Слом был острым, кость свежей – ловушку обновляли не так давно.

– Судя по всему, нога, – заметила Хенельга, разглядывая находку.

– Да, похоже на то.

Эгрегий не сомневался, что подруга права. Ее навыки в обращении с костями достались в наследство от предков. К счастью, резчики предпочитали работать на костях чудовищ, а не других людей.

– А эти следы, – женщина указала на продольные канавки, – словно скребком.

– Отделяли мышцы от кости.

– И нет костного мозга.

– Самое лакомство.

Эгрегий сплюнул и бросил кость в ручей. Надо идти, пока туман прячет от аборигенов. Пение деревьев и ручья разносилось на многие мили, земля под ногами раскисала. Глинистые берега вдоль ручья были исчирканы канавками – следы тех, кто съезжал в воду. Что животные, что люди едва могли удержаться на скользком склоне.

За ручьем простирался лес, увитый вьюном. Древние сосны вытянули влагу из суглинистой почвы. Толстый слой из опавших иголок, размокших от влаги шишек пружинил под ногами.

По этой поверхности одно удовольствие идти. Услада босым стопам. Палкой приходилось проверять дорогу впереди.

Казалось, что эта часть леса мирная. Словно быколюди очертили границы по водопаду, а дальше не утруждались.

– Будто усыпляют нас, – проговорил Эгрегий.

– Мы не такие.

Тихий лес молча провожал путников, чуть-чуть приоткрывая им свои тайны. То искореженное дерево выплывало из тумана, то глубокая яма, в которую рушится вода из ручья, то тень мощного лося проплывет.

Охотиться чужаки даже не пытались, предпочли жить тем, что припасли. Вперед гнал страх и страстное желание скорее оказаться в районе Скирты. Среди собратьев; там наверняка встретятся родичи. Будет и богатый стол, и амфоры с вином, а пока можно потерпеть.

Вода, сухое мясо да выкопанные по пути коренья – вот и вся снедь.

Пересечь страну быколюдей за один день не удастся. Помехой служат горы, камни разрезающие полуостров на редкие островки долин. Осенние краски растворялись в тумане, пока не наступил полдень. Влага перенасыщала воздух, и не верилось, что всего в полумиле находится обрыв, а там – море.

Соль или пыль, привычные путникам, больше не скрипели на зубах. Зато воздух был напитан прелыми ароматами, угадывался тяжелый грибной дух. Под корнями прятались грибы, их не трогали. Это еда для животных, а людям необходима другая.

Грибы заинтересовали Хенельгу, слабо знакомую с ними. В ее родных землях грибы редко встречаются, обычно это плесень или мелкие плодовые тела, используемые в магических практиках.

Местные грибы были огромны, отличались расцветкой, формой, запахом. Они любят влажный воздух, дышат теплым туманом. Эгрегий не мог оторвать взгляда от этих удивительных творений.

Эгрегий не мог рассказать о них ничего, хотя признался, что некоторые грибы ему знакомы. Люди из Скирты их не собирали и не употребляли в пищу. Вообще, сложно найти народ в Обитаемых землях, употребляющий их в пищу.

– Такое изобилие и пропадает, – посетовала Хенельга.

– Слишком опасно. Да и как их готовить.

– Может, сырыми есть?

Эгрегий пожал плечами. Пусть уж растут на радость улиткам и червям.

Спорить можно бесконечно, не имея опыта, путешественники предпочитали питаться знакомым. Помогало изобилие растений и птиц. Особенно последние, не привыкшие к людям, бестолково попадались в сеть.

– Разве тут не бывает поселенцев? Охотники, – спросила Хенельга.

Ей казалось странным, что такая богатая на дичь земля оставалась ничейной. Эгрегий не мог объяснить эту странность, смутно припоминались летние засухи, когда о звонких ручьях напоминала только глинистая жижа на дне русла.

Без варваров создавалось ощущение мира и покоя. Где-то на грани держался страх, что из-за ближайших, ярких камней вдруг выскочат дикари, украшающие свои костюмы костями и лоскутами кожи. Именно так рисует воображение цивилизованных людей аборигенов.

Дикари не встречались, и ничто не напоминало о том, что это их земля. До поры.

Окрестные горы были богаты на укрытия. Эгрегий и Хенельга пользовались ими, сначала, конечно, убедившись в отсутствии хозяев этих пещер. Обычно там проживали змеи да пауки. Иногда встречались летучие мыши. Эгрегий припоминал, что пещеры могут облюбовать горные коты или что похуже – медведи. О последних напоминали характерные следы, в виде пирамидок помета.

Самих зверей путешественники не встречали, чему были только рады. Приходилось идти тихо, чтобы не привлечь внимание быколюдей. А это риск наткнуться на жирующего медведя, испугать его.

Зато быколюди никогда не останавливались в пещерах. Эгрегий не мог объяснить, почему они игнорируют эти укрытия. Потому он очень удивился, когда при осмотре очередной пещеры, уходящей в бесконечные недра скалы, обнаружил следы людоедов.

Опять кости, выбеленные временем. Располагались они далеко от входа, когда путники уже встали лагерем. Сразу и не заметишь, пока не углубишься в темный коридор. Эгрегия привлек звук, идущий из темной глотки провала.

– Уйдем? – спросила Хенельга. – Зачем они там набросали костей.

Было видно, что ее разбирает любопытство. Дикарей она нисколько не боялась, хотя понимала, какую опасность они представляют.

– Сначала осмотрюсь.

– Помни – ловушки. Осторожней.

Эгрегий кивнул, нагнулся, чтобы пройти глубже. Вход был небольшим, но внутри начинался широкий коридор. Ровные, словно в штольне стены уходили высоко вверх. Образовывалась словно пирамида или проход в склеп. Наверное, поэтому дикари использовали эту пещеру.

Останки явно были человеческими, кости раздроблены, как и найденные возле ручья. Следов клыков или когтей нет, не зверь потрудился.

Проход тянулся далеко вглубь, на стенах не было следов от инструментов. Обычная щель, образовавшаяся в расколовшейся скале. Стены сходились под острым конусом наверху, давая приют паукам. Паутина свисала лохмотьями, но висела высоко, чтобы беспокоиться о ядовитых тварях.

Где-то в глубине почудилась речь. Эгрегий опустил головню, которой освещал путь вперед. Огонь при необходимости помог бы отогнать зверя. Голоса не приближались, они не заметили присутствия посторонних. Разобрать речь не удавалось.

Эгрегий оглянулся, увидел подругу, стоящую против света. Видно, что Хенельга во всеоружии.

Покачав головой, Эгрегий пошел дальше. Уходить теперь опасно. Дикаря явно обнаружат следы посторонних, отправятся за ними в погоню. Лучше уж воспользоваться неожиданностью и разобраться с ними здесь. По-тихому.

Только нож да копье.