бронзовые украшения на дверях и ставнях. За пару лет металлические изделия совсем износятся, придется их менять.

В самом доме было и теплее, и светлее. Сукон прислал десяток работников, чтобы они навели порядок и приготовили ужин. Зная привычки навклера, бригадир запретил рабам задерживаться. Посторонних в доме не осталось, не считая Мустифа. Виал заметил, робкий свет лампы, пробивающийся через занавеси на втором этаже.

Виал остановился, разглядывая это окошко. Думал он совсем о другом.

«Может, стоило пригласить на ужин Сукона» – подумал Виал.

Это было бы нелишним, к тому же пират и бандит нашли бы о чем поговорить. Уже поздно, не принято раздавать приглашения, когда пир в самом разгаре. У гостя могли быть другие планы на этот вечер, да и вообще не стоит унижать его подачками.

Ужин ждал Виала в триклинии. Китор расположился на правом от центрального ложе, как и подобает почетному гостю. И не важно, что только Китор должен был разделить трапезу с хозяином.

Рабы Сукона постарались. Еда была простой, но обильной. Множество мисочек с закусками, прохладное вино, уже разбавленное наполовину. Как раз чтобы расслабиться и не затуманить голову.

– Я ждал тебя, не начинал, – Китор встал, приветствуя Виала. – Твой спутник не захотел присоединяться к нам.

В его взгляде читался вопрос: как прошло. Мустиф помешал бы им.

Виал повел ладонью и скривился.

– Слишком сложно все.

– Это ожидаемо. Ты вернулся домой без судна, без богатств.

– Насчет этого… впрочем, ты прав.

Виал занял центральное ложе.

Свет давали три лампы, расставленные по краям стола. Располагались они далеко от пирующих, чтобы те случайно не сбили светильники. Есть пришлось чуть ли не впотьмах, все же световой день уменьшался, живым необходимо приспосабливаться к долгому мраку.

Сумрак будет их преследовать и днем, когда осенние тучи, напитавшиеся влагой, вытянутся по небу. Период штормов и дождей, время, когда весь мир затихает в ожидании весны.

Совершив возлияние, Виал спросил:

– Что намерен делать позднее?

– Намереваюсь ли я вернуться домой или останусь на зимовку? Так понимаю, о союзе ты не можешь внятно ответить.

– К сожалению.

Виал принялся объяснять, стараясь скрыть то, что не предназначено для ушей ладена. Прерывались только, чтобы взять очередной кусочек, обмакнуть его в пряный соус и отправить в рот. Ручка киафа вскоре стала скользкой от масла. Рабов на пиру Виал не выносил, а тряпкой, чтобы обтереть руки ленился пользоваться. Ладен, несмотря на свое происхождение, отличался простотой в манерах.

Виал заверил брата, что его матросы в хорошем месте, накормлены и напоены. А завтра им устроят экскурсию по городу.

– В верхний город не поведут, – посмеялся Виал, – здесь и без того достаточно интересного.

– Пусть я не ответил, что намерен делать, но и ты не указал.

– Пока я в подвешенном состоянии. Как бы не фигурально это стало. Вдоль дороги полно столбов.

– Коллеги имеют достаточно свидетельств твоей верности. Ведь это ты прислал им мастеровых – на свои средства, ты стал свидетелем растущей мощи наших врагов, и ты привел судно с бойцами в порт.

– Так и есть, но за каждым благим поступком, видится стремление к высшей власти.

– Говоришь, они боятся твоего влияния.

– Возможно.

Это вряд ли, но ладен не разбирается в политике Циралиса. Так что ему можно скормить эту полуправду. Влиянием Виал обладал и поддерживал некоторых важных особ, не зря же на собрании явились все руководители.

– Постараемся насладиться вечером, а о делах будем говорить после восхода, – предложил Виал.

– Да, ночью тайные дела ведут только заговорщики, – Китор поднял кубок.

Виал ответил ему тем же и выпил.

Граница между заговором и военной хитростью размыта. Виал это понимал. У него возникла идея, как повернуть ситуацию себе на пользу. К тому же, он в любом случае собирался отправиться в Веры. Пройдет пара дней, прежде чем удастся узнать результаты собрания, все разрешится.

Глава 10

Эгрегий и Хенельга долго шли через горы. По пути часто останавливались, чтобы оглядеться. Быколюдей не видели. Впрочем, варвары появляются тогда, когда хотят.

Иноземцы добрались до водопада за пару дней. Казалось странным, стоя у воды, глядеть на мыс с противоположной стороны.

– Ведь мы там были, – удивилась Хенельга.

– Да, всего два дня прошло.

Дни слились в один бесконечный поток. Путь в одну или две мили занял уйму времени. Камни под ногами отсырели от тумана, опавшие листья шуршали и поднимались в воздух. Шум листвы выдавал чужаков.

Путь то вверх, то вниз. Туман скрывал местность, превращал бесконечные леса и высокие холмы в неясные силуэты, подставленные духами, чтобы обмануть людей.

Туман держался чуть ли не до полудня, но было тепло. Зимние холода, прославившие эти земли, еще не обрушились с севера. Ветер почти не чувствовался, на море спокойно.

Все небо рассечено белыми перьями облаков. Они не предвещали дождя, не пропускали солнечный свет.

Весь мир словно преобразился, подкрепляя впечатления о состоянии междумирья.

Ручей, обрывающийся в пропасть, был нешироким. Его можно перейти в брод, не забывая смотреть под ноги. Выглаженные камни были скользкими от водорослей и мха, но не это самое страшное.

Под шапками мха крылись ямы, на дне которых торчали разбитые кости.

Подобных ловушек Эгрегий обнаружил с десяток, а сколько еще не заметил? Лишь по счастливой случайности ни он, ни Хенельга не пострадали.

Теперь такие же ловушки обнаружились на переправе. Вода в ручье казалась чистой, хотя могла быть отравленной гниющими телами, брошенными выше по течению. Туман скрыл исток ручья, в то же время прятал иноземцев.

Вблизи ручей и водопад не казались такими жуткими. Белые кости – не только человечьи, были всего лишь костями. Безмолвные свидетели дикой жестокости. Останки не могли рассказать свою историю. Знающий человек, читал по следам, оставленным на костях.

Расковыряв одну из ловушек, Эгрегий выдернул белую кость, чтобы осмотреть ее.