глаза.

Настроение поползло вверх. Однако неприятный осадок, оставшийся после бесед с Аллой Львовной и Жанной Орловой, никуда не делся.

Черневицкий выждал еще несколько минут, открыл глаза, вздохнул и протянул руку к телефону. Номер он помнил наизусть, хотя до сих пор ни разу по нему не звонил.

Игорь Константинович думал, что ответит ему секретарь или какой-нибудь жутко засекреченный связной. Однако трубку снял сам Добрый Самаритянин.

– Слушаю вас, Игорь Константинович.

Услышав его спокойный голос, Черневицкий слегка приободрился, однако уже в следующую секунду, вспомнив, о чем собирается говорить, снова приуныл. Собравшись с духом, Черневицкий буркнул в трубку:

– Возникла проблема.

– Какая?

– Нами заинтересовались следственные органы.

Собеседник ответил холодно и жестко:

– Для меня это не новость.

– Да, но… Вы что-нибудь намерены предпринять?

– А нужно?

Черневицкий сжал трубку до боли в суставах.

– Послушайте, ситуация может выйти из-под контроля. Следователь Рогожин слишком ретиво взялся за дело. Он уже вербует моих сотрудников!

– Успокойтесь, Игорь Константинович. Ничего ведь страшного пока не произошло.

– Вы не понимаете! Он угрожает! Давит! А я не могу отвечать за всех сотрудников. В конце концов, кто-нибудь из них проговорится, и тогда…

– Нашли слабое звено? – осведомился собеседник.

– Нет… то есть… да.

– Дайте угадаю. Речь идет о вашей новой сотруднице, не так ли?

– Да, – выдохнул Черневицкий.

– Она слишком любопытна?

И снова профессор ответил утвердительно.

– Так-так… – отозвался собеседник задумчиво. – Правильно ли я понял, что ваш выбор оказался ошибочным?

Лоб заведующего покрылся испариной. Черневицкий почувствовал слабость в коленях и в мочевом пузыре. Облизнул пересохшие губы и быстро проговорил:

– Никто не застрахован от ошибки.

– Полностью с вами согласен. Но, поскольку ошибка – ваша, исправить ее придется вам самому. Вы понимаете, о чем я?

Игорь Константинович тяжко и прерывисто вздохнул.

– Боюсь, что да, – ответил он.

– Постарайтесь сделать все как можно быстрее. И, пожалуйста, на этот раз никаких просчетов.

– Хорошо… – Черневицкий с тоской покосился на верхний ящик стола. – А если начнутся расспросы?

– Нужно сделать так, чтобы не начались.

– Но у нее есть муж. И еще сестра. Как поступить с ними?

– Так же. Несчастные случаи бывают каждый день. Иногда люди погибают целыми семьями из-за сущего пустяка. Кто-то роняет на ковер горящую сигарету. Кто-то забывает выключить газ. А чья-то машина, потеряв управление, слетает со скользкой дороги в кювет. Подобное происходит сплошь и рядом.

– Я… – Черневицкий вынул из кармана платок и быстро вытер потный лоб. – Я вас понимаю. Но не могли бы вы мне… помочь? Я не очень разбираюсь в таких делах.

– Умение приходит с опытом, дорогой Игорь Константинович. Я не раз помогал вам в самых щекотливых ситуациях. Буду помогать и впредь. Но пришло время и вам немного испачкать руки. Это пойдет вам на пользу.

Внутри у Черневицкого все кипело, но он не нашел в себе смелости возразить. Просто сказал севшим от переживаний голосом:

– Я бы хотел поговорить с вами о Евгении Осадчем.

– С ним что-то случилось?

– Нет, но… Его пребывание в клинике становится все более проблематичным.

– Данный пациент особый, – холодно отчеканил собеседник. – Будьте с ним предельно осторожны. Он стоит миллионы.

– Да, но… – Черневицкий снова промокнул платком потный лоб. – Я хотел сказать, что он влияет на других подопытных. И влияние его с каждым днем становится все сильнее.