– Спасибо!

– Я еще ничего не сказал, – ответил я.

– Вы сделали больше. Вы заставили слушать с горящимиглазами.

На следующий день после первой в жизни лекции, когда я невыслушивал, а говорил сам, нагрянули гости. Из-за границы. Это когда-то мы вместеучились, ходили на черный рынок, на скопленные от школьных завтраков деньгипокупали полузапретные боевики, а теперь мы в разных суверенных государствах.Они живут на Украине, а я вот уже москаль. И чтобы приехать ко мне, теперь малопросто купить билет…

Полдня, как водится, бестолковые разговоры, воспоминания,возгласы «А помнишь?», потом неизбежное возлияние. В последнее время совсем непью, но в таких случаях приходится. Я же понимаю, что живу именно в этомвремени, этой эпохе, здесь такие обычаи, комильфо, и если попал в свинячьестадо, то приходится хрюкать, чтобы не разорвали, не затоптали.

На другой день тяжелая голова, ни одной мысли. Не то, чтобыписать, даже править не решился: пропущу баг, а в моей Главной Книге этоабсолютно недопустимо. Весь день возил их по Москве, конечно же – по магазинам.Это в дикое советское время ездили по музеям, театрам да выставкам.

Вечером они сидели за моими компами и играли, играли,играли. У них там из-за энергетического кризиса никак не введут скоростную связь,потому играют в синглы, максимум – по локалке, но в Виртуальный Мир – фигушки,нужен не просто мощный проц, но и джи-связь.

Я попробовал раскрыть ноутбук, но из соседней комнаты то идело: «Володя, а здесь куды?», «Володя, а как это открывается?», и я сиделрядом, учил, показывал, комментировал. Не скажу, чтобы уж очень тяжкий труд,всегда приятно чувствовать свое превосходство, я благосклонно подсказывал,журил, иронизировал, получал удовольствие, но время идет, мой главный трудлежит, как колода, скоро начнет подгнивать…

С ним хуже всего то, что я его, по сути, закончил. То естьвсе основное написано. Вернее, написано, действительно, все. Осталось то, чем впоследние годы пренебрегал. Да, именно тщательнейшее вылизывание текста. В этойкниге все слова должны быть подогнаны так, чтобы их нельзя было понять иначе,истолковать, а поступки даже третьестепенных лиц, которых кто-нибудь объявитсамыми главными, тоже нельзя было интерпретировать иначе…

Мерзкая работа. В уныние вгоняет тем, что я как будто сам себепротиворечу насчет вылизывания текста. Но, что делать – у любой великой идеивсегда отыскивается недостаток, равный или превышающий величие этой идеи. Моязадача найти этот недостаток самому, а не ждать, пока отыщут другие,дэлэйтнуть, а дырку законопатить патчем.

Позвонил Кричевский, поздравил с удачным началомпреподавательской деятельности. Сообщил:

– По джи-связи вам сбросили кое-какие документы.Некоторые покажутся смешными, но, увы, время такое. Кстати, там и расписаниеваших лекций. Должен признаться, что впечатление вы сумели произвести, сумели…

– Это профессиональное, – ответил я скромно.

– В смысле?

– Профессиональные доводы.

– Не скромничайте, – возразил он. – Уверен,что это ваше личное обаяние. Врожденное.

– Врожденные у меня только родинки, – сообщиля. – Когда следующая лекция?

– Вам понравилось?

– Просто у меня гости, – ответил я. – Мнелибо возить их по магазинам, либо…

– Соболезную! Надолго?

– Обещают на четыре дня.

– Искренне соболезную, – повторил он. –Обратный билет купили?

– Пока нет…

– Тогда задержатся на всю неделю, – сказал онзнающе. – Если хотите, сдвинем расписание так, чтобы вы были заняты всюэту неделю. Тогда ну никак не сможете возить и развлекать, придется извиниться…

Я представил себе череду бесконечных магазинов, мои книжникипревратились в солидных зажиточных юзеров, сказал обречено:

– Да, из двух зол выбираю третье…

Мне нравилась аудитория. Хорошие лица, внимательные умныеглаза. Сидят свободно, но это раскованность аристократов, что постоянно следятза собой, не допустят ни единого позорящего их жеста, движения. Да что тампозорящего, ни одного просто невыгодного или менее выгодного.

Максимум для сплоченного коллектива – это семеро, а потомначнется распад на группки. Здесь сорок человек, самая крупная группировка,если я правильно понял, у того парня в бархатной рубашке, он бледен и кудряв,модная бородка, очки в тяжелой оправе, где компьютер, спутниковая связь,фильтры и прочие навороты. Фамилия его Бережняк, с ним еще трое, явно всепридерживаются каких-то определенных взглядов или, вернее, особой трактовки,даже не потому, что такие идейные, а вот надо чем-то отличаться от всего этогостада, мы же элита, а это все быдло, потому и надо взгляд иметь несколько иной,чем все эти… быдлы. И если они слушают этого лектора, то мы в любом случаедолжны отнестись к нему весьма и весьма, да.

Все-таки лидеры, подумал я несколько раздраженно. Видно поманерам, взглядам, вопросам. К сожалению, лидерами становятся далеко не всегдате, кто должен бы стать лидером. Чаще – наиболее нахрапистые.

Другая группка, поменьше, сплотилась, как мне кажется,вокруг хорошенькой девушки, очень похожей на Мерилин Монро, милой исимпатичной, но, увы, такие могут быть хорошенькими горничными иликамеристками, но не королевами.

И все же я поглядывал на нее, словно искал сочувствия, когдаговорил:

– Идеи останавливаются только идеями! Я уже говорил,как еще в давние времена победно двигался ислам, практически не встречаясопротивления. Нет, конечно, все сопротивлялись, особенно отчаянно защищаласьЕвропа, но ислам был чересчур силен, он пожирал европейские войска, как огоньсухую солому!.. Ислам распространялся по Европе со скоростью скачущегоарабского коня. И вот тут…

Я остановился, обвел взглядом аудиторию. Все смотрели наменя неотрывно, Бережняк первым догадался взглянуть на дисплей своего ноутбука,шепнул пару слов. Потом и его сосед быстро-быстро сделал пару движенийпальцами.

Молодой мужчина, пора бы запомнить его фамилию, выпалил сместа:

– Раскол!

На него ревниво шикнули, да не смеет заговоривать с места,но я милостиво наклонил голову.

– Совершенно верно. Хорошо знающий ислам, иудейЭбн-Альсоди Сабай, принял ислам, после чего создал в нем учение шиитов, темсамым драматично расколов учение Аллаха на две половинки. От этого расколамусульмане не могут оправиться доныне, вы все знаете ожесточенную войну междусуннитами и шиитами, что очень ослабляет сам ислам, зато другим помогаетвыстаивать против него. Обращаю ваше внимание не только на то, что идею ослабилиидеей, но и на тот факт, что в самом исламе отыскался баг, прореха, черезкоторую сразу же… ну, пусть не сразу, однако по меркам цивилизации этопрактически сразу, внедрился смертоносный вирус. И моментально ослабил мощьмусульман! О чем это говорит?