Пять подозреваемых.

— Один из которых перед тобой, — усмехнулась Фумико.

— Да, — кивнул Дронго, — настоящийклассический детектив. В закрытой комнате были убиты руководители вашего банка.Комната охранялась, и никто не мог из нее выйти. Кроме того, мы нашли оружие наполу, значит, убийца был в розовом зале, он был вместе с нами. Кто этотчеловек? В дешевом детективе таким убийцей должна была оказаться ты.

— Спасибо, — обиженно кивнула она. — Только яв них не стреляла. Я вообще в жизни ни в кого не стреляла. Кажется, для полнотыощущений мне не хватает только этого. И потом, почему ты включаешь в числоподозреваемых Аяко Намэкаву? Она тоже не могла стрелять. Я думаю, стрелял илиКавамура Сато, или Хидэо Морияма, хотя это тоже невозможно.

— Почему не Фудзиока?

— У него дрожат руки. Об этом в банке все знают. Ондаже принимает лекарства, хотя старается это скрыть. Я думаю, поэтому Симурарешил предложить должность первого вице-президента Морияме, а не Фудзиоке.

— Он мог обидеться, — заметил Дронго. — Втаком возрасте люди становятся особо чувствительными. Любое напоминание о егофизической немощи могло быть ему неприятно. Возможно, он знал, что собираетсясделать Симура, и поэтому решил таким необычным способом доказать, в какой онхорошей физической форме.

— Тогда получается, что убийца Фудзиока, но он не смогбы так быстро и ловко выстрелить.

— Два выстрела, — сказал Дронго, — не таксложно. Что касается Аяко Намэкавы, то я бы ее не исключал. Ее первый мужрассказал, как он приобщил ее к охоте. Она прекрасный стрелок, Фумико, ты обэтом не знала?

— Не может быть, — растерянно сказалаФумико, — этого просто не может быть.

— Очень даже может. Она долгое время провела в Америке.Типичная феминистка, готовая отстаивать свои права даже с помощью оружия. Онаузнала, что ее не хотят выдвинуть, и решила отомстить.

— Ну это слишком нереально, — улыбнуласьФумико. — В Японии такие преступления невозможны, даже если Аяко всю жизньпровела в Америке. Сна все равно японская женщина, а в нашей стране не принятострелять в президента банка, если он не хочет назначить вас на более высокуюдолжность.

— Тогда получается, что двое подозреваемых — Сато иМорияма — тем более отпадают, так как оба получили новые назначения. Вернее, импообещали назначить их на новые должности. У меня больше нет подозреваемых,Фумико. И я понимаю, что все мои рассуждения ничего не стоят. В стране, гдесуществует подобная чайная традиция, где культивируется вежливость с самогодетства, где самое главное — самурайский дух «бусидо», неожиданно происходиттакая трагедия.

И если я правильно рассуждаю, то один из высокопоставленныхсотрудников вашего банка неожиданно сошел с ума и начал стрелять в собственныхруководителей.

Насколько я понял, сумасшедших в вашем банке не держат.Тогда кто стрелял?

В этот момент раздался телефонный звонок. Фумико опасливопосмотрела на телефон. Он прозвенел во второй раз.

— Возьми трубка, Фумико, — предложил Дронго. Онапротянула руку и подняла трубку. Дронго следил за выражением ее лица. Онанахмурилась, услышав голос говорившего. Потом, ни слова не говоря, закрылатрубку рукой и обратилась к Дронго.

— Это инспектор Цубои. Он догадался, что ты у меня.Просит сообщить тебе, что погиб Тамакити. Он знает, что ты не виноват. И знает,что в тебя стреляли в банке. Спрашивает, когда ты можешь вернуться в Токио.

— Откуда он знает, что в меня стреляли в банке? —спросил Дронго.

— В двух автомобилях есть пробоины от выстрелов —объяснила Фумико, выслушав Цубои. — Он просит тебя срочно вернуться. Но тыне должен туда ехать.

Тебе лучше улететь из Японии.

— И оставить все как есть? Я хочу знать, кто убилСэцуко и Тамакити.

Спроси его, где мы можем встретиться. Я хочу с нимпоговорить. Только не в полицейском управлении. Там могут быть информаторыбандитов. Если они смогли попасть в банк, то в полицейское управление они темболее могут попасть.

— Он предлагает встретиться в Гиндзе, — сказалаФумико, — рядом с отелем «Гиндза-Токю». Там есть полицейская будка. Эторядом с театром Кабуки. Я знаю, где это находится. Он спрашивает, когда мы тамбудем.

— Я поеду на такси, — возразил Дронго. — Нехватает втягивать тебя в это дело. Ты останешься здесь.

Она взглянула на часы и что-то сказала Цубои. После чегоположила трубку.

— Что ты сказала? — спросил Дронго. Она неответила, набирая номер телефона. Затем, переговорив с кем-то по-японски,удовлетворенно кивнула, положила трубку и взглянула на таймер часов,установленный на телефоне.

— Что ты ему сказала? — спросил Дронго.

— В девять вечера мы будем в Гиндзе, — объяснилаФумико. — Я сказала, что мы обязательно приедем.

— Не мы приедем, а я поеду один, — снова возразилДронго.

Часы показывали уже двадцать минут восьмого.

— Ты собираешься разговаривать с Цубоипо-японски? — спросила Фумико. — Насколько я знаю, ты еще не успелвыучить японский, а он не знает английского.

— Подожди, — сказал Дронго, — каким образоммы можем оказаться в Гиндзе в девять вечера? Сейчас уже почти половинавосьмого. А отсюда до центра Токио не меньше двух с половиной часов на машине.Или ты думаешь, мы доедем туда раньше? Есть какой-нибудь более короткий путь?

— Мы полетим на вертолете, — усмехнуласьФумико. — В восемь часов прилетит вертолет, и мы полетим в Токио. Лететьтуда не больше тридцати минут.

— Какой вертолет, откуда?

— Из корпорации моего отца, — пояснила она, —я вызвала вертолет, чтобы быстрее добраться до города. Отец разрешает мнепользоваться его вертолетом. К нам прилетит его личный пилот.

— Я полечу один, — произнес он машинально. —Должен тебе сказать, ты меня все время удивляешь.

Они сидели на плоских подушках дзабутон, держа ноги подтеплым одеялом, прикрывавшим жаровню котацу. Неожиданно она вытащила ноги,встала на колени и, повернувшись вполоборота, оказалась перед ним. Глядя ему вглаза, она медленно опустила свое кимоно. Протянула руки.

— Иди сюда, — позвала Фумико, — у нас естьеще сорок минут.

— У тебя «эффект вторичного слияния», —пробормотал Дронго, также вставая на колени перед ней.

— Что это такое? — спросила она.

— Это когда женщина второй раз встречается с незнакомымпрежде мужчиной, — пояснил Дронго. — При этом полностью исчезает твоястыдливость, и у тебя пробуждаются все нужные для глубокой разрядки рецепторы.

Она толкнула его на подушки.

— Сейчас мы проверим, как проснулись твоирецепторы, — пошутила она, наклоняясь над ним.