При таком состоянии центральной власти разнузданность окраинных царьков не знала границ. Губернаторы беззастенчиво брали взятки. Сбор налогов отдали на откуп частным лицам, и малиат – налоговая система – был в результате разрушен. Подати платили только горожане и сельские жители центральных останов[78]. Четверть населения составляли кочевые племена: курды, луры, шахсевены, бахтиары, кухчи-луйе, кашкайцы, афшары, бахариу… Они сделались головной болью рассыпающегося государства. Вожди племен имели собственные вооруженные отряды и не желали подчиняться шаху. Тот ничего не мог поделать и терпел беззакония князьков. Илаты[79] жили разбоем. В итоге торговля была парализована, сбор пошлин прекратился, казна окончательно опустела. Грабители заставили купцов сидеть по домам. А шах Мозаффар эд-Дин повадился брать займы у России. И вместо того чтобы наводить порядок, тратил полученные деньги на путешествия по Европе. Еще однажды он приказал выдать огромный пенсион своему астрологу. Поскольку Его Величеству приснилось, что тот спас его, когда шах тонул… Атабег-и-азам[80] отказался выполнить дурацкий приказ – и вылетел в отставку. В народе легкомысленный государь получил прозвище «абджи» – «тетушка Мозаффар».

В конце концов людям это надоело, и они начали бунтовать. Возникло движение конституционалистов, требовавших создать народное представительство – меджлис. Их поддержало духовенство, очень влиятельное в мусульманском мире. Шах упирался и делал вид, что все в порядке, ничего менять не нужно. Негодование подданных росло. За неделю до смерти больной Мозаффар подписал фирман о конституционной реформе – и помер. А в парламент попали противники верховной власти и сразу начали с ней состязаться.

Новым правителем страны стал старший сын покойного, тридцатипятилетний Мохаммед Али, управлявший до этого Тавризом. Он терпеть не мог политические новации папаши и хотел бы повернуть реформы вспять. Но сил для этого уже не было. Возник острейший кризис. Парламент возбуждал страсти, на улицах бушевали толпы недовольных. Кочевники окончательно распоясались, не ставя шахскую администрацию ни в грош. Они провели своих вождей в меджлис, протащили их на важные должности и фактически создали параллельную власть. Особенно отличились в этом бахтиары. Даже в Тегеране Мохаммед Али-шах почти ничего не решал, на окраинах же и вовсе царило беззаконие.

Против короны объединились три силы: конституционалисты, духовенство и кочевники. К ним примкнула четвертая сила, самая скрытная – масоны. В 1904 году влиятельный политик Аббасголи-хан Казвини создал тайное Общество Человечности (Джамеэе Адамийат). В него вошли всего триста человек, но среди них насчитывалось 16 депутатов меджлиса, 20 принцев и около 100 крупных чиновников. Вступил в Общество Человечности и сам Мохаммед Али-шах, причем Аббасголи-хан принял его лишь со второго раза! Масоны продвигали идеи свободы и равенства всех людей, ратовали за демократическое развитие страны. После неудачного покушения на шаха он вышел из ложи и объявил масонам войну.

Революционеры придумали себе опознавательный знак: розетку из желтой ткани с булавкой в форме полумесяца, которую нашивали на правый рукав выше локтя. Таких решительных людей становилось все больше. Появился у них и лидер – принц Зюлли-Султан, готовивший государственный переворот. Шах, трусливый и нерешительный, метался по дворцу, из которого убежали не только вельможи, но даже слуги. Вот-вот его должны были низложить, но тут вмешалась Персидская казачья Его Величества Шаха бригада.

Эту уникальную военную часть создали почти тридцать лет назад по образу Кубанского казачьего войска. Дед нынешнего шаха Наср эд-Дин, будучи в гостях у русского императора Александра Второго, увидел его конвой – и захотел себе такой же. При помощи русских инструкторов, офицеров и урядников были собраны и обучены добровольцы. Бригада состояла из четырех конных полков двухэскадронного состава, пластунского батальона (четыре роты), двух артиллерийских батарей (восемь новых скорострельных орудий) и пулеметной команды (восемь вьючных «максимов»). Командовал ею всегда полковник российской армии, начальники менялись. Бригада стала личной шахской гвардией, ее боеспособность, дисциплина и выучка не имели аналогов в Иране. Чины бригады получали жалованье и держались за должность как только могли. Вооружение и снаряжение – тоже за казенный счет! Офицеры в большинстве своем были персы, русских полагалось всего десять человек: командир, четыре штаб-офицера и пять урядников. Но они держали кадр в своих руках.

Казачья бригада почти никогда не собиралась в полном составе. Ее эскадроны и роты находились при губернаторах провинций, составляя их военную силу. Но, когда обстановка в Тегеране стала близка к критической, командир бригады полковник Ляхов начал тайно стягивать их в столицу.

27 мая 1908 года шах перебрался из осажденного дворца в казармы бригады. Ляхов в сопровождении своих людей охранял его в конном строю. 9 июня Мохаммед Али объявил Тегеран на осадном положении, а полковника назначил генерал-губернатором, подчинив ему весь гарнизон и полицию. Уже на следующий день решительный и смелый Ляхов перешел к действиям. Его казаки получили приказ вытеснить мятежников из мечети Сапех-Салар, ставшей штабом революции. Мечеть находилась рядом с дворцом Бахеристан, где помещался меджлис. Пластуны выгнали вооруженных бунтовщиков, но стрелять пока не решались. И фанатики опять захватили мечеть. По казакам открыли огонь. Тогда Ляхов поставил напротив Бахеристана все восемь орудий и дал несколько залпов. На этом мятеж и прекратился… Депутаты и их сторонники разбежались, уличных боев не случилось. А назавтра казаки провели аресты лидеров оппозиции. Грабежи, разбои, неповиновение властям сразу сошли на нет. Гвардейцы патрулировали улицы и расстреливали мародеров на месте. Некоторых вождей оппозиции удавили в казематах.

Казалось бы, Мохаммед Али-шах мог праздновать победу. Однако ленивый олух, больше всего любивший негу восточной жизни, не сумел воспользоваться ситуацией. В Тавризе, столице Южного Азербайджана, вспыхнуло восстание. Город был самым экономически развитым в стране и вторым после столицы по численности населения. Движение возглавил некий Саттар. Человек простого звания, контрабандист, конокрад, телохранитель наследного принца вдруг встал грудью за свободу. Он обладал выдающимися качествами вождя. Очень скоро народ присвоил ему титулы Саттар-хан и Сардари Милли («народный генерал»). Восставшие тавризцы захватили арсенал, а затем и весь город и заявили властителю, что не сложат оружие, пока конституция не будет восстановлена. Помощниками бывшего конокрада стали каменщик Багир и садовник Карб-Али-Хуссейн. Движение начало распространяться по всей Персии. Шах послал карателей уничтожить очаг смуты. Тавриз осадили правительственные войска и наемные головорезы бандита Рахим-хана, желавшие ограбить богатый город.

Осада была длинной и привела к повальному голоду. Люди ели траву, падших животных, многие умерли. Тогда возмутились уже Россия и Великобритания. Год назад они разделили страну на зоны влияния и теперь могли диктовать шаху согласованные требования. Гибель гражданского населения проняла даже циничных политиканов. Кроме того, опасность угрожала российскому консульству в Тавризе, русским подданным и русской торговле. Империя предъявила шаху ультиматум: в сорок восемь часов отозвать войска и начать переговоры с конституционалистами. На деблокаду города был отправлен русский военный отряд. Он прогнал карателей и спас множество людей. Те уже были готовы в отчаянии открыть ворота войскам шаха, и тогда началась бы невиданная резня.