Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как же поверье, что хищники не охотятся у своего логова? — спросила Лед.
— Эти хищники на такие мелочи, как традиции или приличия не заморачиваются, — мрачно ответила Флоранс.
— Так это Бабочка со товарищи? Вы это выяснили? — спросил Ян.
— Ну насколько это возможно выяснить, — пожала плечами Флоранс. — Но давай конкретно по каждому случаю.
Она расстелила на столе «простыню» — тончайший экран, выводящий хоть плоские, хоть голографические изображения. Прижав задираемый ветром край полупустой банкой минералки, Флоранс двумя движениями пальцев вызвала на нём густо заполненную записями таблицу. Ещё пара движений, и в таблице осталось девять строк: даты, имена, координаты и ещё много самой разной информации.
— Смотрите. Ваша серия началась происшествием с кораблём «Росянка» 10 декабря 2245 года. Работали нагло и красиво: подловили аккуратно уже после выхода из зоны планетного контроля, но до точки перехода во вне-пространство, судя по всему, ждали именно их и именно там.
— Вот поэтому и не надо пользоваться автоматическими маршрутами, — буркнула Лед.
— Не надо что? — Флоранс с любопытством посмотрела на Лед.
— Не надо летать полностью по автоматике. Если вручную немного подправить параметры, то маршрут становится сложнопрогнозируемым, а потеря времени будет незначительной. Но извини, я тебя перебила.
— Да ничего страшного. В общем, навалились на них втроём, выбили пушки, пригрозили распылить на молекулы. Экипаж не стал геройствовать, так что обошлось почти без пострадавших.
— Почти?
— Бабочке же надо поддерживать репутацию, так что двоим, в том числе капитану, пришлось пару недель провести в больнице. Ну и минус приличная партия микрочипов для навигационных устройств.
— Это была точно Бабочка? — спросила Лед.
— Собственной персоной. Ну или её сестра-близнец, но мы о ней никогда не слышали.
Лед кивнула.
— Следующей стала «Таисия», — продолжила Флоранс. — Может быть, они как раз-таки применили твою фишку с поправкой в маршрут, но нападавшие смогли только пострелять по ним издалека. Это было 25 января 2246 года.
— Кто это был, неизвестно?
— Нет, расстояние было слишком большим для уверенного опознавания. «Икар» попал под раздачу 19 февраля того же года. Схема нападения точно такая же, но здесь экипаж так просто сдаваться не пожелал и успешно огрызался до подлёта патрульных. Те опознали хвосты кораблей Бабочки.
Флоранс сделала глоток из банки. Вернув на место почувствовавшую свободу «простыню», она продолжила.
— Дальше новая тактика, но старые знакомые. 14 мая 2246 года, снова «Росянка», но уже на поверхности планеты. Нападение среди бела дня в маленьком городке на экваторе. Инкассаторы отстрелялись и ушли, уверяют, что узнали грабителей: именно они их так обидели за полгода до этого. «Дирку» спустя почти месяц повезло меньше. Они, наверное, решили повторить успех «Икара», в итоге их взяли штурмом, двое погибших, пятеро раненых и спрятавшийся в машинном отделении бортинженер. Меньше всего пострадал отсек с грузом: видимо, Бабочка (снова почтившая инкассаторов личным участие в штурме) прекрасно знала, что антиквариат портится от грубого обращения.
Флоран скользнула пальцем по следующей строке таблицы.
— «Гомер» 18 сентября того же года напрашиваться на неприятности не стал: при появлении на радаре уже четырёх кораблей сбросил скорость и без лишних просьб пустил к себе «гостей». От такой неожиданности пираты опешили и никому даже глаза не подбили. Впрочем, сама Бабочка в этом не участвовала, но её ближайшего соратника инкассаторы узнали. И лишились чемоданчика с ювелиркой, а, заодно, наверное, и премии.
Лед мрачно кивнула.
— 30 ноября ограбили «Солнечного», тоже на земле. Нападавших не узнали. Груз описывался невразумительным для простого полицейского разума набором букв, но был застрахован на сумму, которую я до пенсии не заработаю.
— А тебе до неё далеко? — не удержался Ян.
— Дальше, чем некоторым, — с достоинством ответила Флоранс. — Мне продолжать?
— Да, будь так любезна.
— Экипаж «Йорка» будет избегать наших краёв до конца своих дней. Они нарвались дважды, 1 января и 4 марта уже 2247 года. Первый раз подбили их аэромобиль, второй повторился обычный сценарий засады в космосе. Полной гарантии дать не могу, но, похоже, тоже Бабочка.
— Обезличенный груз с высокой ликвидностью? — уточнил Ян.
— Да, как обычно. Ну что, я удовлетворила твоё любопытство?
— Вполне.
— Ну что ж, тогда рада была повидаться, — она встала. — Посидела бы с вами ещё, но, сам понимаешь, служба.
— Понимаю. И спасибо.
— Свои люди, сочтёмся. Заезжай как-нибудь ещё, свожу на экскурсию в наше управление. Сейчас это, наверное, лишнее. Пока, Лед, ты не думай, он лучше, чем кажется.
И, пока Ян подбирал слова для приемлимых выражений, Флоранс развернулась и скрылась в толпе.
— Она неисправима, — покачал головой Ян. — Ну как, на ваш взгляд, ситуация выглядит с этой точки зрения?
— Плохо, — отозвалась Лед. — Слишком много указаний, что у Бабочки был прямой информатор в ГБ.
— Джессика подходит на эту роль идеально, не так ли?
— Это ещё ничего не значит. Её демарш с переходом в полевой экипаж можно объяснить и другими мотивами.
— Личная неприязнь, несчастная любовь, офисная клаустрофобия?
— Последнее вряд ли. Корабельная клаустрофобия ещё хуже. Но трофеи у них каждый раз были как на подбор, — сменила она тему.
— Это так удивительно?
— Мы не всегда возим то, что, как вы сказали, обладает высокой ликвидностью. Вот что бы вы стали делать на месте пиратов, обнаружив в грузовом отсеке, например, живого рептилоида?
— Запер бы вместе с ним весь экипаж, а сам выгреб бы в отместку всё содержимое бара и улетел.
— Вообще-то на инкассаторских кораблях «сухой закон», и в баре вы бы нашли разве что выдержанный, то есть просроченный апельсиновый сок.
— Правда? — изумился Ян.
— Ну... — девушка слегка замялась. — Официально, да.
— Тогда бы запер в отсеке экипаж, выпустил рептиллоида, распил с ним ваш просроченный сок и поклялся ему в вечной дружбе.
— И улетели бы?
— Ну да.
— Вот видите.
— Хорошо, хорошо, я вас понял. Значит, за 11 успешных нападений богатыми трофеями стали как минимум шесть, плюс сомнительной ценности пробирки Лавари Тима в первом случае и полтора трупа в последнем.
— Полтора? — нахмурилась Лед.
— Не
