хочется очаровывать. Кстати, братец, если наш новый друг начнёт петь серенады, мы сразу узнаем, прав ли был Андре.

– Ты всё ещё ребёнок, Лайна. Маленькая взбалмошная девочка в тоске по нежности и страсти. Разве тебе не достаточно того, что у нас есть.

– «Томленье страсти, нежности эфир…» – Лайна задумалась, так и не завершив строфы. Гийом поднялся и, укутав сестру в тяжелый плед, вышел из залы.

* * *

На кухне пели гимны. Причем пеоны – славные наивные ребята – мешали в кучу гимны церковные, корнями уходившие в десяток разных религий, и государственные, а иногда вдруг начинали то «Марш косморазведчиков», то «Реквием» Пастеля.

Гийом, ничуть не тяготясь присутствия десятка вторичных особей, осмотрел моноплиту, довольно сложную кухонную деку, окна духовок и алхимическую путаницу разнокалиберных колб, соединенную с плитой гибкими шлангами. Увиденное его удовлетворило.

– Вы ведь гражданин, да? – Гийом усмехнулся, услышав такой вопрос. – Я вас раньше не видел.

Мальчишке, заговорившему с ним, было от силы лет десять. Желтый комбинезон – униформа вторичников – нелепо висел на худеньких плечах. Пеон. Однако в хитрых чёрных зрачках плескалось недетское, и уж совсем не свойственное недочеловекам любопытство. Странно, но таких глаз у пеона, выведенного для работ в поле или на кухне, быть просто не могло. Гийом заинтересовался.

– Не пеон. Я издалека, с Земли, – Гийом присел на корточки, чтобы пацану было удобнее с ним общаться. – Слышал про такую планету?

– Нет. Я знаю только про Медеру, Кандеру и про нашу Беатриче, – мальчишка наморщил нос. – На Медере холодно, но там есть полезные ископаемые, а на Кандере добывают целебную грязь. Это планеты нашей системы.

Гийом несколько секунд размышлял, потом распрямился, покопался в кармане шелковых брюк, извлек оттуда монетку и подкинул её вверх.

– Это тебе, – его собеседник ловко подхватил монетку из воздуха. – Британский шиллинг. На Земле сейчас единая валюта, но в каждой стране остались свои мелкие монетки.

– А Земля – это далеко? – Почти крикнул ему в спину мальчишка. Остальные не обращали на их разговор внимания, только одна полноватая женщина лет тридцати неодобрительно поглядывала на пацана, старательно выпевая слова очередного гимна.

– Очень. – Гийом, не оборачиваясь, быстрым шагом вышел с кухни.

* * *

На бал собрались все граждане планеты – кроме дряхлых стариков и совсем маленьких детей.

Шум стоял невыносимый, оркестр, состоявший из одних пеонов, видимо, подбирали по умению извлекать из инструментов наиболее громкие звуки, а не по мастерству.

– Ну, как вам у нас? – Тимур мрачно осмотрел зал. – Нравится?

– Скучновато, – честно признался Гийом. – Природа красивая, прислуга вышколенная, а вот заняться в свободное время почти нечем.

Вокруг Лайны собралось человек двадцать – почти все мужчины, присутствующие на празднике. Время от времени кто-то уговаривал её потанцевать, и она кружилась со счастливчиком, пока остальные завистливо глазели на них. Гийом, усмехаясь, следил за сестрой. Лайна откровенно наслаждалась производимым эффектом, звонко хохотала, кокетничала. Тимур нервничал, чересчур старательно не обращая внимания на развеселившуюся баронессу.

– А ведь она красавица, – Гийом подмигнул собеседнику, чуть издеваясь. – Блестяще образована, умна, целомудренна.

– Пойдемте, сир, я покажу вам кое-что интересное. – Тимур трудно сглотнул и потянул Гийома за рукав.

Гийом изобразил на лице скуку. Вот оно! Посмотрим, чем готовы поразить столичных снобов провинциальные аристократы. И если надежды оправдаются, то можно начинать партию.

Они прошли сквозь анфиладу залов, поднялись по широкой лестнице на два пролета, и там Тимур, прикоснувшись ладонью к детектору, открыл высокие узкие створки двери.

А дальше начиналась бездна – бездна сказочная, ослепительная, невыносимо прекрасная. В иссиня-черной пустоте вращались планеты, плыли шлейфы комет, вдали мерцала ласковым светом звезда.

– Голограмма? – выдавил из себя пораженный Гийом.

– Нет. Натуральная модель, работы сеньора Станичи-старшего, – Тимур вошел внутрь, приглашая за собой гостя. – Сама она, конечно, небольшая, это всего лишь проекция, но поверьте – функционирует идеально. Система имеет прямой коннект с реальными объектами. Скажем, если к нам залетает астероид, он появляется и у меня.

– Во что же это вам обошлось?

– Оно того стоит.

Гийом кивнул. Зрелище зачаровывало – оно было много прекраснее того, что открывалось из иллюминаторов на корабле. Здесь Гийом ощущал себя причастным, словно находился внутри космоса, словно мог коснуться ладонью бога, или сам стать богом.

– Обратной связи, естественно, нет.

Тимур мог не говорить этого – понятное дело, сместить планету с курса, изменив данные в модели, не представлялось возможным. Но искушение… Искушение взять в ладонь мерцающий шарик, сжать его, осязая волшебное тепло и на секунду поверить, что вершишь судьбы галактики…

– Зато вполне можно моделировать рукотворные объекты. Взгляните, сир.

Взмахнув рукой, граф вызвал образ деки и, пробежав пальцами по мерцающим символам, создал космическую станцию.

– Если на орбите Медеры установить хороший орбитальный комплекс, то добычу урана можно увеличить вдвое, – еще несколько касаний, и от комплекса протянулись пунктиры вглубь модели. – А если создать челночные рейсы, то и вчетверо.

Гийом не разбирался в подобных тонкостях, но в данном случае вполне мог довериться собеседнику – тот четыре года изучал детали экономической астрографии в одном из лучших университетов галактики. Тимур создавал модели орбитальных перерабатывающих заводов, компрессорных станций, вспомогательных площадок. Увлеченно водил лазерным лучом по модели, вырисовывая новые и новые торговые маршруты, сыпал фактами, цифрами. Гиойм с трудом подавил приступ зевоты.

– И тогда чистая прибыль, после вычета налогов и выплат метрополии составит… – Сумма прозвучала непривычно, пугающе. Пожалуй, этих денег, даже малой толики их, хватило бы с лихвой… Гийом оживился.

– Неужели? Так вы состоятельный гражданин, Тимур.

– О да! А если бы снять ограничения, идущие от метрополии… Но, увы… Парламент занят другим. – Тимур вздохнул и, вырубил деку.

– Послушайте. Вы… Любите читать? – Рано! Гийом мысленно обругал себя. Следовало доверить это Лайне. Но, что делать – разговор начат, и теперь отступать некуда. – Я имею в виду настоящие, бумажные книги?

– Видел, но не читал, – честно признался Тимур. – Это же архаика. Водить рукой по страницам, переворачивать их… Потеря времени.

Гийом нахмурился. Он прекрасно понимал, почему Тимур считает чтение забавной архаикой.

За последние несколько сотен лет человечество последовательно изменило свой геном, приобретя некоторые любопытные способности. К примеру, появилось умение приспосабливаться к жестким условиям чужих планет, стойкость к новым вирусам и умение проводить в уме сложные расчеты.

А еще люди, почти случайно, научились считывать информацию без помощи глаз. Достаточно было провести рукой по странице, чтобы узнать её содержимое. Дети учились читать, кусая кубики с буквами, а на экзаменах ленивые студенты прятали шпаргалки, заполненные сверхмелкими абзацами, за щекой.

Потом обучение превратилось в виртуальный диалог преподаватель-студент, книги и