— Мы никогда не узнаем точно, что же случилось.

— Мы знаем достаточно, — прошипела Тройя. — Мы знаем, чтоэто был опять Д`Фарани или кто-нибудь из его щенков.

— Д-а-а, мы знаем это. Мы знаем, что это был Д`Фараньевскийвыводок, Тройя, иначе зачем бы мы пришли в первую очередь именно сюда. — Гвенхотела было что-то сказать, но Грифон, не заметив ее реакцию на последнее еговысказывание, продолжил свой ужасный рассказ. — Это случилось во время боя. Мыбыли уверены, что там, где мы его оставили, он будет в безопасности. Выпонимаете, леди Бедлам, что мы больше всего дорожили сыном. Он был нашейгордостью. Невзирая на его желания, мы старались держать его в стороне,насколько могли.

Они перевели Демиона и еще кое-кого в самый, по их расчетам,безопасный район города. Достаточно далеко за временную линию огня. Там была нетолько линия обороны, прикрывающая его, в этом квартале не было ничего, чтомогло бы заинтересовать волков-рейдеров. Ченилон был одним из центровкартографии в империи, и там было построено большинство архивов, содержащихнавигационные карты. В этих архивах были собраны не только карты, которым ужетысячи лет, но и самые современные. Карты, составленные самими арамитами, икарты, захваченные ими на других кораблях, во время их пиратских набегов, — всеони заботливо хранились там для использования в будущем. Большая часть района,где находился Демион, и была занята только лишь разросшимися архивами. Там былисовсем незначительные запасы провианта и оружия. Все, что представляло хотькакую-нибудь ценность для захватчиков, находилось в районе боев.

И все же, очевидно, кому-то из захватчиков потребовались этикарты. Этого было вполне достаточно, чтобы послать туда для захвата архивовнебольшой, но эффективно действующий отряд. Они каким-то образом проскочиличерез линию обороны, их путь был отмечен несколькими убитыми часовыми. До своейцели они добрались, встретив минимальное сопротивление, так как все вниманиебыло обращено к центру битвы. Захватив здания, они начали прочесывать архивы.

Здесь-то, очевидно, они и столкнулись с Демионом, которыйпокинул безопасное здание, куда первоначально был помещен своими родителями.

На этом месте Грифон опять выпрямился. Его гриваощетинилась, и, когда он продолжил, в его голосе звучали одновременно игордость, и горечь.

— Мы знаем, что он и те несколько солдат, которые были сним, сделали все, что было в их силах. Девять рейдеров нашли там свою смерть,трое из них были, несомненно, убиты нашим сыном, — он сжал кулаки. — Но их тамбыло больше девяти.

— И трус, который убил его, нанес удар в спину! — взревела вярости и в полном отчаянии женщина-кошка.

В этот момент Тройя вскочила. Она выпускала и убирала когти,без сомнения, представляя себе эту гнусную картину.

Несмотря на то, что Гвен с трудом сохраняла самообладание,она сказала, пытаясь хоть как-то их утешить:

— Но, Тройя, Грифон, он не дал им просто так сделать это.Они заплатили за это! Он с честью сражался до конца, я скорблю о вашей потере,но вы должны сохранить о нем хорошую память. Память о том, чем он был для вас,и мысль о том, что он теперь всегда будет с вами, независимо от того, где выбудете находиться. — Она знала, насколько их взгляды на жизнь отличаются от ихс Кейбом. Оба, и Грифон, и его жена, были цивилизованными существами, но онивсе равно оставались хищниками в отличие от человека. Она просто надеялась ,что эти ее несколько слов все-таки будут иметь для них хоть какое-то значение.— Я уверена, Демион хотел бы, чтобы вы смотрели вперед, а не жили бы вводовороте злости и боли.

— Мы смотрим вперед, Янтарная Леди. Мы смотрим вперед, напоследнюю охоту, где будет пойман и уничтожен выводок, который ответственен заего смерть. — Наполовину человеческие, наполовину птичьи глаза Грифонаподнялись к небу.

Оба, и он, и его супруга, немного успокоились, по крайнеймере внешне. — Выводок, который, если то, что мы выяснили, — правда, сбежал вДраконье царство.

— В Драконье царство? — это было подтверждением всего того,чего Гвен так боялась, но гостям она своих чувств не выдала.

Не пожелав сесть, Тройя начала грациозно ходить взад ивперед.

— В конце концов мы дали отпор нападению проклятых собак.Они потеряли там два корабля, но Ченилон был в руинах. Нам понадобилась большаячасть дня, чтобы найти… его… тело. Вернулся ли рейдер, который его убил, вместес другими выжившими на корабль или был убит до того, как сумел сбежать, мы,возможно, никогда не узнаем, леди. Мне бы хотелось, чтобы мы… Лично япоследовала бы за ним хоть на край света… Единственное, что мы знаем, так этото, что больше всего они интересовались картами Драконьего царства.

— И мы выяснили, что три корабля не вернулись в империю, —вставил Грифон. — Три корабля, включая тот, на котором был лорд Д`Фарани.

— Вы уже дважды упомянули о нем… кто это?

— Он Хранитель, леди Бедлам. Волшебник арамитов. Его словапоразили ее, как удар грома. Следя за войной с самого ее начала, волшебницабыла в курсе всех основных событий. И она вспомнила одно из них, касавшеесязловещих Хранителей.

— Но они все погибли! Почти двадцать лет назад!

— Вы имеете в виду, умерли или обезумели? Лорд Ивон Д`Фаранине умер; а вот обезумел он или нет — это другой вопрос.

— Даже если это так, он должен быть бессилен! — неужели Кейботправился на борьбу с мастером черной магии? — Высказали, что они…

— Они потеряли связь со своим богом, безжалостным Разрушителем,да. Вы правильно упомянули. Этой потери, этого ухода было достаточно, чтобыубить одних и довести до безумия других, — по-птичьи пронзительно прокричал он.— Как бы то ни было, молодой Хранитель Д`Фарани каким-то образом выжил, и, хотянельзя поручиться, что у него не осталось своей силы, зато было достаточновремени, чтобы собрать силы, хранившиеся в талисманах и других изделияхволшебников, которые считались умершими, и поставить их на службу рейдерам. —Птица-лев поднял свою искалеченную руку. — Это его работа. И даже моего умениянедостаточно, чтобы исправить это. Тройя тоже носит отметки одного из егоизобретений. — Тройя повернулась, чтобы Гвен смогла получше рассмотреть шрамына ее лице. Впервые волшебница заметила, что они довольно ярко пылают. Пылаюткроваво-красным. — Он более чем кто-либо другой затянул исход войны, по крайнеймере на три, а может, и на четыре года.

— И он сделал все это, несмотря на свое безумие, о которомпоговаривали даже сами эти собаки, — фыркнула Тройя, все еще расхаживая потеррасе.

Ее быстрые, постоянные перемещения не позволяли Гвенсохранять хладнокровие.