— Ладно…

Я робко взяла протокол.

Буквы прыгали перед глазами, когда читала собственную исповедь с подачи третьего лица. Смогу ли я когда-нибудь снова стать нормальной? Перестанут ли мне сниться страшные сны с участием Олега? Сможем ли мы с Воровским защититься от его ярости, если он надумает вернуться? А главное, защитить ребенка?

Не дочитала. Не смогла. Быстро поставила аккуратную подпись в самом низу и протянула Пригожину. Зря я так его боялась. Пригожин оказался обычным человеком. Человеком, доведенным до отчаяния болезнью своего ребенка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Второй сотрудник забрал протокол.

— Жду вас на лестничной клетке. А то тесно одеваться, — ободряюще улыбнулся мне он и вышел.

Я поднялась со своего места. Прижимая сумку к груди, ждала, когда он оденется. Хлопнула дверь, извещая, что путь в прихожую свободен.

— Андрей Борисович! — схватила следователя за локоть я. — Подождите… есть еще кое-что…

— Что-то про вашего бывшего мужа? — внимательно посмотрел на меня он.

— Про мужа, да… он… может убить меня и Мишу, ему это ничего не будет стоить, но сейчас речь не об этом… когда я согласилась на развод по обоюдному согласию без разглашения подробностей, он откупился от меня деньгами. Я сняла со счета два миллиона, чтобы помочь сестре, но моя сестра отказалась от помощи… эти деньги, они жгут мне руки. Я не могу к ним прикасаться, и как проклятая, таскаю за собой. Умоляю, избавьте меня от них…

— Но… как я могу избавить вас от денег?

— Заберите их на лечение своего сына. Пожалуйста…

— Нет! Нет! Это нельзя делать… Не мучайте меня...

— Пожалуйста… пусть он поправится…

Я вытащила из сумки пакет с пачками пятитысячных купюр и быстро поставила на стол.

— Возьмите, прошу вас. Завтра утром мы с Мишей уедем из города. А вы сможете вылечить мальчика. Это никакая не взятка. Просто помощь. Должны же деньги, которые я получила за свое молчание, хоть кому-то принести счастье. Мне, увы, они не принесут ничего, кроме горя. И умоляю, остановите моего бывшего мужа. Он очень опасен.

Я метнулась к выходу. Надела шубу, обернулась лишь на миг. Пригожин сидел у стола, закрыв лицо руками. Его плечи дрожали. Он беззвучно плакал. Видимо, честность и безысходность окончательно загнали его в угол.

Я прикрыла плотно дверь и вместе с ожидающим меня специалистом спустилась вниз.

Воровский нервно расхаживал взад вперед у подъезда.

— Все хорошо? — бросился к нам он.

— Да, — вымученно улыбнулась я. — Олег все же пересек границу. Его нет в России.

— Тогда едем к твоим родителям. Переночуем у них, а на рассвете отправимся в путь.

— В путь, да, — я отчаянно закивала и быстро забралась в его машину.

На заднем сидении приветливо замахал коротким хвостом Тайсон. Его мы тоже решили забрать с собой.

Скромный ужин у моих родителей, короткое объяснение сложившейся ситуации и бессонная ночь на диване в гостиной под беспокойное цоканье лап Тайсона – вот и все наши приключения на остаток вечера.

На рассвете мои родители проводили нас в дорогу.

— Надеюсь, вы понимаете, насколько серьезна ситуация и не станете осуждать меня за побег, — прежде чем сесть в машину, обернулась к маме и отцу я.

— Лиза… вы хоть когда расписаться решите, дайте знать…— развел руками отец. — Одна дочь была, и ту теперь теряем…

— Не теряете, — отчаянно покачала головой я. — Просто мы исчезнем. Олег, он… может сделать все, что угодно…

— Нам ли не знать…— мама была подавлена. — Береги себя, Лиза. Особенно сейчас, когда ждешь ребенка.

Воровский усадил на заднее сидение собаку и подошел к нам.

— Было приятно познакомиться, — протянул руку моему отцу. — Мы действительно надеемся на ваше понимание и молчание. Никаких фотографий и разговоров. Лиза исчезла, и вы не знаете, где она.

Отец молча кивнул и крепко пожал руку будущему зятю.

— Счастливого пути… — мама всхлипнула.

— До встречи, — подмигнул им Воровский. — Как только определимся с датой свадьбы, дадим вам знать.

— Мы будем ждать…

Воровский открыл переднюю дверь и помог мне забраться внутрь. Скоро мои родители, растерянно стоящие у ворот, исчезли с горизонта.

Мы выехали на трассу.

— Выкинь телефон, — переключая коробку передач, приказал Воровский.

Я бросила в его сторону короткий взгляд и полезла в сумочку. Достала сотовый, разобрала его по частям - так, чтобы даже если бы его и нашли, не смогли собрать воедино, - и медленно выкидывала в окно. Сим-карту выбросила последней. Она упала в заросли сорняков на обочине дороги.

Воровский удовлетворенно кивнул и нажал на газ. Машина понеслась по трассе, обгоняя в предрассветном полумраке сонные автомобили.

Так мы покинули город. Ставший банкротом Воровский и лишенная своего прошлого я – мы все же смогли остаться вместе. В душе осторожно зарождалась надежда. И чем ближе становился юг, тем ярче она пылала.  Мы живы, а значит, у нас есть шанс начать новую жизнь. Мы просто не имеем права сдаваться.

Они приехали в Сочи, когда уже начало смеркаться. Сырость, близость моря, заброшенный дом… Тайсон, безумно счастливый от того, что его выпустили из машины, носился по двору.