В образовавшийся проход хлынул яркий свет, и мне пришлось зажмуриться, поэтому я не сразу понял, куда мы попали. А когда понял, даже вернувшаяся ко мне магия не обрадовала меня.

Обугленные стены расплавленного камня напоминали воск черной плачущей свечи, плитка пола давно потеряла свой рисунок, местами превратившись в сплошную спекшуюся массу. Головешки, обломки камней, дерева, превратившегося в уголь, и покореженного металла, когда-то бывшего оружием, стали главным украшение этого места. Я, ничего не видя, шел по широкому коридору к главному залу. В моих ушах звенел шум давно оконченной битвы, кричали люди, рычали твари, звенел металл и громыхали заклинания. Вот здесь Рандорис сделал свой последний вдох, разрывая пасть одолевшей его твари, здесь Алика, отдав нам свои последние жизненные силы, вместе с ними отдала приказ: «Уничтожьте его. Сделайте что угодно, но закройте прорыв. И уничтожьте его». Здесь закрыл и больше не открыл свои глаза мой лучший друг…

Я стоял посреди огромного зала, слушал свистящий ветер, прорывающийся сквозь запыленные осколки витражей, и узнавал и одновременно не узнавал это место.

— Я здесь была, — раздался за моей спиной тихий, почти переходящий в шепот испуганный голос Ветер. — Я помню. Я здесь умерла…

Ветер Елизаветандреевна

Это был сон. Просто потому, что все это не могло быть реальностью. Он часто снился мне после смерти родителей. Огромный черный зал с высокими стрельчатыми окнами с разбитым витражом. Только во сне было много дыма, полыхал огонь, кричали люди и мелькали какие-то черные тени. Я лежала на каменном полу, не в силах подняться. Отчаяние и боль от того, что я не успела, затапливали меня. А еще невероятная злость на себя и всепожирающая тоска. Сожаление. Отчаяние от того, что вовремя не поняла главного, а теперь уже поздно. Силы покидали меня. Я чувствовала, как холодеют мои пальцы, как Тьма — не моя, ласковая и послушная, а чужая, холодная и голодная — подступает ко мне. Я знала — это конец. Я знала, что больше не увижу ее. Я знала, что мне нет прощения. И лишь маленькая искра надежды, что остался еще один крохотный огонек жизни, кому я нужна, не давал окончательно скатиться в бездну безумства. Пусть я была не права, но она должна жить, и моя Тьма рано или поздно найдет ее.

— Я здесь была. Я помню. Я здесь умерла… — прошептала я, осторожно касаясь обломков, покрытых толстым слоем пыли и паутины. Все казалось таким странным и каким-то неправильным. Реальность зала пугала. Как и его запустение…

Чужое прикосновение было неожиданным. Сердце заколотилось как полоумное, а дыхание на секунду перехватило. От испуга я резко дернулась и вскрикнула.

— Тш-ш, — Айрид осторожно обнял и прижал меня к себе. — Это не ты, это всего лишь память предков.

Его объятия были настолько неожиданно мягкие и теплые, что я не выдержала, что-то щелкнуло в моей буйной головушке и я позорно разревелась.

В себя пришла от резкого порыва ветра. Каким-то образом Айрид вытащил меня за пределы здания, а я за своими слезами даже не заметила этого. Свежий холодный воздух подействовал отрезвляюще, я наконец смогла нормально вдохнуть.

Ну и приключеньице у меня сегодня получилось. То подъем ни свет ни заря, то квест в темноте с не совсем адекватным куратором, то я не совсем адекватная со своими детскими снами-воспоминаниями.

Фух.

— Как ты? — не раскрывая объятий, спросил Айрид.

Пришлось оторвать свое зареванное лицо от напрочь промокшей кураторской мантии и задрать голову вверх.

Чтобы тут же споткнуться об встревоженный взгляд голубых глаз.

Черт.

Представляю, как я сейчас выгляжу: зареванная, с опухшими красными глазами, грязными разводами на лице от слез и сажи, с красным носом, всклокоченная, еще небось вся перемазанная в пыли. Удивлюсь, если на мне нет паутины. Осталось только носом шмыгнуть, что я тут же непроизвольно и сделала.

— Нормально, — буркнула я, стараясь как можно быстрее отвернуться и отодвинуться. — Куда дальше? Как выбираться отсюда?

Никогда не комплексовала по поводу своей внешности, а тут как накрыло. В конце концов, какая разница, как я выгляжу? Он тоже сейчас не красавец.

Злость на саму себя, на свою бестолковость, не собранность, излишнюю эмоциональность, на куратора, на ситуацию в целом переполняла меня, и я постаралась отвлечься, рассматривая место, где мы оказались.

Скалы, скалы, скалы. И небо. Красиво, захватывающе, но не под настроение. Еще и сам собой напрашивался вопрос, где же мы оказались. И я схватилась за него как за спасительную соломинку. Все, что угодно, лишь бы в голову не лезли ненужные мысли.

— Здесь есть проход, но солнце скоро сядет. Ночь лучше переждать в замке, — сухо бросил куратор и, судя по звуку шагов за моей спиной, вернулся в здание.

Вот и хорошо, пусть идет. Рано или поздно наваждение схлынет. Мы просто оказались в нестандартной ситуации, и наше поведение — реакция на нее. Ничего необычного. Все хорошо. Вернемся в академию, и все будет как было. Никаких глупых мыслей. Нельзя. Лучше на Кларвина внимание обратить или на Ланделина. Один черт на кого, но только не на этого невыносимого типа.

Эйсма Вртраш-ха

Даже без Гроси мне казалось, что я лечу над землей. Эмоции бурлили внутри и переполняли меня. Легендарный двенадцатый полигон! Еще мама рассказывала мне об этом уникальном месте. Говорят, он настолько напичкан магией, что воздух там просто звенит от напряжения. Никаких беговых полос препятствий, тренажеров или снарядов, все максимально приближено к реальности, пусть и магически. А над иллюзиями сам Мидварашаш работал — от реальных не отличишь, даже укусить могут. А еще говорят, будто бы там есть настоящая нечисть. Мне прямо не верится, что сегодня мы будем на нем заниматься. Я ведь даже мечтать о таком не смела. Точнее, смела, потому и пыталась вчера на него пробраться. Только бы моя соседка Ветер не узнала об этой моей неудачной попытке, а то засмеет меня, да и все. Уж она бы обязательно нашла способ, вот только просить ее было стыдно, у нее своих неприятностей хватает. Зато теперь и не нужно!

У проходной я едва успела затормозить — так замечталась. Но магистр Фидара Эловаин, видя мое возбужденное состояние, только широко улыбнулась.

— Рада, что хоть кто-то счастлив от изменений в расписании. Знакомься, это мои помощницы, — указала она на трех заспанных ведьм-старшекурсниц. — Одилинда, Титти, Ютарата.

Я коротко кивнула нахохлившимся недовольным ведьмам и отошла чуть в сторонку. О том, что ведьмы будут относиться ко мне с презрением, я знала еще до поступления в академию. Мама предупреждала меня. Никто не любит полукровок. И одно дело, когда ты дочь вождя и на тебя чуть ли не молится весь Стан, потому как за иное отношение можно запросто конечностей лишиться, другое дело, когда никого не волнует твой статус. В тебе видят исключительно презренную орчанку — большую, сильную, но тупую и слабомагическую. Хотя с последним я бы поспорила. Не каждая ведьма сможет устоять против наших шаманов.