медь, полумесяц, престол.

26.

Фуст и галер вокруг семи судов рой,

Завяжется жестокий бой, кровавый:

Повелитель Мадрида будет ранен стрелой,

Двое спасутся, пятерых на сушу доставят.

27.

В районе Васта большой кавалерийский отряд,

Под Феррарой возить имущество сложно,

Рядом с Турином они такой грабеж учинят,

Что в крепости ограбят заложников.

28.

Капитан поведет толпу, не отклоняясь ничуть,

На гору, ближайшую к врагам и смерти,

Окруженный огнем, он так сократит путь,

Что спасутся все, кроме тридцати, насаженных на вертел.

29.

Великий герцог Альба в мятеже,

Великих предков он не верен памяти.

Великий Гиз над ним викторию одержит,

В плен уведет и установит памятник.

30.

Близится разграбление, огонь, кровь, рыдания,

По, большие реки, рискованное предприятие пастухами затеяно:

Генуя, Ницца, после долгого ожидания,

Фоссано, Турин, захвачены в Савильяно.

31.

Из Лангедока и Гиени более десяти тысяч приблизятся

И перейти Альпы захотят:

Великие савойцы выступят против Бриндизи,

Аквино и Бресс их набег отразят.

32.

Не будет надоедливей и расчетливей тирана,

Чем рожденный на склоне королевской горы крутом:

Подготовит он войско в границах Милана,

Лишив Флоренцию и Фаенцу людей и золота притом.

33.

Обманутому королевству без войск пришлось остаться,

Повсюду шпионы, блокирован флот:

Двое, притворившись друзьями, объединятся,

Но ненависть притворный союз разорвет.

34.

Придет в отчаяние народ Галлии игривый,

Самодовольные и легкомысленные, они доверчивы, как всегда,

Нет хлеба и соли, вино – вода, яд[396], а не пиво,

Великий захвачен, голод, холод, нужда.

35.

Будут жаловаться и плакать великие рыбаки

Из-за сделанного выбора, его возрастом обманувшись:

Ему вообще остаться с ними – не с руки,

Он будет обманут, с соотечественниками соприкоснувшись.

36.

Бог, небеса, божественный глагол на волнах пенистых

Несет семь красных бритых голов в Византию, в империю:

Против помазанников из Трапезунда триста

Установят два закона, сначала – ужас, потом – доверие.

37.

Десятерых отправили убить корабля капитана,

На флоте начнется война из предупрежденья ему:

Вождь в замешательстве, один колет и кусает непрестанно,

У Леринских и Гиерских островов суда уйдут во тьму[397].

38.

Старший королевский отпрыск на горячем коне,

Грубо пришпорит, заставив лететь скакуна:

Разинут рот, нога в стремянном ремне,

Волоком тянут его, смерть страшна.

39.

Командующий французской армией, взвесив шансы,

Решил, что уничтожена основная фаланга,

На мостовой – овес и сланцы,

Из-за Генуи подорвутся чужестранцы.

40.

В бочках, обмазанных снаружи маслом и жиром, лежит

Двадцать один, перед портом сокрыты:

Часовых вторая смена подвиг совершит,

Доберутся до ворот и будут стражей убиты.

41.

Кисти рук и ног скованы и заклепаны,

Из-за шума будет долго дом безлюден;

Закопанные во сне, они будут раскопаны,

Дом станет безопасным, заселится, шума больше не будет.

42.

Двое прибыли с ядом, имея намерения

Вылить его на кухне великого принца,

Поваренок поймал их на месте преступления,

Схватили того, кто старшего хотел извести смертельным гостинцем.

[Послание]

непобедимому, могущественнейшему и христианнейшему Генриху, королю Франции Второму: Мишель Нострадамус, его покорный и самый преданный слуга и подданный, желает победы и счастья

1. С тех пор как после долгого пребывания в тени я впервые предстал перед безмерной божественностью Вашего Величества, о Христианнейший и Победоноснейший Король, я навеки ослеплен Вашим величественным видом. Я никогда не перестану благословлять тот день, когда предстал перед Вашим Величеством, столь неповторимым и столь человечным. Я искал возможность выказать свою искренность и непоколебимое мужество и тем самым добиться еще большего признания со стороны Вашего Величества. Но я со всей очевидностью понял, насколько невозможно представляться мне о самом себе.

2. Хотя я был охвачен единственным желанием выйти из длительной безвестности, чтобы предстать перед первым монархом мира, меня мучили сомнения, кому посвятить последние три центурии своих пророчеств, завершившие тысячу. После долгих размышлений об этом отчаянном поступке я рискнул обратиться к Вашему Величеству. Я не был ошеломлен, как те люди, о которых пишет серьезнейший автор Плутарх в своей «Жизни Ликурга», которые были так поражены пожертвованиями и дарами, приносимыми в храмы бессмертным богам, что не осмеливались вообще заходить в храмы. Увидев, что Ваша королевская величественность сочетается с такой несравненной человечностью, я обращаюсь к Вам не как к персидским шахам, к которым нельзя было приближаться.

3. Я посвятил свои ночные пророческие вычисления самому рассудительному и мудрому правителю. При их составлении я руководствовался скорее природным инстинктом и поэтическим вдохновением, чем правилами стихосложения. Большинство из них объединены с астрономическими вычислениями и указывают годы, месяцы и недели приближающихся событий в областях, странах, городах и поселках Европы, Африки и части Азии. Они составлены в привычном стиле.

4. Наверняка найдутся те, кто заявят, что насколько легки рифмы, настолько же труден для понимания смысл. Вот почему, о самый человечный король, большинство пророческих катренов столь трудны для понимания и при этом не удается истолковать их.

5. Однако я хотел запечатлеть на бумаге годы, города и области, в которых произойдет большинство событий, даже те, которые будут в 1585 и 1606 годах, начиная с сегодняшнего дня, 14 марта 1557 года, вплоть до событий, которые будут иметь место в начале седьмого тысячелетия[398], когда, насколько мне позволяют понять тщательные астрономические вычисления и другие знания, сильно возрастет число противников Иисуса Христа и его церкви.

6. Я вычислил и составил все в особые часы специально отобранных дней, по возможности, с наибольшей точностью, в то время когда Минерва была свободна и благосклонна ко мне[399].

Я сделал расчеты для событий, которые еще произойдут, и для тех, которые уже произошли, чтобы во всех областях стало известно, что произойдет в течение времени, причем написал, не добавив ничего лишнего, хотя некоторые могут сказать: нельзя с точностью определить то, что имеет отношение к будущему.

7. Это верно, сир, что свою врожденную способность я унаследовал от своих предков, которые не верили в предсказания[400], и эта врожденная способность объединена с длительными вычислениями. В то же время я освободил свою душу, ум и сердце от забот, беспокойств и раздражения. Все эти необходимые для предсказания условия я выполнил частично с помощью бронзового треножника.

8. Некоторые припишут мне то, чего у меня вовсе нет. Только вечный Бог, исследовавший глубины человеческих сердец, благостный, справедливый и милосердный, истинный наш судья, и Его я молю защитить меня от клеветы злых невежественных людей. Точно так же эти невежественные люди самым недостойным образом