– Олег, точно не твоих рук дело?

– Вавой клянусь!

– Интересно…

– Родь, а что за подарок-то?

– Да нет, если не от тебя, то неважно. Извини дружище,я на работе.

Итак, Олег отпал… Фаина? Но она не может знать про отель.Но, с другой стороны, отель может быть случайностью, простым совпадением. Аможет, это сама Лали? – осенила его догадка. Она почувствовала свою вину,поняла, что я могу больше не появиться, и решила устроить мне такой сюрприз?Тогда она обязательно встретит меня в аэропорту… У него замерло сердце. Неужтотакое возможно? Да, скорее всего именно так… Ух ты! Здорово! Таким образом онаодним махом смела все преграды между нами… После такого демарша совершенноестественно она дает мне карт-бланш… Какова! Воображение разыгралось. Вот онпроходит таможню, выходит в зал и видит ее.

И все. Не нужно никаких слов. Все и так сказано. Можноподойти, молча обнять, поцеловать сразу в губы… Ну и все дальнейшееподразумевается тоже. Она отвезет его в отель и останется у него. Гениальныйход! Гениальный! Он уже ни о чем не мог думать. А если все-таки это не она? Нокто? Тоник? Вряд ли… А, ладно. Я все пойму уже в аэропорту. Если ее там небудет, значит, не она. Вот тогда и буду думать. Хотя, может быть она не заходиттак далеко? Просто обеспечит мой приезд, а дальше уже на мое усмотрение… Ведьесли она будет меня встречать, то выбора у меня практически не останется… А этоможет ее пугать. Но с другой стороны, я же могу сделать этот выбор сейчас.Просто отправить обратно билеты. И не лететь в Мюнхен. Однако, эта мысльпоказалась просто чудовищной.

Но тут в кабинет ворвался знаменитый фотограф Ник Никитин изаорал, что не может работать в таких условиях. Пришлось включиться в работу.

Чем больше он думал об этом, тем больше крепла егоуверенность в том, что затеяла поездку Лали. Она умная, поняла, что любыеобъяснения между ними чреваты новой ссорой, а так все ясно и понятно. Она дажеопределила срок – три дня. Эти три дня можно просто провести в постели, там ужбудет видно… Его бросало в жар и в холод от одной мысли об этом и он был почтиневменяем от счастья и страха одновременно. Но одно ясно – никаких разговоров,только действия. Умница, великая женщина, нет, Женщина с большой буквы.

В самолете его трясло. Нестерпимо хотелось выпить. Нонельзя, чтобы она почувствовала запах перегара при первом поцелуе. Он так ивидел ее, стоящей в зале встреч… И почему-то она виделась ему в той норковойжакетке, которую, как выяснилось, она так и не купила на Корфу. Смешно, ейбогу.

Но вот самолет сел, осталось только пройти паспортныйконтроль. Багажа у него не было. Лишь небольшая сумка, которую он взял с собойв самолет. Зачем терять время?

Но вот он вышел. Завертел головой. Лали нигде не было видно.Может, она еще не припарковалась? Или отошла на минутку? Мало ли… Она ведь тожеволнуется. Некоторые женщины от волнения то и дело бегают в туалет. К тому жеона может предположить, что я все-таки жду багажа… Больше получаса он слонялсяпо залу, но Лали не было.

Неважно, поеду сейчас в отель. И сразу позвоню ей. Скажу:Лали, любимая, прости… Нет, никаких звонков, никаких слов, только действия!Пойду в магазин. Вряд ли сейчас там толпы покупателей. Войду и ни слова неговоря обниму. Даже при Ирме. Мне плевать… Это она хотела, чтобы я приехал.Лали…

Он почему-то ожидал увидеть за стойкой фрау Марианну, но тамсидела молодая и совершенно неинтересная девушка с холодным безразличнымвзглядом. Она взяла ваучер, сунула ему бланк. Потом проглядела заполненныйлисток и вручила ключ. И все без единой улыбки. Хотя на кой ляд мне улыбка этойрыбины? Мне нужна улыбка Лали. «Девственная селедка» – со смехом вспомнил он.Тоже вот рыбка, но какая разница!

Он быстро принял душ, оделся. Вдруг нестерпимо захотелосьесть, аж в животе забурчало. Он летел самолетом маленькой немецкойавиакомпании, где не подавали ничего, кроме невкусного кофе и отвратительныхсэндвичей. Он спустился в ресторан. В прошлый раз он там не был. Рестораноказался итальянским. Он умял большую порцию спагетти-болонье-зе, показавшихсяему невероятно вкусными, и выпил кофе. Наслаждение. Вышел на улицу. Былонеожиданно тепло, градусов пять тепла. Он расстегнул куртку. И быстрымпружинящим шагом направился к магазину. Пока то да се, уже стемнело. Вот онувидел красивую вывеску «Лали». И уже ни о чем не мог думать. Магазин открыт.Но никого не видно. Он толкнул дверь. Звякнул колокольчик. Из подсобки выглянулаИрма.

– Здравствуйте, Ирма!

– Боже праведный! Родион Николаевич!

– Добрый вечер! А Лали здесь?

– Нет. Лали сегодня идет в Оперу. Она ушла полчасаназад. А вы какими судьбами?

– Какими судьбами? Даже и не знаю, что ответить. Да высами все понимаете…

Он вдруг совершенно растерялся. Ну не могла она уйти вОперу, зная точно, что он прилетает. Но, может, она пошла туда, боясь, чтобудет ждать напрасно, что я не прилечу? Ерунда… Просто это не она… А кто?

– Родион, что с вами? – как сквозь вату донесся донего голос Ирмы. – Вам нехорошо?

– Да нет, просто… Простите, Ирма, но мне необходимо ееувидеть.

– Единственное, что я могу вам посоветовать, попробуйтеперехватить ее после спектакля. Впрочем, я сейчас попытаюсь ей позвонить… Нет,она выключила телефон. Знаете, Лали первый раз после смерти мужа пошла в Оперу.Они постоянно ходили вместе.

– А с кем… с кем она пошла?

Ирма улыбнулась.

– С Петей и его девушкой.

– А… – облегченно вздохнул он.

– Хотите кофе? Кстати, чайник работает прекрасно.Спасибо вам.

– А что я говорил! Нет, кофе не хочу. Но скажите, кудаона пошла, в какой театр?

– В Национальный. Это не так далеко.

– Я сейчас же пойду… А что там дают?

– Не помню, а, кажется «Сомнамбулу» Беллини. А может ячто-то путаю. Знаете, опера это совсем не моя тема.

– Да и не моя тоже. Просто хотелось бы знать, восколько кончается спектакль.

– О, это несложно.

Ирма открыла компьютер.

– В двадцать два пятнадцать.

– Спасибо. Я попробую…

Они вышли вместе, он помог Ирме опустить железную штору.

– Знаете что, я вас провожу до театра, и покажу, гделучше ее ждать.

– Ирма, у меня нет слов…

Она довела его до театра, показала, где следует ждать.

– Ну вот, удачи вам, Родион. Я искренне желаю вамудачи.

– Спасибо.

Он огляделся. Город был действительно прекрасен, а безновогодней мишуры еще лучше. Вдруг у него зазвонил мобильник. Он вздрогнул.Номер не определился.