здесь воспринимают честь как слабость, если понимают только язык силы – как смеем мы проявить мягкость?

– Силу мы уже показали, мой друг. Теперь мы должны показать разум, – ответил Нэбвен.

Ренэф невидяще посмотрел перед собой.

– Они ждут, когда я оступлюсь, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Все они ждут.

– Этого не будет, господин мой царевич, – с теплом возразил военачальник. – Я помогу тебе.

Юноша чуть улыбнулся и кивнул.

– Итак?..

– Итак. Самой большой ошибкой было бы поддаться на провокацию. Мы не можем напасть на отряд посольства. Мы должны поступить так, как принято поступать в подобных случаях. Расспросим леди Нидаэ, попробуем получить зацепки. Пусть осведомители разберутся в изложенных нам фактах – это уже не наше дело. Но в открытую бросать обвинения об укрывании Мисры мы не можем. Вот уж что точно будет выглядеть престранно, если единственным доказательством будет это письмо.

– Хорошо, – вздохнул Ренэф. – Я доверюсь твоим суждениям и опыту.

Нэбвен не мог предположить, о чём думал юноша, но был уверен, что сердце его не успокоится этим разговором. Пришло время решать. Старший рэмеи понимал, что рискует с таким трудом заработанным доверием царевича. Изначально тот видел в нём только помеху, соглядатая Императора. Теперь они были союзниками и даже друзьями. Терять это достижение военачальник не хотел, но знал, что должен уберечь юношу любой ценой. Про себя он проклинал Мисру и эльфийские интриги, но осознавал щекотливость их собственного положения куда лучше, чем Ренэф в своём чистом восприятии, яростном и наивном.

– Я должен кое-что рассказать тебе, – негромко произнёс Нэбвен и сел в своё кресло, развернув его так, чтобы оказаться напротив царевича.

Юноша поднял на него усталый взгляд.

– Это может подождать? Давай сперва закончим разговор с эльфеей.

– Хорошо, – старший рэмеи с усилием кивнул. – Так будет даже лучше, когда картина перед нами сложится сколь возможно цельная.

Некоторое время они молчали.

Нэбвену всё же удалось продолжить с Ренэфом обсуждение, пройтись ещё несколько раз по посланию градоправителя, обсудить его и вместе решить, как построить разговор с Тессадаиль. Когда все вопросы были оговорены, послали за эльфеей. Телохранители снова заняли свои места рядом с царевичем и военачальником.

– И снова я благодарю тебя за гостеприимство, сиятельный царевич, – с поклоном проговорила Тессадаиль и улыбнулась. – Даже в столь непростое время ты чествуешь гостей доброй пищей и прохладой дома. Я рада предстать пред тобой вновь столь скоро.

Ренэф медленно кивнул, пребывая в слишком большом напряжении и раздражении, чтобы изречь что-то столь же учтивое в ответ.

– У меня есть некоторое количество вопросов, госпожа Нидаэ, – сказал он.

– Для того я здесь, господин.

Они обсудили письмо и детали расследования. Эльфея отвечала гладко, и фразы её не противоречили ни сами себе, ни посланию Арфена. Насколько мог судить Нэбвен, посланница отвечала правдиво, и в истории, изложенной ею, ничто не вызывало подозрений. Впрочем, о том судить было уже другим рэмеи. Военачальник жалел, что нельзя было позвать на эту встречу Стотида – тот лучше улавливал суть среди хитросплетений даже самых витиеватых речей.

Когда все вопросы закончились, Ренэф чуть подался вперёд и сказал:

– Мы встретимся с вашими людьми на границе. Лишь один последний вопрос я хочу задать тебе.

– Конечно, господин.

– Чьё письмо было вложено в послание градоправителя?

Ни один мускул не дрогнул на лице эльфеи, и всё же она не сумела скрыть искреннего удивления во взгляде.

– О том я, увы, не ведаю, господин царевич, ведь я не вскрывала свиток, а запечатывали его не в моём присутствии. Не стану утаивать, я даже не знала, что посланий два.

Нэбвен бросил на Ренэфа предостерегающий взгляд, но царевич проигнорировал его.

– У меня есть основания полагать, что второе послание написано моим врагом.

– Могу я взглянуть на него, господин?

– Нет, – царевич перешёл на эльфийский, не сводя с Тессадаиль взгляда, и так же чётко чеканя каждое слово сказал: – Леди Нидаэ, от этого зависит моё решение и моё к Вам расположение. Возможно, Вы запамятовали.

– Мой народ никогда не жаловался на память, Ваше Высочество, – мягко ответила Тессадаиль также по-эльфийски. – Кого Вы ищете, лорд-принц? Вы полагаете, что лорд градоправитель и Высокий Лорд эмиссар могут укрывать Вашего врага?

Они вступали на скользкую почву.

– Мы не выдвигаем обвинений, леди Нидаэ, и не подвергаем сомнению слово Высокого Лорда, – поспешил вмешаться Нэбвен, переходя на эльфийский.

Тессадаиль серьёзно кивнула и спросила:

– Содержалась ли в послании угроза, Ваше Высочество? Со своей стороны, я могу уведомить Высокого Лорда, ибо не в наших интересах поступаться мирным договором, подписанным Её Величеством, да хранит её Мать Данвейн, и великим Владыкой Таур-Дуат, да будет он вечно жив, здоров и благополучен.

Нэбвен видел, как изменилось что-то во взгляде Ренэфа, и возблагодарил Богов, что царевичу хватило благоразумия не озвучивать то, что он думал на самом деле.

– Нет, я не могу назвать это прямой угрозой. Я подумаю над ответом Высокому Лорду, леди Нидаэ, – сказал юноша. – Отдохните у нас. Через день мы отправимся к границам, где ждёт Ваш отряд.

– Я буду готова в любой миг, Ваше Высочество, – с поклоном заверила его Тессадаиль.

Её лицо осталось спокойным, но уже не столь безмятежным. Вопрос Ренэфа явно встревожил её, застал врасплох.

Когда воины препроводили эльфею из комнаты, царевич отослал телохранителей и усмехнулся.

– Что скажешь? Она действительно не знает?

– Не похоже, чтобы знала, – осторожно согласился Нэбвен.

– В лицах мёртвых порой больше эмоций, чем в эльфийских, – поморщившись, сказал Ренэф и поднялся. – Дело почти сделано. Осталось немного. По крайней мере, мы не вернёмся в столицу ни с чем.

– Что ты задумал, Ренэф? – Нэбвен тоже поднялся и теперь пристально смотрел на юношу.

– Я не стану нападать на посольский отряд, если это тебя беспокоит.

– Меня беспокоит ситуация в целом. Ты ведь был готов к тому, что придётся выступить на Леддну, не так ли? Предполагал такую вероятность.

Ренэф упрямо смотрел на него, взвешивая что-то, но в итоге кивнул.

– Я не мог знать, что всё сложится именно так, но был готов к возможному походу, да. Так что ты собирался сказать мне, военачальник?

Нэбвен вздохнул. Высказать оказалось сложнее, хоть он уже и решил.

– Твой отец волновался о тебе и о твоих решениях.

– И поставил тебя приглядывать за мной – это мы оба знаем, – царевич нетерпеливо махнул рукой. – Ты справился с задачей блестяще. Мы оба живы, и бо́льшая часть наших воинов тоже. И даже сам Император признал наши действия необходимыми.

– Очень важно, чтобы теперь ты подчинился его воле, Ренэф. Ты сделал всё, что должен был, и