Роксана посмотрела на меня с таким лицом… ну, словно я начала раздеваться, на ходу припевая матерные частушки.

— Что? — Я вопросительно вскинула бровь.

— Она любит Джэйда, — заявила брюнетка таким тоном, будто это все объясняет.

Тот по-прежнему сидел рядом с ней и теперь начал давиться смешками.

— И? — вскинула я и другую бровь.

— У нее не может быть любовника!

— Почему же… — внезапно заговорил Скай и, захлопнув книгу, посмотрел прямо на Рокси. — Любить одного и спать с другим — такое случается часто. Особенно если объект любви отвечать на чувства не спешит.

— Но она не такая! — жалко воскликнула она.

— Угу, и врать про свои отношения с Джэйдом она тоже не такая, — фыркнул Чарльз. — Кажется, Роксана, ты слишком наивна и не разбираешься в людях, — ехидно улыбнулся он.

Та лишь сердито поджала губы и взглядом пообещала ему это еще вспомнить.

Я мысленно сделала рукой знак «Йес!». От игнора к подколкам, от подколок — к дружбе. Пусть эта четверка еще не в курсе, но я намереваюсь сплотить их в тесную компанию. Плюс Лилея, разумеется. Как говорил мой бывший, каждой приличной конст-пати[10] нужна целительница. Шутки шутками, но мне действительно нравились все они, и я хотела, чтобы мы могли тусить вместе, не разбиваясь по группкам.

Настроение поднялось, и я решила, что теперь в состоянии накормить друзей нормальной едой. Но сделать этого не успела — дверь в комнату открылась, и на пороге появилась Лилея.

— Надо же, как у нас сегодня людно, — спокойно отреагировала она, внимательно обозрев всех присутствующих. — Добрый день.

Джэйд немедленно вскочил на ноги и уважительно поклонился:

— Здравствуйте, амера.

Скай и Чарльз тоже запоздало поздоровались. И только Рокси забилась в угол моей кровати, перепуганно зыркая на невозмутимую плетельщицу. Как на опасного хищника, честное слово!

Та-а-ак, кажется, неприязнь Чарли к Роксане — не единственная проблема, которую мне придется решить… У нас налицо предубеждение новой знакомой против плетельщиц. Плюс Скай со своими тараканами… Плюс Лилея со своими тараканами… Блин. Оно мне точно надо?! Мишленовские звезды… Люблю же я сложные пути!

Лилея взглянула на Рокси и на миг нахмурилась. Но потом ее лицо опять стало бесстрастным:

— Я не против того, что вы здесь. Не обращайте на меня внимание.

И прошла к своей кровати.

Ну уж нет!

— А ты чего так рано? — спокойно спросила я, наблюдая, как соседка с ногами забирается на постель и откидывается на стенку.

Хм, она кажется усталой… Ей конкретно влетело? Черт… Я ведь могла эти несколько дней потерпеть! Что ж она так?

— Только не говори, что из-за меня тебя отстранили от медитации! — выдохнула я.

— Что? — Она непонимающе взглянула на меня, а затем едва заметно улыбнулась: — Медитация — не поощрение, чтобы от нее отстранять. Не волнуйся. Просто… — Короткий вздох. — Кое-что случилось.

Она вдруг оттолкнулась от стенки и села прямо, словно палку проглотила. И вперилась тяжелым взглядом в сразу занервничавшего Джэйда:

— Джэйд… На твоем древе появилась новая звездочка.

Вот не скажу сразу, что меня изумило больше — новость или то, что она вот так, неформально к нему обратилась.

Собственно, судя по слегка остекленевшим глазам последнего, не только я так удивилась. Впрочем, в себя пришел он быстро. Поджал губы и медленно произнес:

— Подожди… — тоже перешел он на неформальное обращение. — Ты хочешь сказать, что в моей семье появится переселенец?!

— Нет, — покачала головой Лилея. — Уже не появится.

Замерли, по-моему, все. Я пришла в себя первой и осторожно уточнила:

— Что, портал опять перехватили?

— Если бы портал перехватили, медитацию бы не отменили, — устало вздохнула соседка. — Его траектория не была нарушена. Вот только то, что из него вывалилось… уже сложно назвать человеком.

У меня всегда было слишком хорошее воображение. Потому я невольно представила, что там могло быть… И мне слегка подурнело. Судя по побледневшему лицу Рокси и перекосившемуся Джэйда, не я одна увидела перед глазами неприятную картинку.

— Тебе все равно сообщат вечером, — меж тем продолжала Лилея. — Потому я решила… что лучше тебе узнать сейчас. По закону, ты, как единственный представитель своего рода, должен будешь забрать останки для захоронения в фамильном склепе. Мне показалось, что время для того, чтобы принять утрату, необходимо.

В комнате воцарилось неловкое молчание. Что говорить в таких случаях, никто не знал.

А Джэйд… Ледяная маска на его лице могла посоперничать с аналогичной у его лучшего друга.

— Благодарю, амера, — опять официально проговорил он и поклонился. — Вы правы, время очень необходимо. Прошу меня простить… Я хочу побыть один, — и, ни на кого не глядя, быстро пошел к двери.

Я не решилась его остановить. Просто не понимала, какие слова должна сказать, чтобы ему стало легче. Наставница говорила, что Богиня влияет на восприятие переселенцев новой родней… Значит, сейчас Джэйд и правда переживает утрату родного человека. В очередной раз.

Скай было двинулся за ним, но Джэйд его остановил.

— Не нужно, — покачал он головой. — Останься.

Тот недовольно поджал губы, но все же послушно замер.

Джэйд Эйран вышел из нашей комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. И это пугало даже больше, чем если бы он ею грохнул.

Черт, с ним же все будет хорошо?!

— Он об этом мечтал, — вдруг тихо сказал Скай, глядя на дверь. — Что Богиня подарит ему брата или сестру. Даже пусть большая разница в возрасте, неважно. А теперь этого больше не будет. Амера, — он резко повернулся и пристально посмотрел на Лилею, — как это случилось?

— В структуру портала вмешались, — немедленно отозвалась она. — И в результате, вместо того чтобы материализовать человека, конечная точка его попросту перемолола. До сих пор даже не ясно, какого он был пола.

Ой, святые кексы… Можно я это слушать не буду? А то сейчас мне точно окончательно поплохеет!

— А можно без таких подробностей? — придушенно пискнула Рокси, видимо, переживая ощущения, сходные с моими.

— Закончились подробности. — Соседка вздохнула. — Жрица… сказала, что это, скорее всего, было предупреждением. Кажется, неведомым злоумышленникам очень не понравилось, что Мира сбежала и раскрыла их секреты Управлению порядка.

— Извиняться не буду, — мрачно отозвалась я.