Сумерки действительно медленно приближались, и я решила перед сном прогуляться в лес. Неспроста же упавшая книга раскрылась именно на той странице, где изображена карта?

Перед тем, как отправиться на прогулку, я заварила себе ещё одну, так сказать «безумную» кружку укрепляющего, и изучила карты на пергаменте и в книге более внимательно.

Я решила, что в лес возьму ту, что на пергаменте – её можно было сложить вчетверо и спрятать в кармане плаща, который я планировала накинуть на плечи. С каждым днем воздух всё больше пах осенью и приближающимися праздниками урожая, становилось прохладнее с каждой новой ночью, хотя днем всё ещё было тепло, и даже иногда жарко.

Допив укрепляющее, чувствуя, что эта кружка всё же была лишней, я накинула плащ, обула удобные кожаные тапочки, которые подходили для вечерних прогулок по туманному лесу, и отправилась, нащупывая в кармане слегка шуршащую карту.

Я шла вперед, зайдя в лес уже достаточно глубоко, когда поняла, что свернула на предыдущем повороте не туда. Длинная узкая тропинка петляла по лесу, словно в этом был какой-то тайный смысл.

Сумерки сгустились уже достаточно сильно, и на небе понемногу загорались звёзды. Легкая дымка висела на ветках, давая мне понять, что ночной лес – это вам не шутки шутить, нужно быть очень осторожной, чтобы не заплутать раз и навсегда.

Достав пергамент, я сверилась, и вернулась назад на два поворота. Лес шуршал листьями и птичьими крыльями, скрипел стволами деревьев, и почти незаметно подрагивал от природной и такой родной мне магии.

Я вдыхала лес и не могла надышаться, останавливаясь периодически, чтобы насладиться ночью и этим восхитительным воздухом. Остановившись в очередной раз, я услышал чей-то хриплый стон. Это скорее был даже не стон, а вдох, словно кому-то было очень тяжело вдохнуть воздух.

Если бы я не погрузилась в магию леса так сильно, я бы даже не услышала – таким тихим был этот звук.

И, конечно же, я пошла на звук – любопытство наше всё. Я старалась ступать очень тихо и мягко, благо обувь позволяла, но всё равно, я понимала, что топаю, как стадо лошадей.

Я обнаружила его под раскидистым дубом на небольшой полянке. Ночное светило только начало разбрасывать по лесу свой магический рассеянный свет, и было видно, что мужчина бледен чрезмерно.

Он тоже увидел меня, и решительно весь подобрался, отбросив с лица рыжую прядь длинных волос, основная масса которых была завязана в тугой пучок на макушке.

Мужчина был рыжим, и он был не просто мужчиной – он был эльфом. Слегка острые, почти не заострённые, но вытянутые уши выступали по бокам головы, и выглядело это даже изящно.

– Уходи, – прохрипел он, выставив перед собой кинжал. Откуда и как он смог так быстро его достать – оставалось только догадываться. – Я не боюсь тебя, ведьма.

Я засмеялась, запрокинув голову.

Учитывая мою склонность находить приключения и опасности на свою голову даже в таком безопасном месте, как мой родной лес, его слова звучали невероятно смешно.

– Я тебя тоже не боюсь, эльф, – я подошла поближе, чтобы рассмотреть его. В темноте я видела неплохо, а перейдя на сумеречное видение, я разглядела, что эльф ранен в правый бок, и уже достаточно давно, около трех суток, скорее всего. – Я могу тебе помочь.

Я протянула руку к мужчине, но он испуганно дёрнулся.

– Не бойся, эльф. Я хочу помочь. Я могу залечить твою рану, это будет достаточно быстро.

Я показала ему свои пустые ладони, откинув плащ за спину. Рыжий эльф смотрел внимательно и настороженно, ожидая нападения.

Я медленно опустила ладони ему на живот, осторожно поднимая за края его лёгкий доспех. Таки доспехи делали только эльфы. Они выращивали эти доспехи каким-то специальным образом из определённых сортов дерева, пропитывая их во время роста соком ядовитого растения моаг, которое как раз и росло на границе Валеды и Сидхе.

Доспех был пробит, и очень похоже, что это было либо копьё, либо арбалетный болт.

– Это она меня магией, – сдержанно проговорил эльф, очевидно, заметив мой задумчивый взгляд.

– Магией? – переспросила я. Эльф не сопротивлялся, и помог мне стянуть с него доспех. Разорвав рубашку, которая начала присыхать к коже, я осмотрела рану, перейдя снова на сумеречное видение. – Ты можешь идти?

Он кивнул, и попытался встать. С большим трудом, опираясь о ствол дерева, он поднялся, побледнев ещё больше. В лунном свете его белая кожа выглядела прозрачной и потусторонней, но на то я и тёмная ведьма, чтобы храбро и с интересом смотреть в лицо всем странностям и опасностям.

Удивительно, но Заря молчал, видимо, наблюдая с интересом за происходящим.

– Я могу портал, – выдохнул эльф. Он взмахнул рукой, воздух слегка заискрился, и мужчина спросил: – Куда? Покажи мне, – и он подставил мне свою голову, на которую я недоумённо посмотрела.

– Приложи к моим вискам ладони и подумай, – слова давались ему с трудом. Я сделала так, как он говорил, и спустя мгновение мы шагали в портал, который возник по мановению руки эльфа.

На пороге моего дома я едва его не уронила. Мужчина пошатнулся, кровь вновь начала сочиться, но я его удержала и почти на себе внесла в дом и повалила на пол, стараясь, чтобы он не упал на раненый бок.

– Ещё один раненый на наши тёмные головы, – прокомментировал ситуацию Уголёк, который в ожидании меня спал на сундуке у входа. – Это кто такой?

Эльф приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на моего кота и ответить ему:

– Меня зовут Анарендил, – кот удивился и пошевелил усами.

– Меня зовут Уголёк, – ответил он эльфу. – А ведьмочку мою Гликерия.

Эльф прикрыл глаза.

Я зажгла больше свечей, расставив их вокруг, чтобы было видно рану. Обработав рану, я остановила кровь одним из своих зельев, и прямо на полу, разложив гримуар возле эльфа, начала искать заклятье.

– Ты тёмная, – высказался мой разговорчивый гость.

– Очевидно, – ответила я, найдя заклятье. – Тебе придётся потерпеть, будет немного больно, зато потом станет совсем хорошо, и я быстренько всё залечу. Справишься?

Уголёк фыркнул, и изогнув спину, спрыгнул на ступеньки, отвернувшись.

– Справлюсь, – ответил мужчина. А я начала читать заклятье, подсматривая в гримуар, и вливая силы в рану, которая понемногу начинала затягиваться, а потом и вовсе зарастать.

Так ты скоро станешь заправским лекарем, Гли!

В лечении ран самым болезненным была финальная стадия – когда края раны сходились, образуя плотный рубец. Эльф вытерпел и это, не дёрнувшись.

– Молодец, – похвалила я его. – Выпей теперь, – я протянула ему пузырёк с восстанавливающим зельем, которое готовилось раз в месяц на убывающей луне и почти декаду, но оно того стоило. Мужчина послушно выпил, и его кожа заметно приобретала естественную эльфийскую бледность.