коридор и палили из окон по живности, не сообразившей вовремя удрать. Тощие английские девицы, дочери чиновников, хлопали в ладоши и визжали от восторга. Несмотря на изрядную качку, стрелки умудрялись попадать в цель. Похоже, все они были опытными охотниками. Возможно, они рассчитывали подстрелить какого-нибудь крупного хищника, например королевского тигра. В Бенгалии на них частенько устраивают облавы и привлекают к оным слонов, но их от этого не становится меньше. Эти животные настолько смелы, что нападают даже на поезда и представляют опасность если не для пассажиров, то, по крайней мере, для машинистов и кочегаров: если первые едут в закрытом вагоне, то вторых тигры вполне могут схватить и утащить в джунгли.

После захода солнца быстро стемнело, и развлечение само собой закончилось. Равнина погрузилась во мрак. Поезд сделал краткую остановку, чтобы проводники зажгли огни, после чего кочегар вновь развел пары́ и состав поехал дальше. Они миновали еще несколько рощ, где наверняка водилось немало крупной дичи. Коридор опустел, и брамин тоже вернулся в купе: он не решился оставаться там в одиночестве.

Вытащив из складок кушака часы, он проверил время и пробормотал себе под нос:

– Только восемь. Следует набраться терпения.

– Оставайтесь лучше в купе, господин священник, – посоветовал ему Каммамури. – Ночью в коридоре небезопасно. Сами знаете, тиграм и леопардам ловкости не занимать.

– Еще бы я этого не знал! – Брамин плотно прикрыл дверь. – Два месяца назад, когда я ехал в Патну, меня чуть не сожрал тигр.

– Неужели запрыгнул прямо в купе? – в один голос ахнули Тимул и Каммамури.

– Нет. Я вышел в коридор подышать свежим ночным воздухом и вдруг вижу на краю джунглей два фосфоресцирующих глаза. Поезд шел на приличной скорости, но хищнику это не помешало. Он прыгнул и оказался в нескольких шагах от меня. Я еле-еле успел забежать в купе и схватить пистолет, а его длинные когти уже рвали циновку.

– Вы ехали в одиночестве?

– Именно так. В соседнем купе были англичане, однако они ничего не заметили.

– Как же вы выкрутились? – с интересом спросил Каммамури, в котором проснулся заядлый охотник.

– Едва хищник порвал циновку и сунулся внутрь, я дважды выстрелил ему прямо в ухо.

– Убили?

– Наповал. В моем доме теперь хранится его шкура.

– Вам сильно повезло, уважаемый. Я долго охотился в лесах Сундарбана, но мне ни разу не удалось убить тигра из какого-то пистолетика. Карабин крупного калибра и то не всегда справлялся.

– Мне помог Брахма.

– Охотно верю.

– А скажите-ка, любезные, что два ассамских вельможи делали в Нижней Бенгалии? Или у вас свое зверье кончилось?

– Практиковались, – туманно ответил Каммамури. – Позволите раскурить трубочку?

– Хорошо, только циновку поднимите.

– А если в окно запрыгнет тигр?

– Нас трое, и мы вооружены.

– Впрочем, я могу и выйти.

– Не стоит. Действительно, всякое может случиться.

– Ну, тогда сяду у окна.

Маратха поднял мокрую циновку и раскурил трубку. Снаружи царил непроглядный мрак. Путь теперь шел по зарослям высокого, толстого бамбука. Лишь изредка можно было мельком различить что-либо в колеблющемся свете фонарей.

Поезд мерно стучал по рельсам. Вагоны раскачивались, из широкой трубы вырывался сноп искр, и ветер разносил их по округе. Стоял сухой сезон, любая искра могла породить грандиозный лесной пожар. Впрочем, кому какое дело до пожара в этой безлюдной местности? Разве что пересохшим бамбуковым рощам. Даже другого поезда поблизости не было.

Каммамури выкурил две трубки, когда услышал, что паровоз дал три свистка. Брамин тут же распахнул дверь и выбежал в коридор с пистолетом в руке.

– Куда вы, господин жрец? – изумился маратха. – Неужто ваш страх перед тиграми испарился?

– Разве вы не слышали свистки?

– Машинист развлекается, пугая зверье.

– Нет-нет, они возвещают о беде, которую я предвидел.

– Опять вы о…

Каммамури не договорил. Паровоз резко затормозил, вагоны содрогнулись. На миг показалось, что состав сейчас сойдет с рельсов. По коридору пробежали две тени, во все горло оравшие:

– Не пугайтесь, господа! Небольшая поломка, ничего более!

– Уходим, – сказал брамин своим попутчикам. – Котел сейчас взорвется! Прыгайте, быстро!

– Сначала вы, – ответил Каммамури, в свою очередь покидая купе.

– Спасайтесь, глупцы!

– Если хотите, чтобы вас сожрали тигры, вы вольны поступать, как вам угодно. Нам же и здесь хорошо.

– Потом локти кусать будете! – выкрикнул брамин и спрыгнул с поезда, исчезнув в темноте.

В коридор выглядывали встревоженные пассажиры, интересуясь, насколько серьезна поломка.

– Пока не знаю, – отвечал машинист, видевший, что брамин благополучно выпрыгнул.

– То есть мы проведем тут ночь?

– Сложно сказать.

– Возвращайтесь к паровозу! – орали офицеры. – И чините машину!

– Господа, боюсь, мы рискуем взлететь на воздух. У нас мало воды.

– Поезд взорвется? – запричитали женщины. – Нет-нет, это невозможно!

– Эй, машинист! – крикнул какой-то пожилой чиновник, успевший раздобыть фонарь. – Ждете, когда вас арестуют и расстреляют? Вам известно, что шутить мы не любим… Да где же он?

– Прежде всего надо понять, куда он побежал, – тихонько сказал Каммамури Тимулу. – Только что был здесь и исчез.

– Удрал вслед за брамином.

– Думаешь? Держи-ка оружие наготове. Я нюхом чую заговор.

– Но против кого?

Каммамури не ответил. Пассажиры, перепуганные внезапной ночной остановкой посреди диких джунглей, принялись истошно вопить:

– Машинист! Машинист! Где этот подлец?! Отзовись, иначе бросим тебя в топку!

Офицеры уже собирались спрыгнуть на землю, когда поезд резко дернулся и понесся вперед, набирая головокружительную скорость и изрыгая фонтаны искр.

Внезапно впереди показалось зарево, окрасившее небо алым. В бамбуковой роще загрохотали винтовочные выстрелы. Пули застучали по обшивке вагонов, с треском расщепляя дерево.

– Гром и молния, как любит говаривать наш Янес! Мы угодили прямиком в искусно расставленный силок.

– Кто же его сплел?

– Машинист и кочегар. Они явно были в сговоре с разбойниками.

– Поезд не останавливается. Кто им управляет? – спросил Тимул.

– Опусти рычаг – и паровоз будет ехать сам до тех пор, пока не кончится уголь в топке.

– Господин, что нам делать?

– Для начала поищем машиниста. Хотя я уверен, что никого мы не найдем.

– А вы умеете обращаться с этим железным зверем, который плюется огнем и выдыхает дым?

– Малость умею. Уходим, Тимул, прежде чем тут все загорится. По коридорам не пройти, повсюду визжащие пассажиры. Лезем на крышу, будем перебираться с вагона на вагон. Главное, не упади.

– Никогда в жизни не страдал головокружениями. Я ловок, как мартышка.

– Ладно, иди за мной, потомок Ханумана[49].

По столбу в тамбуре они вылезли на крышу вагона. Их взглядам открылось жуткое зрелище. Джунгли пылали. И слева, и справа стояли сплошные стены огня. Высокие сухие стебли бамбука горели, потрескивая, словно пятидесятифутовые факелы. Они то склонялись до самой земли,