Пока Тавриз держался из последних сил, начались волнения в других городах. Восстала столица Гиляна Решт, фадайяны[81] захватили Казвин и двинулись на Тегеран. К ним присоединились Исфахан, Бешер, Бендер-Аббас, а вскоре и кочевники-бахтиары. Север и юг объединились против узурпатора, и он струсил. Мохаммед Али-шах обратился за помощью к дипломатам. Посланники России и Англии хором посоветовали ему отречься от престола. Восстановление конституции и примирение с меджлисом – обязательные условия, иначе помощи не будет. Властитель медлил. Тогда фадайяны нанесли поражение верным ему войскам у стен Тегерана и вошли в столицу. Шах бежал в Заргенде, в летнюю резиденцию русской миссии. Туда же были перевезены его сокровища. На улицах Тегерана начали вешать уже шахских сановников. В числе прочих удавили Андужан-баши Исмаил-хана, командовавшего артиллерией, которая расстреляла парламент.

16 июля 1908 года Мохаммед Али был низложен. Новым шахом провозгласили его двенадцатилетнего сына Ахмад-мирзу. Ребенка быстро привели к присяге и назначили регента. Экс-правитель долго торговался насчет пенсии. В конце концов он поселился в Одессе, в доме № 2 по улице Гоголя и зажил вполне безбедно.

Толстый мальчик на троне стал, разумеется, куклой в руках взрослых. Борьба за власть развернулась с новой силой. Персов раздражали русские батальоны, стоявшие в окрестностях Тавриза. Они требовали вернуть их обратно в Россию. Но это не нужно было Николаю Второму и его дипломатам. Увы, им требовалась слабая страна, покорная и согласная на все. Иран рассматривался как сателлит, как рынок сбыта русских товаров, причем на невыгодных для него условиях.

Русско-персидская торговля давно стала однобокой. Пошлины на товары с севера были максимально занижены, а на товары других стран – запретительно повышены. Эти поощрительные пошлины сделали цены на продукцию иваново-вознесенских фабрик неконкурентными для англичан или немцев. Мало того: был учрежден Учетно-ссудный банк Персии, который сопровождал экспортно-импортные операции. Его придумал Лазарь Поляков, известный магнат, жулик и авантюрист, а также тайный советник (третий чин Табели о рангах) и генеральный консул Персии в Москве. Он создал заодно Персидское страховое и транспортное общество. Очень скоро контрольный пакет акций общества был куплен российским Государственным казначейством, а Учетно-ссудный банк – Государственным банком. Таким образом, сложилась инфраструктура для контроля за экспортом и импортом несчастного соседа. Казенное финансирование, надо отдать ему должное, шло в дело. На русские средства был расширен порт Энзели на Каспийском море, главные морские ворота на севере страны. Вновь учрежденное Общество Энзели-Казвин построило новую, небывалую для здешних мест дорогу от побережья до Казвина и теперь продолжало ее на Тегеран и Хамадан. Торговый путь для русских товаров улучшался к пользе всей страны, и пошлины за них платились вовремя. Но это была игра по правилам, которые гости навязали хозяевам. Не случайно британцы называли страну «русским заповедником»…

Желая закабалить соседа еще больше, наши дипломаты искали повод призвать дополнительные войска. Мотив был все тот же: защита интересов отечественной торговли. Персия имела с Россией границу длиной 2000 верст: 698 верст на Кавказе, 412 – по Каспию и 890 – в Закаспийской области. Сорок процентов всего ввоза и пятьдесят – вывоза были связаны с северным колоссом. Коммерческие интересы в отношениях двух стран действительно имели место. И основания, чтобы защитить их, тоже. Разбой на дорогах продолжался. Угроза консульствам и русскоподданным существовала всегда. И долги России правительство никак не могло вернуть из-за развала экономики.

К этому добавились новые обстоятельства. Поддержав шаха, Россия настроила против себя народ Персии. Духовенство призвало к бойкоту русских товаров. Тех купцов, которые отказывались присоединиться к бойкоту, убивали. С Нижегородской ярмарки совершенно исчезли персидские товары, что отрицательно сказалось на ее оборотах.

Новое правительство пыталось наладить хозяйство, взять под контроль важнейшие финансовые потоки. В первую очередь это касалось таможенных и концессионных платежей, единственно надежных. Чтобы навести порядок, в Америке был нанят финансовый консультант Шустер. Он сразу вступил в конфликт с русскими интересами. Правильно организованной страной труднее помыкать! Дипломаты Ак-падишаха[82] потребовали от меджлиса уволить чересчур ретивого комиссара, да еще еврея. Британия поддержала незаконные требования русских. Она слишком ценила недавно подписанный договор о сотрудничестве в Азии, чтобы рисковать дружбой с Россией из-за какой-то там моральной правоты. Союз двух давних врагов был направлен против Германии, тихой сапой готовившей мировую войну.

Масла в огонь подливали частные проблемы. Когда в Тавризе вспыхнуло восстание, радикалы вызвали на подмогу боевиков с русского Кавказа. Там загасили революцию, и лихие ребята, спасаясь, перебежали в соседнюю Персию. Дашнаки, грузинские националисты, эсеры, анархисты, социал-демократы усилили народное ополчение мятежной провинции. Например, начальником артиллерии у Саттар-хана был матрос Гончаров, убивавший офицеров на броненосце «Потемкин». Дашнаки быстро наладили террор в отношении армянских купцов, если те не платили в фонд борьбы за свободу или отказывались закрыть лавки для русских товаров.

Все вместе это дало повод дипломатам Сазонова[83] требовать у Военного министерства ввести в Персию крупные воинские подразделения. Государь охотно поддержал идею. И началась секретная Персидская экспедиция, которая ни для кого не была секретом. Она продолжалась до Первой мировой войны.

Быстро выяснилось, что войск для наведения порядка нужно много. Батальоном пехоты и сотней казаков не обойтись. К 1912 году на северо-западе Ирана Кавказский военный округ сформировал четыре отряда. В Тавризском, самом крупном, состояли отдельные роты Кавказских стрелковых полков (1-го, 5-го, 6-го и 8-го), а также знаменитого 16-го гренадерского Мингрельского полка. Их усиливали артиллерия (четырнадцать полевых и горных орудий), саперная и искровая[84] роты, автомобильная команда и интендантство.

Казвинский отряд (самый близкий к Тегерану) насчитывал три батальона 206-го пехотного Сальянского полка и в полном составе 205-й пехотный Шемахинский, 2-й и 4-й Кавказские стрелковые полки. Их подкрепляли двенадцать орудий, саперная рота и автомобильная команда.

Ардебильский отряд (самый близкий к русской границе) имел оставшийся батальон сальянцев, неполный батальон мингрельских гренадер и батарею из четырех горных орудий.

Хойский отряд (самый близкий к Турции) был сведен из отдельных батальонов 3-го и 7-го Кавказских стрелковых полков, саперной полуроты и батареи из восьми орудий.