Застывшие глаза Грифона не дали ей договорить.

— Демион в Сирвэк Дрэготе, леди Бедлам. Это теперь его домнавсегда. — Его голос был бесцветным. — Он умер от рук волков-рейдеров.

Двадцать минут они втроем в полном одиночестве сидели натеррасе сада, и двадцать минут Гвен не могла приблизиться к истории, котораяскрывалась за теми ужасными словами, которые Грифон произнес о своем сыне. Вдействительности сидели только она и Тройя; птица-лев стоял, уставившись наглавный сад, он выпускал и убирал когти, его грива была неподвижна. С тогомомента, как они пришли сюда, и он, и его жена сказали всего несколько слов.

Тройя сидела, уставившись на своего мужа так, как будтовокруг больше ничего не существовало. Возможно, для нее это будет лучшимвыходом, — размышляла волшебница. — Раз Демион… мертв… им остается толькодержаться друг друга.

Было ясно, что они переживали свою потерю в течение всегопути, достаточно долгое время. Гвен вовсе не считала, что они должны простозабыть о потере своего единственного отпрыска, но она относилась к тем, кто былуверен, что жизнь должна продолжаться, хотя бы во имя того, кто их покинул.

— Грифон… Тройя… Вы, конечно же, знаете, что я разделяю вашегоре, но мне нужно знать, что же случилось. Мне нужно знать, и, я думаю, вамнадо рассказать мне.

— Конечно, ты права, моя Янтарная Леди. Прости мне моюслабость.

Он повернулся к женщинам. Между ними находился накрытыйстол, на котором стояли еда и вино. Никто, даже волшебница, ни к чему непритронулись, но теперь Грифон подошел к столу, взял графин и налил всеребряный с золотом кубок игристого сливового вина. Совершенно внезапно чертыптицеподобного стали человеческими, он превратился в красивого седовласогомужчину с благородными чертами лица. Но это продолжалось, только пока птица-леводним быстрым глотком выпил вино.

Грифон поставил бокал на стол и взглянул на жену.

— Я буду краток… ради нас всех.

Тройя кивнула, но ничего к этому не добавила. Она поднялаглаза, но ее взгляд не был направлен ни на мужа, ни на волшебницу. Этот взглядмог быть обращен только к неизвестному волку-рейдеру, который похитилдрагоценную для нее жизнь.

— Как это случилось? — пыталась подбодрить его Гвен. — Навойне…

Он, казалось, отмел войну как нечто, не относящееся к делу.

— Война шла успешно. Моргис и предводитель охраны скрытогоСирвэк Дрэгота помогли многим порабощенным государствам обрести свободу. Мытакже внесли в это свою малую ленту.

Действительно малую лепту! — подумала волшебница с огненнымилоконами. Она знала из посланий дрейка Мориса, что Грифон добился осуществлениямногих вещей. Он более чем кто-либо другой был движущей силой восстания,направленного против сыновей волка и охватившего весь континент. Как нистранно, но многое из того, что знали они с Кейбом, они узнали от одного изпотомков Синего Дракона. Еще более странным было то, что дрейк стал Грифонутаким верным другом и соратником. От уважаемого противника до товарища пооружию.

— Война шла успешно, — повторил он, — но из-за этого арамитыстановились… стали… более отчаянными, и их действия становились предательскими.Когда мы захватили Люперион, они начали собирать свои силы у себя на родине, восновном в Канисаргосе, там, где сосредоточились их силы. — Грифон замолчал и сотчаянием посмотрел на хозяйку дома. — Леди Бедлам, Гвендолин, ты должнапонять, что мы не такие, как вы. Я прирожденный охотник, да и народ Тройирожден таким же.

— Я убила своего первого рейдера, когда мне было восемь лет,— прошептала женщина-кошка. Глаза у нее были теперь, словно узкие щелочки. —Трое моих братьев сделали то же самое, когда им было всего семь. Такие уж мыесть.

Птица-лев кивнул в знак согласия.

— Я хочу сказать этим то, что нельзя было согласиться, чтоДемион был не знаком с войной. Он сражался и первый раз убил только несколькомесяцев назад… много, много позже, чем мог бы. У нас едва хватало сил, чтобысдерживать его все эти последние четыре года, и, поверь мне, мы старались, какмогли.

Гвен с пониманием кивнула. Она очень хорошо понимала, чтотакое расти в военное время.

— Это был Ченилон, — монарх Пенаклеса опять выпустил всесвои когти. — Ченилон, который теперь вечно будет означать для нас отчаяние.

Они взяли порт арамитов всего лишь около трех месяцев доэтого, но он быстро стал одной из ключевых точек их западной кампании. Ченилондал им возможность ближе подвозить кораблями припасы для армии, котораямедленно, но верно приближалась к сердцу империи, Канисаргосу. После всех этихлет главная цитадель империи была в пределах досягаемости. Арамиты были готовыохотно отдать любое из порабощенных государств, но оставлять укрепленный сверхвсякой меры Канисаргос. Теперь даже это не могло спасти их. Конфедерация трехкоролевств с помощью Грифона и герцога Моргиса собрала вместе объединеннуюармию, которая вскоре должна была начать атаку на город арамитов. Было вполневозможным, что империя волков-рейдеров прекратит существование в ближайшие тригода.

Но это не значит, что с волками-рейдерами будет покончено.Будут еще очаги сопротивления, и немало кораблей еще уйдет в открытое море.

Гвен вздрогнула, когда услышала последнее. Она все еще несказала гостям о слухах, касающихся волков-рейдеров, отчасти из-за того, чтобоялась, что они, как только узнают об этом, тотчас покинут ее, а отчасти из-затого, что ей надо было самой узнать, что же произошло за морем.

То ли арамиты знали о готовящемся штурме, то ли это былопросто неудачное стечение обстоятельств, но что бы это ни было, однажды утромЧенилон сам подвергся нападению. Шесть военных кораблей просто вошли в гавань.Гавань превратилась в сумасшедший дом. Они использовали специальные катапульты,чтобы бомбить город. Там были гриф… грифоны-всадники были всюду. Хуже того, скаждого корабля высаживалась целая армия. Мы сумели отбить первую волну, ноотбить вторую не было никакой возможности. — Взгляд птицы-льва сталотсутствующим. Он опять был в центре битвы. — Западный Ченилон был в огне.Арамиты установили контроль над доками, а потом начали расползаться по городу.

Леди Бедлам вспомнила давнюю осаду Пенаклеса. Она и Кейббежали от Королей-Драконов, которые искали внука Натана Бедлама и которомупредоставил убежище Грифон. Дрейки не так-то легко согласились с этим.Несколько дней они пытались захватить Пенаклес. И хотя это сражение неразрослось до размеров битвы, произошедшей в Ченилоне, все равно оно былодостаточно ужасным. Она может только догадываться о том, что пережили два еегостя.