— Я это к чему… Да слушай, что ты прячешься! Я ведь давно решил забрать тебя у Луизы, выкупить, если она согласится. Это самое простое, хотя нагреет руки по полной. Но боюсь, что не захочет отдавать. Она же собирается сделать из тебя леди на верхнюю полку! Смех один. Не представляю, как её убедить, что ты никуда не годишься в этом отношении. Ты меня слушаешь? Смотри на меня. Я постараюсь договориться, но ты должна мне помочь. Если, конечно, ты не хочешь вернуться к ней.

— Сделаю всё, что ты скажешь, Олег, Олег!

— Сейчас иди к себе и закрой дверь. Мне нужно позвонить.

Ждать больше нечего и незачем. Он ещё вчера купил в городе сумки на отъезд. И набрал знакомый номер:

— Арсен?

— Олег! Здравствуй, как ты?

— Я жду, что ты мне скажешь.

— Понимаешь, ничего определённого. Запрос на твоё дело они держали, сколько могли. Тогда он попросил командировку в Питер. Ну, приехал, а дело уже в Москве. Сразу скажу, на тебя он ничего не накопал. Ты — в Питере, известный бизнесмен, и так далее. Но он привёз схему питерской сети двадцатилетней давности. Она у него в компьютере, проверяет всех, кто где. Так что возвращаться тебе рано.

— Возвращаться мне ни к чему. Перевернём эту страницу. У тебя старых питерцев семь человек, без меня. Убери их из города, пусть едут, куда хотят и забудут про Москву. Я, считай, уехал.

— И деньги тебе перечислять не надо?

— Можешь — выходное пособие.

— Сколько?

— Сколько совесть позволит. И мой тебе совет, последний — Дениса надо убрать. Только не криминал, ни в коем случае. Будет взрыв, и всё рухнет. Заплати хорошо, пусть переведут куда-нибудь подальше. И мы с тобой никогда и ничего. Рули, ты давно этого хотел.

— Спасибо, Олег. Счастливо тебе.

Выключил телефон. Позвал:

— Катя! — первый раз по имени, — иди, я поговорил.

Она опять всё слышала. Вот почему он уехал, под ним земля горела, и потухла не совсем, как она поняла. И страх за него заслонил всё остальное. Господи, пусть ему ничего не угрожает! Если… если надо кому-то ответить за это безмерное счастье — я отвечу, по-любому, только не он!

— Садись и слушай внимательно. Каникулы закончились, собственно, я был к этому готов. Отвезу тебя домой.

Она смотрела на него с отчаяньем. Слёзы текли по щекам, но она молчала. Сама виновата, со своей огромной любовью, ведь ему нужен был секс, и ничего личного.

Господи, спасибо, что это было, не приснилось мне, хватит на всю оставшуюся жизнь.

— Ну, чуть что, ты в слёзы. Отвезу в Питер, к Луизе поеду один. Ты сидишь тихо, ни одного телефонного звонка — ни подружкам, ни друзьям, тем более. Городской телефон отключу. Свет не зажигаешь.

Она может задержать меня, а к тебе послать своих молодчиков. Я позвоню, когда вернусь… если вернусь. Два длинных, один короткий. Больше никому не открывать. Денег немного оставлю, продуктов куплю на неделю. В телефоне три номера — мой, Луизин и мамин. Остальные я удалил.

Маме можешь позвонить, только не говори, что ты в Питере, она примчится, а это сейчас ни к чему. Я ей ещё месяц оплатил. Заберём, когда утрясётся. Не утрясётся — заберёшь потом сама. Мне позвонишь в самом крайнем случае, если будет опасность, если доберутся до тебя. Только не вздумай что-нибудь сделать с собой, я тебя вытащу, так или иначе.

Понимаешь, в Москве меня могут поджидать. Полагается телефонный звонок, он будет тебе. Если успею решить вопрос у Луизы, открываешь конверт номер один. Там банковская карта и телефон моей помощницы. Она берёт тебя на работу, привозишь маму. И свободна, живёшь, будто меня не было.

Если меня заметут до Луизы, я звоню тебе. Ты открываешь конверт номер два, там твои документы, берёшь их и едешь к Луизе, ты пока её собственность. Но я тебя вытащу, даже из тюрьмы, есть, кому поручить. Ты мне веришь?

— Да, конечно, Олег!

— Но до моего звонка — никаких движений, сидишь тихо, как лягушонок под листом. Если меня не заметут, я приеду.

— Правда, приедешь, ты не отсылаешь меня?

— Чей ты лягушонок, забыла? Размечталась тут у меня. Иди ко мне, плакса. Времени нет, слёзы тебе вытирать. Отвыкай реветь по каждому случаю. Освобожусь, отучу тебя, пару раз посидишь на полу в ванной…

— Ты только грозишься. Но я постараюсь, обещаю!

— Надо собрать вещи. Твои я взял напрокат, что хочешь, можешь оставить себе, любое платье, босоножки.

— Твою рубашку, больше ничего.

— Дарю, какие проблемы. Складывай в чемодан, оставь то, в чём приехала. Полетим ночным рейсом, чтобы я успел на «Красную стрелу». Мне надо собрать и свои вещи, и дядины. Я сюда больше не приеду, ни с тобой, ни, тем более, без тебя. И попрощаться с Чаком, доплатить за твои килограммы.

— Олег, если тебе не трудно… Поцелуй меня, пожалуйста, очень тебя прошу!

— Ах ты, глупышка! И такие солёные слёзы. Иди, собирайся. Рубашку в свою сумку положи. А надень до вечера, как обычно, трусики с майкой.

Он думал, Чак обрадуется — бильярдный долг возвращается владельцу. Но тот расстроился:

— Как это ты больше не приедешь, Олег? Женишься, что ли? Так приезжай с женой! Это же райская земля! Да что я тебе рассказываю. Но запомни — хоть через пять, хоть через десять лет, соберёшься — только позвони!

— Чак, сколько я тебе должен за дополнительное питание?

— Ничего ты мне не должен, как говорил твой дядя Сом, — пусть ему будет хорошо на небесах! — еда здесь ничего не стоит. Эту свою девочку ты никому не показывал.

— Вот, смотри, я её сфотографировал сегодня.

— Красавица! И как смотрит на тебя, ах, как смотрит! Жена моя так бы на меня смотрела. Женись, а то уведут.

— У меня? Шутишь!

Посмеялись. Обнялись на прощанье.

Перед отъездом Олег позвонил Катиной маме по телефону. Она ответила, телефон работал! И Катя радостно кричала в трубку:

— Мама! Мама, как ты?

— Всё хорошо, я в санатории! Когда ты вернёшься?

— Не знаю, но позвоню обязательно и приеду! Поправляйся!

Сопровождать Наталью Николаевну в санаторий отправили Надю. Она сделала всё, что нужно — помогла устроиться, убедилась, что номер хороший, просторный, со всеми удобствами. Одна соседка средних лет, приветливая.

Взяла телефоны соседки и врача. И посчитала, что её миссия окончена, можно заняться своей судьбой.

Назавтра без звонка поехала в пансионат.

Луиза не удивилась:

— Надя, хорошо, что приехала. Вадим предупредил, что ты с Катиной мамой, и я не трогала тебя. Как она?