– Нет, я не буду тебя пытать.

Нат не понимал, зачем его сюда привели. Что Айла затеяла?

– Тогда что все это значит?

Айла приблизилась к Натаниэлю, обошла его кругом. Как дикая кошка, поймавшая добычу. Ее шаги темным, мрачным эхом гулко отражались от стен.

– Садык был более чем доволен, когда я отправила его в Сильвину.

– В Сильвину? – испуганно выпалил Нат.

Айла прищелкнула языком.

– Местное население теперь на собственном опыте испытает на себе жестокость атеистов.

Необузданный гнев и отвращение охватили все существо Ната, и он еле сдержался, чтобы не напасть на Айлу. Король не видел вокруг атеистов, если не считать двух охранников у его покоев, но ничуть не сомневался в том, что они рядом. Скрытые в тени, прячутся где-то поблизости. Готовые защищать свою предводительницу.

– Люди ни в чем не виноваты, они не имеют никакого отношения к тому, что я сделал. Пожалуйста, оставь их в покое. Будь справедливой! – прорычал он.

Атеистка склонила голову и скрестила руки за спиной.

– Они – всего-навсего сопутствующий ущерб. Садык доставит сюда гостя.

Та величайшая надменность, с которой Айла произнесла свои последние слова, не предвещала ничего хорошего.

– Что еще за гость? – подозрительно спросил Нат.

– Ты единственное Дитя Божье, которое находится в моей власти, но к тебе мне прикасаться нельзя. Пока. Так что я приведу сюда еще одного, и оно будет наказано за твое непослушание.

Теперь к ярости, охватившей тело Натаниэля, добавился страх. Однако в нем все еще теплилась надежда, что Айла отправила Садыка не в ту сторону. Нат был твердо убежден, что его свита находится не в Сильвине, а в Самаре.

– Линнеи в Сильвине нет, – попытался он выпытать из атеистки больше информации.

Айла ухмыльнулась:

– Это правда, но она – не единственное Божье дитя, что там живет.

Нат собирался было что-то возразить, как вдруг будто пелена спала с его глаз. Хрип, полный ужаса, покинул горло короля.

– Ты…Нет! – вскричал он.

По лицу Айлы Сын Солнца прочел, что сделал правильные выводы. Атеистка кивнула:

– Ну почему же. Милая Лилиан уже не жрица этой провинции, но до сих пор остается чадом Божьим. До меня дошли слухи, что для тебя эта старушка имеет большое значение. Жаль, что ты подписал ей смертный приговор, когда отправлял того мальчика с поручением, – она говорила так, будто и впрямь сожалела об этом.

Сжав руки в кулаки, Нат шагнул к Айле. Но та даже не отступила, а лишь окинула короля скептичным взглядом.

– Айла, ты не можешь этого сделать!

Ледяные глаза атеистки сверкнули:

– Не могу? Что ж, тогда смотри в оба и помни: я не делаю пустых угроз. Когда Садык прибудет сюда, Лилиан умрет. А ты будешь наблюдать за тем, как это произойдет.

Лилиан. Одно это имя вызвало у Натаниэля тысячу эмоций. Эта любящая и такая мудрая женщина постоянно поддерживала его, словом и делом. Всегда находила нужные слова, но и головомойку могла устроить, если это было необходимо. Бабушка Яниса, которая, несмотря на свой возраст, не утратила бодрости духа.

– Зачем ты это делаешь? – вымученно спросил он.

Айла долго смотрела на него, потом отвернулась и направилась обратно к трону.

– Я уже говорила: ты воспротивился мне. И поскольку я не могу наказать тебя за это физически, я заставлю страдать важных для тебя людей. А начну я с Лилиан потому, что могу до нее добраться.

Никто не заслуживал страдать из-за того, что сделал Нат. Он хотел предупредить своих друзей, искал способ остановить атеистов. А теперь Лилиан придется за это заплатить.

Нат тряхнул головой. Если будет необходимо, он станет умолять Айлу, стоя на коленях.

– Не делай этого, прошу тебя. Мучай меня, если хочешь, но оставь Лилиан в покое. – Нельзя, чтобы эта женщина умерла из-за него. Нат никогда себе этого не простит.

Слова Натаниэля не возымели на Айлу никакого действия. Она уселась на трон и откинулась на спинку.

– Это не я мучаю тебя, Нат. Ты носишь корону, и мир в этой стране – твоя ответственность. Ты должен понимать, что все, что случится с Лилиан, – это твоя вина. – Она смотрела на него непроницаемым взглядом. Айлу окружала аура силы, которую Нат почти мог пощупать руками. Он не мог ее победить. Нату приходилось признать: Айла превосходила его.

И, будто бы атеистка обладала даром читать его мысли, на ее лице появилась победная улыбка.

– Есть одна вещь, которую тебе никогда не стоит забывать, юный король: корона Сириона – тяжкое бремя.

Холодный морской воздух ударил ей в лицо. Ветер теребил платье, темные волосы выбились из прически. Но ни холод ветра, ни первые черные дождевые тучи, собравшиеся в небе, не волновали Чандру: единственным, что она чувствовала в этот момент, была пустота внутри.

Я люблю тебя.

Эти слова снова и снова звучали у нее в голове, словно гулкое эхо. Они повторялись, словно бесконечная спираль, вонзая острый как бритва кинжал все глубже и глубже в ее сердце. То были слова, которых, сама о том не подозревая, Чандра ждала всю свою жизнь. И каким бы прекрасным ни был звук его голоса, нежная мелодия, заставлявшая ее сердце таять и трепетать, реальность оказалась более жестокой, чем она когда-либо могла себе представить.

Они прибыли в Сирену, и если Чандра смотрела в телескоп, то могла бы видеть свой остров. С первого дня, проведенного у моря, они с Люцианом с нетерпением ждали возвращения на свою родину. Хотелось, чтобы время в Сирене промелькнуло так быстро, как только возможно. Но все вышло иначе, чем ожидалось.

А началось все с трех маленьких слов, которые с незапамятных времен имели очень большое значение. Эти слова, вероятно, рад был бы услышать каждый. И Чандра услышала их. Она слышала каждый их слог. Только эти слова предназначались не ей. Нет. Она просто была рядом, когда Люциан признался в любви другой женщине. Не той женщине.

Чандра вновь совершенно отчетливо увидела ту сцену перед своим внутренним взором. Волею случая она оказалась в дворцовом саду. Именно там жрица Сохалии увидела Люциана, который сидел на зеленом лугу вместе с Алиссой. Одного этого вида было достаточно, чтобы кровь Чандры превратилась в лед. Но слова, что чуть позже сорвались с уст Люциана, разорвали ее сердце на тысячу кусочков.

Я люблю тебя, Алисса.

На мгновение сердце Чандры перестало биться. Казалось, она теряет почву под ногами, она вот-вот рухнет на землю, а рядом нет никого, кто мог бы спасти ее от смертельного удара.