— Скажете, что она далека от истины?

— Скажу, что мне любопытно, как вы пришли к таким выводам.

— Вашу специализацию я знала.

— Интересно, откуда?

— Вы так интенсивно размахивали удостоверением перед носом у Лаурсена, но не рассмотреть эмблему ОБНОНа нужно было умудриться.

Ян кивнул.

— А дальше? Крупная партия и человек на Алькаиде?

— Крупная партия звучит солиднее, да и скорее объясняет участие Галаполиции и настойчивое потрошение боковых линий. А на «крота» указывает наличие бомбы в служебном жилье, адрес которого не только нужно было знать, но и иметь код доступа в него. Не буду спрашивать, связывались ли вы незадолго до этого с коллегами, а то совсем испорчу вам отпуск.

— Спасибо, — с чувством сказал Ян.

— И всё-таки, с чего вообще возник интерес к этим ограблениям у вашего отдела? —спросила Лед минуту спустя.

Ян задумался. С одной стороны, разглашение служебной информации тянет как минимум на неполное служебное же, с другой...

— Два месяца назад, — решился он, — на Ребекке, знаете, где это?

— Конечно, — кивнула Лед.

— Так вот там обычная пограничная проверка грузового корабля привела к неожиданному результату. Корабль с непримечательным бортовым номером отчего-то заинтересовал патрульных. Они уверяют, что никаких конкретных поводов его останавливать не было, документы, которые им передал экипаж по ближней связи, были в порядке, ничем не примечательный груз удобрений. Но вы же, наверное, в курсе, что патрули порой тормозят пролетающих в их зоне без веских причин. Каждого сотого для профилактики, всех красных, потому что ориентировка...

— …каждого третьего зелёного, потому что скучно, а до смены ещё две недели...

— Вот-вот, — полицейский оставался серьёзным. — И время от времени такая случайная «рыбалка» оказывается результативной. Но такой «рыбы», какую выловили патрульные у Ребекки, никто не ожидал. Сначала всё шло как обычно: патрульные запросили документы, получили ответ, почему-то решили остановить и осмотреть именно этот корабль. Но в ответ на приказ остановиться и приготовиться к стыковке грузовик внезапно рванул прочь. Патрульные, придя в себя от такой наглости, бросились в погоню. Догнали быстро, сделали пару предупредительных... Но тем хоть бы что, ноль внимания, летят как ни в чём не бывало, на запросы тоже не отвечают. Пришлось стрелять по двигателям, чтобы их остановить. Патрульные на всякий случай запросили подкрепление и все вместе полезли на нарушителя.

Полицейский немного поправил ремень ружья на плече и продолжил рассказ.

— Входили острожно, ожидая сопротивление. Но его не было. На корабле вообще никого не было. Живых, в смысле. Зато были пять свежих трупов, судя по одежде, команда корабля, причём четверо, по словам экспертов, застрелились сами, а пятому явно помогли.

— Мда, — только и сказала Лед. — И там оказались не совсем удобрения?

— Не совсем. Хотя на мешках и значилась «Комплексная подкормка для цитрусовых в почвах околоземного состава». Полтонны вещества, определённого местными экспертами как наркотическое, не внесённого ни в какие каталоги. Когда к делу подключились эксперты из Галаполиции, они оценили, что на одну дозу требуется порядка четверти грамма, то есть этого груза хватит 5 тысячам человек больше чем на год. И можно только надеяться, что это единственный корабль.

— А что с корабельными документами? Полётные карты, бортовые журналы...

— А их не было, — усмехнулся Ян. — Все корабельные накопители растеклись в лужицу. Там же, судя по всему, плавали и документы команды. Как выяснилось, один плазменный пистолет способен сделать безмолвным всё, что угодно.

— Один?! Значит, они...

— Да, стрелялись по очереди. Скорее всего, предварительно застрелив того, кто отказался делать это сам.

— Кошмар.

Лед помолчала, потом спросила:

— Но корабль-то должен был где-то отмечать вылет?

— Должен, но последний год нигде не отмечал.

— Погрузка и выгрузка в космосе?

— Скорее всего.

— И люди без отпечатков пальцев и без совпадений в полицейской базе ДНК?

— Конечно.

— А косвенные улики? Ярлыки на одежде, фото любимой собачки? Невозможно неделями сидеть на корабле и не стараться сделать его хоть чуточку своим.

Кузнецов посмотрел на неё с интересом.

— Я сам там не был, но корабль обследовали в том числе и мои коллеги. И они хором отмечали его обезличенность, если не сказать стерильность. Одинаковые стандартные комбинезоны, какие носят половина экипажей коммерческих кораблей. Никаких сколько-нибудь индивидуальных личных вещей. Такое впечатление, что там летали не люди, а роботы.

— А вы проверили?..

— Да. Это были люди.

— Люди, которые при приближении опасности хладнокровно уничтожили все улики, а затем по очереди застрелились из единственного пистолета, убив перед этим своего коллегу. Люди, которым не требовалась индивидуальность, — она поёжилась. — Они сами принимали это вещество?

— Да.

— А какое отношение эта история имеет к «Галактической безопасности»? — спросила она после паузы.

— Один из компонентов вещества с Ребекки близок по составу к тому образцу, который был похищен при ограблении на Меране.

— И всё?

— Да.

— Но стоило вам начать искать в этом направлении, как вас чуть не убили, — медленно проговорила она.

— Не знаю. Может, в этом направлении. Может, есть что-то рядом с этим направлением, совершенно не связанное с «Ребеккой», и огласка этого «чего-то» кому-то крайне нежелательна. Может, это вообще привет из прошлого.

Некоторое время они шли молча. Потом Лед спросила:

— Что думаете делать дальше?

— В последний раз попрошу вас мне подыграть, — ответил Ян.

— Как?

— Устроить громкую ссору. После чего я собираю вещи и улетаю в неизвестном направлении.

— Плохой план, — покачала головой девушка. — Если за вами присматривают, новость и о ссоре, и о вашем отъезде очень скоро достигнет ушей всех заинтересованных лиц. И вы получите присмотр, а, если от него скроетесь, объявление в розыск или хотя бы подозрения на весь остаток вашего так называемого отпуска.

— А у меня есть варианты?

— Есть. Обойтись без громких, а также тихих ссор, договориться с моими родственниками и парой соседей о прикрытии, а самим тихо улететь.

— Что вы понимаете под прикрытием?

Лед вздохнула.

— Даже сейчас на Мельхиоре не так-то просто найти человека. Особенно в её степной части. Вот мы сейчас здесь, а кто точно скажет, где это «здесь» находится? Если появится кто-то любопытный, то услышит, что мы осматриваем дальние поля, или уехали