Как же тяжело ей дается этот разговор! Алька, конечно, сперва заговорила о «подруге, у которой приключилась неприятность», но Станислав Сергеевич сразу пресек ее трусливую попытку замаскироваться… Все равно, говорит, понятно, что речь идет о тебе, так что найди в себе смелость и расскажи о своей проблеме от первого лица!.. Вот она и мучается теперь. Конечно, Алька трусиха, а еще ей жутко стыдно, просто ужасно!.. Но, слава богу, Стас слушает молча, а то бы она вообще захлебнулась своими словами, торопясь побыстрее их высказать и опасаясь, что ее прервут не дослушав!..

А дальше все было просто, она бы даже сказала – неинтересно, если бы это касалось не ее. Ребята под шашлычок и салаты с удовольствием спаивали девчонок, подливая им красное крепленое, но сами тоже пьянели на глазах, и вечеринка закончилась бы ничьей, все выдохлись бы одновременно и расстались без потерь, если бы, на Алькину беду, она не приглянулась хозяину дачи, единственному взрослому среди них. Алька смутно запомнила то, что было в конце вечера: сперва-то все веселились, потом за Катькой и Валей заехал отец, затем Наташка стала дергать ее за руку и тянуть к себе, на свою дачу, но Альке уже было не до подружки. Игорь так ухаживал, говорил комплименты… И не трогал ее, совершенно! Если бы Игорь приставал, Алька сразу раскусила бы его и в один момент прекратила знакомую игру, она же не маленькая, знает все это!.. Но когда вокруг – природа, ночь, догорающий костер, пьяные и довольные голоса Пашки и Сереги где-то в доме наверху, а рядом – внимательный мужчина, который просто разговаривает с тобой, то никакие страхи в голову не приходят!.. Поэтому Алька махнула Наташке – уходи, я приду позже… И действительно – даже не пришла, а прибежала к ней под утро, зареванная и несчастная.

– Я не помню, как это… как все произошло. Мне резко стало нехорошо, Игорь что-то говорил, но меня начало тошнить, он принес воды в ковше, и я умылась, а потом… не помню, кажется, заснула. Смутно все так. А проснулась оттого, что он меня… Что он уже это делает. – Алька моргнула и покраснела до боли в скулах. Господи, Наташке обо всем этом даже говорить не пришлось, по Алькиному лицу и так все было видно, да и ноги у нее оказались в крови, и руки тоже, и даже спина почему-то… Наташка, конечно, выспросила у нее все подробности, но – потом, да и подруга – не мужчина, с ней легко. – Было ужасно больно, я закричала, но он меня не пускал… потом я вырвалась и побежала к Наташке… Вот и все!

Нет, конечно, не все… Но разве может Алька кому-нибудь рассказать о том, как она стонала от наслаждения, еще не понимая, почему ей так хорошо, находясь где-то между сном и явью?.. И потом – уже ощутив на себе чужие руки, она ведь не сразу решила отстраниться от них, нет – она подалась вперед, сама! Алька не закричала, не убежала, и это уже не спишешь на сонное состояние и не объяснишь «непониманием» происходящего, это – ее испорченность, ей нравилось то, что проделывали пальцы Игоря, и его поцелуи – тоже. Только когда он тяжело налег на нее, она сильно испугалась, стало нечем дышать, потом показалось, что ее тело порвалось с жутким треском, и тут же пришла боль!.. Да, вот тогда Алька закричала, но это было уже бесполезно – Игорь не смотрел на нее и не слышал ничего, он просто двигался, как робот, и отпустил девушку лишь тогда, когда ее живот превратился в одну огромную ноющую рану… По крайней мере, ей так казалось… Но об этом она даже Наташке не сказала и тем более – ни за что не расскажет Стасу, никогда!.. Ведь она могла, должна была остановить Игоря, но – не сделала этого!..

Теперь, когда Алька выдавила из себя самое главное, ей вдруг стало холодно и одиноко. Сейчас этот мужчина с мрачно сдвинутыми бровями и сердито сжатыми губами скажет, что она вела себя глупо и заслужила все, что с ней произошло… Алька сделала судорожный вдох и выпрямилась. Да она сама понимает, что виновата. Наверное, ей не надо было вообще об этом говорить. Игорь – ее проблема, и, может, если б она хорошенько подумала, то нашла бы способ избавиться от него. Зачем она пустилась в откровенность?..

– Вот что, Аль, у меня к тебе последний вопрос. Какой конкретно помощи ты от меня ждешь? Если ты советуешься со мной как с юристом, я должен настаивать на том, чтобы Игоря судили за изнасилование… Даже тот факт, что ты добровольно пила вино в его компании, не умаляет его вины, ты должна это понимать. Но – мне кажется, тебя саму такой вариант не устраивает? – Алька упрямо мотнула головой, и Станислав Сергеевич усмехнулся. – Ладно… Едем дальше. Может быть, ты хочешь, чтобы я разобрался с ним как мужчина с мужчиной? Встретил его с глазу на глаз и выяснил отношения? Мне кажется, что и этот вариант не самый лучший…

Алька рассеянно повертела в пальцах чайную ложку. Действительно, на что она рассчитывала, выкладывая Стасу свою дурацкую историю? Что он кинется в бой и защитит ее поруганную честь? Ага, конечно, только вообразить себе, как это будет смотреться, уже смешно! К тому же Стас – хороший, но он старый, Игорь намного моложе, так что сила будет на его стороне… Да и не надо драк, в самом деле! А суд – это вообще ужасно… Ей и так дико стыдно, а тут весь мир узнает, что сделал этот козел! И мама, и бабушка… Они отпустили ее, поверили, а она тут же предала их доверие! Нет-нет, только не суд!

– Ну вот что. – Стас дотронулся до Алькиной руки и подмигнул ей. – Юриста и защитника мы оставим в покое, а вот как мужчина я могу дать очень хороший совет. Но – делать ты все станешь сама, с моей подсказки… Только смотри, надо сыграть убедительно, иначе никакого смысла в этом совете не будет!..

…Через полчаса Алька уже хохотала во все горло над шутками Стаса, они вдвоем медленно брели по Проспекту и жевали мороженое. Оказалось, что на улице теплый и светлый майский вечер, а завтра – суббота, и, наверное, они соберутся всей семьей за ужином, посмотрят телевизор, поговорят обо всем на свете! Это будет так здорово, как будто в мире больше нет проблем, а есть только счастье, любовь и радость!

А когда Игорь в очередной раз незвано возникнет в ее жизни, она легко и изящно, одной-единственной фразой, простой, но острой, как бритва, разрубит этот гордиев узел и навсегда выйдет из неравного боя победительницей! И никогда-никогда больше не поставит себя в такое идиотское положение… Она справится, потому что умеет извлекать уроки из своих ошибок.

– Прости, я думала, ты еще не спишь. – Мать приоткрыла дверь и тенью проскользнула в Алькину комнату. – Не знаю, мне почему-то стало страшно, я весь вечер смотрела на твою бабушку… Что-то с ней не то. Ты не обратила внимания?

Мама забралась под одеяло и прижалась щекой к горячему дочкиному плечу. Сколько Аля себя помнит, они всегда любили так лежать – сцепившись руками и соприкасаясь телами, но если раньше Алька была маленькой и искала у мамы защиты и утешения, то теперь роли явно поменялись. Мама тоненькая и едва достает до ее подбородка, теперь не она Альку, а Алька ее опекает, и мамина хрупкость вызывает в девушке странную нежность! Хочется погладить ее по голове, коснуться лба и стереть с него эту озабоченность, чтобы она снова смеялась, кружилась по комнате в новом платье, звенела хрустальными бокалами, накрывая праздничный стол!.. Господи, как хорошо, что они вчера помирились, и как Алька вообще могла тогда наговорить маме столько всякой обидной ерунды!