После службы старец вошел в келию брата и сказал ему: «Я очень терзаюсь, брат, тем, что я беспечен, но верю и знаю, что если ты помолишься обо мне, то Бог облегчит мои терзания». Брат, поклонившись старцу, сказал: «Я недостоин молиться о тебе». Но старец настаивал на своем и упрашивал: «Я не уйду, пока ты не дашь слово, что будешь совершать одну молитву за меня каждую ночь». Брат послушался повеления старца, который сделал это, чтобы подать ему повод к ночной молитве.

Монах встал ночью и помолился о старце. Совершив молитву, он пришел в умиление, раскаялся и сказал себе: «Жалкая душа, ты помолилась о таком великом старце, а о себе неужто не будешь молиться?» И он весьма долго молился о себе.

Так он поступал всю неделю, совершая две молитвы каждую ночь: одну о старце, другую о себе. В воскресный день авва Макарий отправился в церковь и опять увидел бесов, стоящих вне келии брата, весьма понурых. Понял старец, что молитвы брата огорчили бесов.

С радостью он вошел к нему и сказал: «Сотвори любовь и прибавь к своей молитве еще одну молитву обо мне». Брат сотворил две молитвы о старце и опять в умилительном раскаянии сказал себе: «Жалкая душа, прибавь еще одну молитву к молитве о себе». Так всю неделю он совершал каждую ночь уже по четыре молитвы.

Когда в другой раз старец шел мимо келии брата, он увидел, что бесы понуро молчат, и возблагодарил Бога. Войдя к брату, старец попросил его прибавить еще одну молитву о нем. Брат прибавил и о себе одну молитву. Теперь он каждую ночь совершал шесть молитв.

Когда старец снова пришел к брату, бесы разгневались на него и стали ругать, сетуя на спасение брата. Авва Макарий прославил Бога за преуспеяние брата и вошел в его келию. Он наставил монаха не падать духом, но непрестанно молиться, и ушел. Бесы же, видя великое усердие монаха, которое он стяжал в молитвах по благодати Божией, отступили от него.

24. Так как Царь веков щедро дарует достойным людям Свои блага в похвалу и славу имени Своего и для спасения надеющихся на Него, справедливо будет рассказать на пользу всем события из жития преподобного Макария.

Он, достигнув совершенства в добродетели по Богу и став выше всех страстей, удостоился созерцания бестелесных и небесных таинств и, как повествуют некоторые из его учеников, стал равным ангелам. Ученики слышали от него откровения, которые Бог благословил ему знать.

Они рассказывали, что, когда он вошел в капище Ианния и Иамврия,[137] на него сильно ополчился страшный демон, изобретатель зла – диавол. Но так как вселукавый не имел никакого успеха в битве, он, будучи побежден, счел нужным самому предстать перед святым. И стал он показывать ему свои всевозможные уловки обольщения, ибо Бог принудил его открыть их против его воли.

Итак, доблестный воин Христов Макарий, путешествуя по глубокой пустыне, встретил старика, шедшего ему навстречу и несшего нечто весьма тяжелое. Все тело его было увешено множеством кувшинчиков, в каждый из которых было вложено перо, и все это служило ему вместо одежды. Макарий воткнул свой посох в землю и остановился. Он взглянул прямо в лицо старику, а тот, словно уличенный в воровстве, притворно покраснел и сказал праведнику: «Что ты делаешь, блуждая в этой пустыне?» Святой Макарий ответил: «Я, желая обрести Бога, убегаю от прелести. А ты кто, старче, скажи мне. Ведь твой облик чужд человеческого спасения. Скажи мне, что на тебе надето?»

Старик, не желая этого делать, признался: «Люди называют меня сатаной и диаволом. Эти кувшинчики содержат то, чем я разнообразно привлекаю к себе людей и стараюсь склонить их на грех сообразно каждому члену их тела и, низвергая перьями вожделений слушающих меня, радуюсь падению побежденных мною».

Когда святой Макарий услышал это, он, осмелев, сказал ему: «Христос предал тебя в поругание святым своим. Разъясни мне, почему твои снадобья, которые ты носишь с собой, различны по виду. Ведь тебе для того и пришлось мне явиться, чтобы мы узнали многосложные козни твоего злого ремесла и, поняв, почему так искусны твои стрелы прельщения, не сослагались с твоими внушениями».

Тот ответил: «Я скажу, хотя и против воли, о своем искусстве, потому что не могу скрыть того, что ты видишь. Узнай же силу каждого сосуда. Если я увижу того, кто непрестанно изучает закон Божий, то начинаю чинить ему препятствия, вызывая у него головную боль, помазав из сосуда, который у меня на голове. А если он хочет бодрствовать в пениях и молитвах, то я беру сосуд с бровей моих и, немного помазав перышком его веки, заставляю человека заснуть, вызвав дрему. А те сосуды, которые висят у ушей, годятся для склонения к непослушанию: благодаря им я заставляю не слышать слово истины тех, кто хочет спастись. А мν́ром благоуханным, что висит у моего носа, я подвигаю молодых к блуду. Снадобьем, расположенным у моего рта, я соблазняю подвижников сладостью яств, а через это склоняю их делать всё, что захочу, – производить любые наговоры и сквернословие.

Все мои рачители возделывают семена собственных дел ради множества достойных меня плодов. Кого я облачаю в превозношение, того снабжаю орудиями высокоумия, которые висят у меня на шее. Тем, кто любит мои дела, я даю славу в жизни, и богатство, и все другие достижения, которые кажутся благом людям, отошедшим от Бога. Ты видишь, что у меня на груди? Это сосуды моих помыслов, из которых я напоеваю сердца до нечестивого опьянения, помрачая благочестивые мысли тех, кто желает помнить о будущем, и забвением истребляю в них память об этом. А те сосуды, которые висят при чреве моем, исполнены бесчувствия; с их помощью я делаю людей бессловесными и скотоподобными, живущими хуже диких зверей. Сосуды, находящиеся под чревом, влекут развратных к смешению и скверному блудодеянию.

Видишь, что у меня на руках? Это сосуды для завистников и убийц, чтобы они скорее на деле осуществляли свои замыслы. А те, что висят сзади, на спине и плечах, – это мрак моих искушений, с помощью которых я неотступно сражаюсь с теми, кто воюет со мной, готовлю им засады и повергаю тех, кто полагается на собственные силы.

А на те сосуды, что развешаны на моих бедрах и голенях, вплоть до ступней, ты обратил внимание? В них заключены сети и ловушки, в которые я уловляю идущих по дороге благочестия, заставляя