ему сопровождать себя по всему городу на балы, приемы и развлечения, составлявшие светский календарь. Ласко держал ее за руку с гордым видом человека, который не может поверить в свою удачу. Его товарищи-офицеры безжалостно дразнили его. Они, казалось, находили в этой ситуации огромное удовольствие, хотя Констанция не понимала шутки. Ее французский становился все лучше, но не совсем беглым.

- “Они просто завидуют, что я завоевал расположение самой красивой женщины в городе, - сказал Ласко, целуя ее.

Он был добр к ней и так нежен, как только можно было ожидать. Он был невозмутим и ободряющ. Она не могла отрицать, что по сравнению с Джерардом Кортни, с его хитрым умом и коварным остроумием, Ласко был туп, как кусок дерева. Да и красавцем он не был. Его жесткие темные волосы торчали под странными углами, кожа была испещрена шрамами от оспы, и казалось, что он родился с постоянно надутым ртом. Ей было все равно - это не было вопросом любви. Констанция никогда не хотела прикасаться к другому мужчине.

Но женщина должна идти на компромиссы, чтобы получить то, что ей нужно.

Констанция заставила себя улыбнуться Ласко, посмеялась над его шутками и надела прекрасные платья, которые он ей купил. Когда ее нарывы утихли, и она смогла сделать это, не испытывая физической боли, она позволила ему поцеловать себя. Иногда она позволяла ему ласкать свою грудь, но никогда больше. Когда он пытался идти дальше, она всегда удалялась, скромно хмурясь и сожалея - “Я должна думать о своей добродетели, месье. - Ей нравилось видеть болезненное разочарование на его лице. Это было похоже на силу.

Она знала, что ей повезло остаться в живых. И все же часть ее души оставалась недоступной, все еще запертой в Черной дыре. Напор толпы на балах и вечеринках вызывал у нее слабость. Если кто-то задевал ее в толпе, ей приходилось прикусывать губу, чтобы не расплакаться вслух.

Ее тошнило даже от запаха воздуха. Иногда она просыпалась вся в поту и всхлипывала в темноте. Однажды, когда Ласко пришел к ней в комнату и попытался успокоить ее, она чуть не выцарапала ему глаза.

Она должна была бежать из Индии.

Однажды Ласко вернулся из своей казармы с мрачным выражением лица. - “Мой полк вызвали обратно во Францию.”

- “Но это же чудесная новость.- Констанция придвинулась к нему, и ее лицо озарила первая искренняя улыбка за последние месяцы. - Мне так надоела Индия.”

- “А я думал, вам нравится эта страна” - удивился Ласко. Он отстранился, избегая ее взгляда. - Армия распорядилась, чтобы наши возлюбленные и ... э-э ... друзья-туземцы остались здесь.”

Глаза Констанс вспыхнули. - Возлюбленные? - она сплюнула. - “Так вот кто я для тебя? Просто обычная солдатская шлюха?” - Она произнесла это так яростно, что Ласко отступил в каком-то подобии страха. Он весь напрягся.

- “Мадемуазель, я никогда не обращался с вами иначе, как с величайшей учтивостью. Надеюсь, вы не перепутали мое внимание с чем-то более значительным.”

- “Это показалось мне достаточно значительным, когда ты запустил руку мне за корсаж. - Гнев охватил Констанцию так сильно, что она задрожала. Это было похоже на то, как ключ поворачивает замок внутри нее. Часть ее бытия - то, что раньше было недоступно, черный ящик в ее душе, внезапно открылся. Она думала, что внутри нет ничего, кроме темной дыры. Теперь она поняла, что он был наполнен яростью, порохом, который хотел только искры.

Но… Под этой яростью скрывалось нечто еще более глубокое - ее инстинкт выживания. Ласко был ее единственным союзником в этом мире. Нападение на него ожесточит его сердце и прогонит прочь. Без него у нее снова ничего не будет. Были и другие способы.

- Простите меня, - сказала она смиренно. - Если я и говорила горячие слова, то это был жар любви, а не темперамент. Разве ты не видишь, что я люблю тебя?”

Он пристально посмотрел на нее. Констанция подошла к нему и обняла за плечи. Ей хотелось ударить его, но она сдержалась. Вместо этого она прижалась грудью к его груди, потерлась животом о его пах. Она почувствовала, как он зашевелился под ее прикосновением.

- “Ты для меня все на свете, - сказала она. Ее голос дрожал от волнения. - “Я сделаю все, что угодно, лишь бы не расставаться с тобой.”

Ее рука скользнула по его спине вниз, обхватив ягодицы. Джерард Кортни был любовником с богатым воображением, а она - восторженной ученицей. Она узнала, что нравится мужчинам и как доставить им удовольствие так, как флегматичный капитан из Бордо едва ли мог себе представить.

Он опустился на нее, уступая ее умелым пальцам. - “Есть вещи, которые я должен тебе сказать.”

- Единственное, что имеет значение, - это то, что мы вместе. Разве это не так?”

Она поцеловала его, позволив своему языку порхать над его губами, как бабочка. Она расстегнула пуговицы его рубашки, опустилась на колени и стала покрывать легкими поцелуями его шею, грудь, живот. Она расстегнула ширинку его бриджей и просунула руку внутрь.

Ласко застонал от удовольствия.

- Адъютант не даст вам места на корабле, - сказал он. Он изо всех сил пытался говорить. - “Здесь есть только места для ... - он задохнулся, когда ее пальцы пробежались по его яйцам, исследуя щель между его ног. - “…Жены.”

Ее язык скользнул по кончику его члена. - “Что мы можем сделать?- удивилась она таким жалобным голосом, что стала похожа на маленькую девочку.

- Возможно… - выдохнул Ласко. - Возможно, есть какой-то выход.”

Констанция помолчала. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, полными благодарности. - “Ты это серьезно? Мы поженимся?”

Ласко колебался. Констанция взяла его яйца в рот и нежно пососала их. - “Знаешь, если бы мы были женаты, я бы ни в чем тебе не отказала, - прошептала она. - Как мой муж, ты можешь заставить меня делать все, что пожелаешь.”

Ласко содрогнулся так сильно, что ей показалось, будто он вот-вот кончит. Она отодвинулась, наблюдая, как его распухший член пульсирует от неудовлетворенного желания.

- “Мы поженимся” - выдохнул Ласко.

- "В самом деле, - подумала Констанция, беря его в рот, - управлять мужчинами