Маргарет вопросительно посмотрела на Лашема — согласен ли он с тем, что только что она сказала, и тихо рассмеялась. Судя по озабоченному и даже напряженному выражению его лица, он находился в затруднительном положении.

— Вы выглядите таким серьезным, Вортигерн, — усмехнулась она. — Примите все так, как есть. Кроме того, нам уже пора ехать, у нас нет времени обсуждать сложившееся положение вещей.

— Пора так пора, — тут же согласился Лашем. Картины перестали для него существовать, он смотрел на них ничего не видящими глазами. Слова Маргарет, воспоминания об их прошлой ночи, спутанные мысли об оставленных в карете пистолетах и беспокойство по поводу того, куда они собирались ехать, невольно выбивали его из привычной колеи.

Похоже, там он будет ее единственным защитником.

Ответственность за жизнь Маргарет, куда более серьезная, чем все его опасения за их будущее, — вот что сейчас больше всего его тревожило.

— Значит, они собираются там, в пабе под названием «Хвост мангуста». Странное название для лондонского паба.

Женщина, с которой разговаривала Маргарет, согласно закивала:

— Да, именно там, вечером их часто можно там застать. О чем-то сговариваются, да еще пристают к женщинам, которые живут рядом.

Взгляд у нее стал испуганным, Маргарет было жалко ее до слез.

Конечно, эти несчастные и совершенно беззащитные женщины вызывали у нее не только чувство сострадания, но и сильное желание им помочь. Устроившая себе гнездо в «Хвосте мангуста» шайка опасных типов держала этих женщин в постоянном страхе, фактически им никто не мог и не хотел помочь.

Только Маргарет и Лашем, единственные, кто решились прийти на помощь этим забитым и напуганным до полусмерти созданиям.

Маргарет украдкой взглянула налево, где позади, совсем рядом, стоял он, очень похожий на зловещую тень. За все время ее разговора он не проронил ни слова, четко выполняя ее указание — хранить молчание. Если бы он открыл рот, то сразу стало бы понятно, что он принадлежит к высшему обществу. Маргарет, обладая небольшим талантом подражания, умела говорить на корявом языке простых лондонцев, что как бы делало ее своей в их глазах. Но Лашем со своим низким рокочущим басом и правильным выговором способен был лишь еще сильнее напугать несчастных. Хотя как знать, может, он, как и Маргарет, также имел талант лицедейства, но сейчас было не самое удобное время, чтобы это проверять.

Взгляд Лашема все время перебегал с Маргарет на женщину и обратно, руки он держал скрещенными на груди, причем под сюртуком — Маргарет знала об этом — он прятал пистолет. Необходимо ли им оружие, она понятия не имела, но само его наличие уже вызывало невольный страх. Впрочем, она не была против, потому что пистолет в самом деле мог пригодиться.

Маргарет не хотелось никому признаваться в том, что она очень сомневается, что контролирует ситуацию. Впрочем, что бы ни случилось, ее скандальная репутация не слишком пострадает. Другое дело — репутация герцога. Если их совместные похождения станут достоянием общественности, он вряд ли будет этому рад. Хотя и без этого они зашли уже так далеко, что почти не скрывали своего знакомства.

Хотя знакомство — это было слишком мягко сказано, но Маргарет упорно не хотела давать их с Лашемом отношениям определение, более соответствующее реальности.

— Надо пойти туда и поговорить с кем-нибудь из тех, кто там всем заправляет. — Маргарет произнесла это довольно твердо, хотя в глубине души вовсе не чувствовала никакой твердости.

Она понимала, что здесь переступает границы, очерченные благотворительностью, которую она оказывала женщинам, попавшим в трудное материальное положение. Маргарет вступала в борьбу с организованной шайкой, проще говоря, лезла не в свои дела.

Лашем, моментально понявший, чем грозит подобное вмешательство, схватил ее за руку и горячо зашептал на ухо:

— Мне кажется, что это не очень хорошая мысль. Там вас могут обидеть… причинить боль…

Он запнулся.

— Все будет хорошо. Ведь со мной рядом будет мой защитник, который одним своим видом внушает страх и уважение, разве не так? Едем, и не забывайте напускать на себя устрашающий вид. Между прочим, это у вас отлично получается.

Лашем открыл было рот, чтобы возразить, но вместо этого у него вырвалось нечто среднее между стоном и рычанием. В растерянности он запустил пятерню в волосы.

Все шло как обычно. Маргарет вела себя как настоящая женщина: поступала так, как считала нужным, и спорить тут было бесполезно.

Лашем молча шел за ней следом, проклиная на чем свет твердость или скорее упрямство Маргарет. Как бы ему ни хотелось вернуться назад в безопасную карету, он знал, что она не станет его слушать.

Женщина, которая привела их в паб «Хвост мангуста», быстро и по-приятельски тараторила с Маргарет, они уже казались близкими подругами, хотя Лашем почти ничего не понимал из их разговора. В отличие от него Маргарет, очевидно, все прекрасно понимавшая, умудрялась вовремя вставлять нужные слова и даже целые фразы.

Лашему ничего не надо было говорить, более того, ему, как герцогу, не нравилось столь простонародное обращение, поэтому он был очень рад, что весь этот неблагодарный труд взяла на себя Маргарет.

Тем временем они приближались к цели, мягко говоря, очень опасной. Они буквально искали приключения себе на голову. И вот тут Лашем задумался: скорее всего дальше отмалчиваться у него не получится, но вот что ему говорить? Это был весьма мучительный вопрос.