Воздушной частью операции руководил временно исполнявший обязанности начальника авиации флота лейтенант Е.Е. Коведяев, находившийся на линкоре «Императрица Мария».

Вскоре после выхода из базы гидротранспорты отделились от отряда боевых кораблей и продолжили переход к месту выполнения боевой задачи самостоятельно. За время перехода, а январь-февраль на Черном море – период штормов, погода в районе операции резко ухудшилась. Клубились низкие облака, видимость была почти нулевая, температура резко упала, но отступать нашим авиаторам было никак нельзя. Задача поставлена – надо выполнять!

На следующее утро 25 января гидротранспорта, следовавшие самостоятельно, соединились с эскадренными миноносцами «Поспешный» и «Громкий» и на расстоянии 20–25 миль от Зонгулдака начали спуск гидроаэропланов на воду. После спуска на воду всех 14 гидроаэропланов гидротранспорты отошли несколько севернее места взлета аэропланов, а миноносцы «Поспешный» и «Громкий» остались для оказания помощи гидроаэропланам, в случае если они не смогли по техническим причинам взлететь на выполнение боевого задания. Для обеспечения связи с кораблями и осуществления с ними взаимодействия на гидроаэропланах были предусмотрены специальные сигнальные дымки. Летчики получили задание разбомбить суда с углем, сооружения порта, электростанцию и железную дорогу. Бомбовая нагрузка гидросамолетов 2-го авиаотряда составляла по две пятидесятифунтовые и две десятифунтовые авиабомбы.

В 10 часов 30 минут первый гидроаэроплан, которым командовал начальник 1-го корабельного отряда лейтенант Эссен, атаковал Зонгулдак. Погода в районе все больше ухудшалась: густая тьма стояла над морем, почти весь порт был закрыт низкими плотными облаками, темная вода почти не отражала света. Гидроаэропланы 2-го отряда стали взлетать в 10 часов 55 минут. Всего на взлет потребовалось в общей сложности 36 минут.

Два гидроаэроплана 2-го корабельного авиаотряда с бортовым № 38, летчика-охотника Успенского и № 44 летчика-охотника Закаржевского вследствие неисправности моторов не смогли взлететь и вынуждены были возвратиться на гидротранспорт. Самолет 1-го отряда № 39 лейтенанта Ламанова на высоте 100 метров произвел непроизвольный сброс авиационной бомбы, которая взорвалась при соприкосновении с водой. Ломанов посадил свой гидроаэроплан на воду для осмотра, и при второй попытке взлететь у него вышел из строя выпускной клапан, мотор не запустился, и осуществить взлет не удалось. Миноносец «Громкий», взяв гидроаэроплан № 39 на буксир, прибуксировал его к «Императору Александру I».

Из донесений летных экипажей становится ясно, что всем летчикам при подлете к береговой черте противодействовал сильный артиллерийский и ружейный огонь со стороны берега. Особенно сильному обстрелу береговых батарей подверглись аэропланы первого отряда № 35, № 43, № 50 и второго корабельного отряда – гидроаэропланы № 34, № 40, № 47.

Гидроаэроплан мичмана Ярыгина, выйдя на глиссирование, легко поднялся с волны, хотя загружен бомбами был предельно. Дул ветер – около 6 метров в секунду, низкая плотная облачность, временами моросил дождь… Ярыгин шел на высоте 1400 метров, затем спустился ниже. Альтиметр показывал 500 метров. В сером тумане мелькнули угольные пакгаузы. Мичман, потянув ручку вправо и дав правую педаль, сделал разворот и снова зашел на пакгаузы. Во время бомбометания гидроаэроплан Ярыгина находился в сфере орудийного обстрела и во время сбрасывания бомб были видны разрывы шрапнели слева и справа от аппарата. Наблюдатель прапорщик Жуков по команде Ярыгина сбросил все четыре бомбы, одну за другой. Две из них легли в цель!

Из-за низкой облачности и тумана летчикам трудно было находить цели. Несмотря на сложные метеоусловия, нашим авиаторам удалось попасть бомбой в угольный транспорт «Ирмингард», после чего тот затонул.

В работе И. Андреева «Задолго до Перл-Харбора» приводится рапорт лейтенанта В.М. Марченко летчика 2-го корабельного авиаотряда бомбившего пароход «Ирмингард»: «Доношу Вашему Высокоблагородию, я вылетел на аппарате № 32 24-го января с. г. в 10 часов 22 минуты, имея наблюдателем прапорщика князя Лобанова-Ростовского, с целью повредить суда, стоящие за молом гавани Зонгулдак. Забирая высоту, я подошел к Зонгулдаку со стороны Килимли, имея высоту 1500 метров. При моем превышении из-за облаков я заметил разрывы шрапнелей метров на 300 ниже меня, причем одновременно видел до трех разрывов, что дает основание предполагать присутствие зенитных орудий. Проходя над молом, за которым стояло два парохода: один около 1200 тонн и второй около 2000 тонн, наблюдатель князь ЛобановРостовский сбросил одну бомбу 50-ти фунтовую в большой пароход. Бомба попала в него около трубы, и пароход заволокло облаком дыма и угольной пыли. Развернувшись, я прошел вторично над пароходом, причем была сброшена вторая бомба, упавшая около парохода в воду. Попутно делались снимки фотографическим аппаратом, при проявлении неудавшиеся. Считаю долгом донести, что поведение прапорщика князя Лобанова-Ростовского при очень сильном обстреле было безукоризненным, чему и надо приписать удачное попадание первой бомбы».

Забегая вперед, нужно сказать, что транспорт «Ирмингард» – немецкий пароход водоизмещением 4000 тонн, хоть и сел на дно, получив повреждения, но позже был поднят турками и отремонтирован. В начале октября 1916 года «Ирмингард», следуя с грузом из Стамбула в Зонгулдак, в двух милях от мыса Кара-Бурун, подорвался на русской мине и выбросился на мель, затонув по ходовую рубку, а 16 октября того же года его окончательно добила наша подводная лодка «Нарвал».

В этом налете летчик лейтенант В.В. Утгоф взорвал электрическую станцию. Также были попадания других летчиков в железнодорожные и портовые сооружения, в группу парусников, стоявших у причала, и подожжено несколько угольных шахт. Бомбометание проводилось с небольшой высоты, от 300 до 500 метров. Было сброшено 38 бомб, из которых – 18 больших и 20 малых.

После первого налета гидроаэропланам было приказано повторить налет. Во время когда гидроаэроплан лейтенанта Р. Эссена, пришвартованный к корме гидротранспорта «Императора Александра I», пополнялся горючим и брал на борт бомбы, гидротранспорт был атакован торпедой германской подводной лодкой «UB-7». Возвращающийся с бомбежки Зонгулдака летчик гидроаэроплана № 35 лейтенант Г.В. Корнилович заметил лодку и обозначил место ее нахождения цветным дымком (изобретение лейтенанта В.В. Утгофа).

Лейтенант Г.В. Корнилович, впервые в истории Черноморского флота обнаруживший с воздуха подводную лодку противника, доложил об этом начальнику 1-го корабельного отряда авиации Черного моря лейтенанту Р.Ф. фон Эссену: «Доношу Вашему Высокоблагородию… Подходя на высоте 200 метров в расстоянии 4-х кабельтовых от «Александра» и миноносца, буксирующего гидроаэроплан, обнаружил перископ подводной лодки, идущей на сближение с миноносцем. Тотчас были сброшены предупредительные дымовые сигналы, и я начал описывать круг над местом нахождения подводной лодки. Тотчас со вспомогательного судна «Александр» был открыт огонь по указанному месту, и я видел, как один снаряд близко взорвался от подводной лодки. Миноносец же буксировавший аппарат отдал буксир и на полном ходу начал описывать циркуляцию. Обследовав несколько раз место обнаружения мною подводной лодки и не найдя ее,