— Да охота была мараться!

Я бочком пошла обратно к окну. Зараза, высоковато и ссыкотно, однако, оказывается.

— Придушу, заразу! — Антон сцапал меня и затянул обратно, тут же обнимая и начиная раскачивать, а я… Я опять разревелась, как дура какая-то, честное слово.

— Лизавета! — Корнилов бесцеремонно отнял меня у Каверина, быстро осмотрел на предмет повреждений, ляпнул ладонь на затылок так, будто на самом деле боролся с желанием подзатыльник мне отвесить, и тоже обнял. — Ну что же ты бестолочь у меня такая-то? Ну что ему было бы, а? Поговорили бы по-мужски и все.

— Ага, вы поговорили, а мне потом с ним жить и лечить его.

— Ли-и-ись! — выдрал меня из Корниловских лап мажор.

Да что они все меня тискают, как мягкую игрушку? Хотя… пусть их. Приятно даже, и сопли со слезами есть об кого вытереть.

— Размечталась, жить! — раздраженно проворчал Корнилов. — Этот жучара сначала пусть со своими геморроями расплюется, официальное предложение сделает, поженитесь, и тогда живите. А то хвостом своим кобелиным мотнет — и поминай как звали. Нет, никакого совместного житья до брака!

— Поддерживаю! — встрял лыбящийся Боев. — Никакого разврата и прелюбодеяний до официального оформления отношений по законам РФ!

— Ты-то помолчал бы, — процедил сквозь зубы Яр. — Поборник нравственности, прости господи.

— Да вы не офигели ли? — вспыхнула опять я, освобождаюсь от рук Антона. — Вы, бля, в каком веке живете? А ничего, что такие вещи нам самим решать полагается?

— Михаил прав, — внезапно принял сторону Корнилова мажор.

— Чего-о-о? — опешила я.

— Лись, я уже говорил, что мне кое-что утрясти надо.

— Ну так утрясай. А я рядом буду.

— Мелкая, дела эти требуют того, чтобы ты пожила пока отдельно и под присмотром.

Что услышала я? Он от меня отказывается. Отказывает мне в праве быть рядом теперь, когда я на это решилась. Не верит в то, что я на это способна?

— Под присмотром, бля? Я тебе что, собачка на передержке? — процедила, давясь ядовитыми для себя же словами.

— Лись…

— Лиза…

Спелись! Да как так-то?

— Да отвалите вы, понятно? — взорвалась я окончательно. — Какого черта вы за меня все решаете? Постой, Лиза, потихоньку в уголке не отсвечивая, пока я решу проблемы и, может быть, вернусь! Да-да, Лиза, сиди под присмотром, пока мы все не решим, что парень тебе подходит, условия полагающиеся выполнит. Вы не попутали? Это мне решать, а не вам всем!

— Лиза, это все… — начал Корнилов, а Каверин просто молча шагнул ко мне, но я попятилась.

— Для моего же блага, в курсе! Только знаете что? Я столько лет жила сама по себе, решая все сама, защищаясь сама, и ни черта не сдохла. Так что, идите вы все! И ты, Каверин, вали! Тебе решать свои проблемы надо, а меня рядом нет — так свободен!

— Не свободен, мелкая, — покачал он головой. — И уже не буду. И ты тоже. Но уйти — уйду. Пока.

— Да вот пофиг абсолютно, пока или на веки вечные! И свалите из моей комнаты! Все! Давайте, вперед, идите веселитесь взрослой компанией, а деточка Лиза тут посидит.

— А ну кончай это, Лизка! — приказала протолкнувшаяся сквозь мужчин Роксана, взяла меня за плечо и принялась пихать в сторону ванной. — И правда, мужики, идите отсюда. Блин, вечно так! Хочешь как лучше, а выходит через жопу.

— О, Каверин! — уставилась на меня поверх чашки кофе Ульяна, моя экс- невеста. — Ну и видок у тебя, должна заметить. Как только еще тебя отсюда не выставили.

Ее возлюбленный, как там бишь его, не потрудился я запомнить, скривился и отвернулся, игнорируя меня. Да чего ты рожу-то воротишь? Что, пытаешься прикинуться, что в упор меня не замечаешь? Официального женишка своей любимой женщины? Очень по-пацански, ага.

— Такой видок бывает у людей, Уленька, когда их бьют по лицу, — усмехнулся я, присаживаясь напротив. — Не волнуйся, я тебя долго своим непрезентабельным внешним видом смущать не планирую.

— Да я же не против твоего присутствия и ничего такого не сказала. Я же знаю, что тебе пришлось пережить, — заерзав, зачастила девушка, а ее дружок презрительно выдохнул сквозь зубы.

— Уль, я кратко и по делу. Короче, никакой нашей свадьбы не будет. Я на это не пойду.

— В каком смысле? — нахмурилась она, заморгав часто. — Но ведь все уже… Каверин, ты в своем уме? Ты соображаешь, что сам подставляешься и нас подводишь?

— Насчет себя — понимаю, а насчет вас — с какой стати ВЫ… — я перевел взгляд с нее на уставившегося на меня теперь в упор парня, — на меня в чем-то рассчитывали? Ребят, вас двое, у вас отношения, вот и отстаивайте их.

— Да ты рехнулся? — пошла красными пятнами по лицу Ульяна. — Какой отстаивайте? Я в нищете выживать не собираюсь!

— Ну это все по-любому ваши проблемы, не мои. Я пришел и сказал все прямо и в лицо, чтобы никаких домыслов и непоняток, — поднялся я из-за стола. — Все, бывайте.

Пошел на выход из кофейни, не обращая внимания на то, что меня окликала не только Уля, но и ее друг сердечный. Но он решил пойти дальше. Только дошел до угла, и меня схватили за локоть.

— Эй, Каверин! — развернул он меня к себе, и я окинул его внимательным взглядом с головы до ног. А прикинут-то мальчик вообще не по средствам простого студентика-провинциала. Одни шузы вон под штуку зелени потянут. И смазлив, безусловно. — Слушай, ну так не поступают. Не по-людски это, так подводить.

— А подкладывать под меня свою девушку, по-твоему, по-людски? Наши родители так-то наследника общего желали. А они, наследники эти, появляются после того, как член засовывают в вагину, в курсе? МОЙ член в вагину ТВОЕЙ девушки. — Он скривился снова и дернул головой, будто у него шея болела, но и все на этом. А я бы вмазал. — Или один раз не пидорас, и от нее не убудет? Зато потом все в шоколаде. Бабки все замажут?

— Не обязательно смотреть на это так, — проблеял он неуверенно.

— Не обязательно. Но я так смотрю. А вы как знаете. Все, отвали.

— Каверин…

Но я только поднял руку, не оборачиваясь, и рубанул по воздуху, показывая, что тема закрыта.

* * *

— То есть вот такой жизни тебе захотелось, сынок? — отец пренебрежительно оглядел внутреннюю парковку “Ориона”, где я как раз мыл один из пригнанных только вчера бронеавтомобилей. — Достойное занятие, ничего не скажешь. Вместо того, чтобы учиться руководить семейным бизнесом, ты решил стать водилой. Холуем для услужения другим людям. Тем самым, кому ты был недавно ровней.

Его охранники топтались у выхода с парковки, нервно и недобро косясь на орионовских парней, курящих на заднем крыльце офиса и отвечающих им полной взаимностью.