Пайпер Хект едва не расплавился под устремленными на него яростными взглядами (на Элспет их было устремлено тоже немало). Последняя воля окончательно подтвердила, что Катрин сошла с ума, хотя, несомненно, кое-кто из придворных будет проклинать и Элспет за то, что та тайно не сожгла завещание.

С эрцгерцогом действительно случился апоплексический удар, когда он услышал, что какой-то обычный наемник из глухих имперских окраин вдруг ни с того ни с чего стал князем.

Теперь этот проходимец без роду без племени до конца своих дней останется одним из самых важных людей в Граальской Империи. И это не просто злобные слухи. Соплячка Идж сама во всеуслышание объявила об этом. Да так светилась от радости, что сумела посеять смятение среди советников.

Эрцгерцог еще не понимал, что старый совет распустили, а в новый наберут тех, кого назначит императрица.

Эрцгерцог Хиландельский обратил внимание на самого здоровенного детину из личной охраны Предводителя. Детина внимательно его изучал. Что-то в нем показалось эрцгерцогу знакомым. Еще сильнее нахмурился эрцгерцог, когда заметил, что у телохранителя нет правой руки.

Именно в то мгновение старик и потерял над собой контроль.

В бальном зале сновали десятки невидимых людей – слуги, разносившие пиво, вино и еду, убиравшие посуду. Их никто не замечал, но они-то все слышали и видели и к тому же не могли противиться воздействию Лучезарных.

К концу празднования Элспет должна была стать любимицей простого люда. Императрица воспротивилась злобным старикашкам, с которыми не осмеливался ссориться даже ее отец. Она поддержала нового лорда Арнмагила.

Никто пока этого не понимал. И не сразу становилось очевидным вот что: Элспет легче было противиться злобным советникам, потому что они еще больше постарели. Эрцгерцог Хиландельский и лорд-адмирал фон Тайр порядком выдохлись, когда, словно сорокалетние юнцы, бесчинствовали в Фиральдии.

Ни у кого из бывших советников не осталось боевого запала. Они лишь угрожающе бряцали мечами о щиты. А императрицу теперь поддерживали Феррис Ренфрау, Альгрес Дриер, дядюшки Катрин и Пайпер Хект. Запугать ее было не так-то просто.

– Это госпожа Гаурли, – представил Хект. – Новая глава моей разведки.

В заново отделанной тихой комнате Элспет набилось восемь человек. Пахло свежей штукатуркой и еще сильнее – краской. На совещание собрались Хект, Гаурли, императрица, леди Хильда, Феррис Ренфрау, Альгрес Дриер и, к их собственному испугу, эрцгерцог Хиландельский и лорд-адмирал фон Тайр.

– Глава разведки? – переспросила Элспет. – Женщина?

Старики с восхищением оглядывали Гаурли.

Шестеро присутствующих усмехнулись словам Элспет – все, кроме Гаурли.

– И это говорит женщина, глава империи.

– Она нашла Анселина, – доложил Хект. – И Титус хочет кое-что попробовать.

– Я ручаюсь за нее и ее таланты, – вступился Ренфрау.

– Феррис, вы ее знаете?

– Дальняя родственница, – чуть покривил душой Ренфрау. – С ней вместе помогать Предводителю вызвалась ее родня. Все – женщины, кроме ее брата-близнеца.

– Причем помогают не за деньги, а по убеждению, – добавил Хект.

И тут Элспет совершила один из тех поступков, которые так изумляли ее подданных все ее правление: отступилась.

– Ладно. Ваше ведомство – вам и разбираться. Расскажите про Анселина.

Хект оглянулся на Гаурли. Орудие кивнуло. Потом Пайпер посмотрел на Хильду – на этот раз кофе она не заваривала, ведь война в Дринджере мешала контрабанде кофейных зерен, – и та подмигнула.

– По дороге домой Анселин пожелал взглянуть на Гипраксиум. Он осматривал дворцы и храмы, гостил у императора, и тот предложил принцу добираться домой по суше, чтобы не столкнуться с боевыми кораблями навайцев или платадурцев. Анселин этим советом воспользовался.

Это уже и так было всем известно. Но вот после отъезда из Гипраксиума Анселин и сопровождавшие его рыцарь, два сквайра, сержант и толпа слуг, в том числе и личный духовник, как сквозь землю провалились.

– Кортеж у Анселина был слишком велик, чтобы его не заметили, но слишком мал, чтобы сражаться.

– Он погиб? – выпалила Элспет. – Его убили разбойники?

– Нет. Человек, прикинувшийся проводником, привел его прямо в Ховакол. Принца захватил король Стейн. Хочет продать пленника тому, кто больше заплатит. Последние несколько лет Стейн странно себя ведет. Враги утверждают, что он одержим.

Эрцгерцог впервые за все совещание открыл рот:

– Как ей удалось все это разузнать?

– Госпожа Гаурли обладает редкими талантами.

– Точно так, – подтвердил Феррис Ренфрау.

– Но…

– Нам вежливо дали понять: как именно приготовили блюдо – не наше дело, – вмешалась императрица. – Мясо на столе, и довольно с вас.

– Спасибо, ваша светлость, – поблагодарил Хект, но тут же спохватился – Элспет ненавидела, когда к ней так обращались, хотя бы потому, что такое обращение любила ее сестра, – и поправился: – Прошу прощения, ваше величество. Это правда. В каждом ремесле есть свои цеховые тайны.

– Продолжайте, расскажите нам, что задумали, лорд Арнмагил, – дожала эрцгерцога Элспет.

Хильда снова подмигнула Пайперу. Хект заставил себя не обращать внимания.

– Собираюсь отбить Анселина у Стейна. И мне требуется ваше дозволение.

– Неужели? Тогда вы, видимо, были совершенно уверены, что я это дозволение дарую. Ведь Бюль Смоленс и Ривадемар Вирконделет с отрядом в две с половиной сотни человек и двадцатью легкими фальконетами выступили сегодня утром.

Ее слова застали Хекта врасплох.

– Да. Не хочу, чтобы мои люди застаивались. Отправил их на полевые учения.

Несколько мгновений Элспет сверлила его взглядом.

– Несомненно, дельная мысль. Меч не должен ржаветь. Когда все уйдут, вы задержитесь. – Быть может, Элспет хочет устроить ему головомойку и таким образом бросить подачку старикам? – Хочу узнать, во что нам этот меч обойдется.

– Как пожелаете.

– Так и пожелаю. Дозволяю вам действовать. Но если бы вы разобрались со Стейном, когда Катрин об этом просила, сегодняшних трудностей могло бы и не возникнуть.

Несправедливое обвинение, и даже старики это понимали.

– Нам не выпало бы такой возможности.

История сложилась бы иначе. Войско Праведных не захватило бы предприятие Крулика и Снейгона перед тем, как до императрицы дошли вести о гибели короля Джейма. У Праведных не было бы пушек, которые и решили исход битвы в Сумрачных горах. Катрин осталась бы в живых, но ее захватила бы в плен церковь. Безмятежный до сих пор занимал бы патриарший престол.