закаленного военного лекаря и, для полноты картины, мирно дымившаяся сигарета в зубах.

– Что ты имеешь в виду? – воинственно спросил Мерш.

– Пора уже остановить эту бойню.

Сыщик раскурил свою погасшую «житанку» и предпочел смолчать.

Врач повернулся к трупу. Эрве боялся, что он откинет простыню, но тот к ней даже не прикоснулся. Пока не прикоснулся.

– На сей раз мерзавец не рассекал живот. Он использовал какой-то хирургический инструмент – вполне вероятно, «козью ножку», которую ввел поглубже в вагину. И орудовал ею примерно так же, как слесарь, прочищающий засоренную трубу. Внутренности поддались и вывалились наружу через… через это отверстие.

Мерш слушал, нервно затягиваясь сигаретой.

А что же Николь? Она маячила где-то рядом, опираясь о прозекторский стол. Прошлой ночью Эрве удалось найти для нее слова утешения… Но сейчас голос отказывал ему. Они, все трое, будто рухнули в какую-то черную дыру.

– Что еще? – спросил Мерш.

– На этом теле такие же следы укусов, как на том, первом.

– И те же следы керанина?

– Не керанина, а кератина. Да. Только следы укусов четче – наверняка челюсть была округлая или даже идеально круглая…

Мерш так жадно затягивался, что при выдохе его окутывало облако дыма. По мнению Эрве, брат не мог курить ничего другого – из-за женщины, изображенной на пачке. В детстве Эрве казалось, что она похожа на тех, кто исполняет танец живота где-нибудь на Востоке, например в Алжире… Его братец… да, он был что надо!

– Я поискал нечто похожее, – продолжал врач.

– На что похожее?

– Ты когда-нибудь слышал о миногах?

– Нет.

– Это существа вроде угрей – они обитают и в морях, и в реках. Мерзкие твари!

Мерш потряс головой, словно хотел сказать: «Ну-ну, давай неси свою бредятину; точно мало нам было того, что есть…»

Эксперт прошел в другой конец зала, взял какую-то книгу – ее страницы склеились от липкой крови – и начал читать назидательным тоном:

– «Миноги – полурыбы-полуугри, принадлежат к виду бесчелюстных… Как правило, небольших размеров, однако встречаются экземпляры длиной более метра. Слепые. Годами обитают в тине, а затем покидают убежище и выходят на свою беспощадную охоту…» – Держа книгу в одной руке и сунув другую в карман, врач зачитывал текст размеренным голосом учителя, диктующего это описание своим ученикам: – «Их способ охоты на рыб таков: для начала присосаться к жертве на манер медицинской банки. Пасть миноги устроена весьма оригинально: бесчелюстная, она имеет округлую форму и снабжена огромным количеством зубов, способных раздробить чешую жертвы. Затем минога протыкает своим очень жестким языком плоть рыбы и втягивает жидкость из нее в пасть…»

Мерш резко шагнул вперед, отчего клубы дыма его сигареты взвились кверху:

– Да что же ты такое говоришь, черт возьми?!

Врач вынул из кармана руку и предостерегающе воздел палец к неоновым трубкам на потолке.

– «Слюна миног содержит антикоагулянты, так что эти создания могут высасывать кровь из жертвы на протяжении многих часов. Зачастую рыба погибает либо от большой потери крови, либо от инфекции, попавшей в нее из зубов миноги…»

Жан-Луи швырнул сигарету на пол и яростно расплющил ее каблуком. Потом устремил на Эрве и Николь умоляющий взгляд, означавший: «Удержите меня, не то я сейчас превращу его в фарш!»

Тем временем врач без малейшего почтения к останкам Сесиль положил на ее тело книгу и перевернул страницу со словами:

– А теперь смотрите!

Мерш подошел к нему – точно бык, которого ведут на бойню. Эрве и Николь шагнули следом; девушка находилась на грани обморока.

Чудовище разевало огромную, безупречно круглую пасть с беспощадно острыми зубами, расположенными по спирали.

Оно не походило ни на какое другое существо: туловище этого монстра казалось всего лишь придатком к его грозной пасти, отдаленно напоминавшей трубу пылесоса или пожарный брандспойт.

Врач постучал пальцем по фотографии:

– Вот тут-то и заключается самое интересное! Зубы, которые вы здесь видите, полностью состоят из кератина.

– А что это такое? – почти беззвучно спросила Николь.

– Я уже говорил в прошлый раз, – ответил врач, взглянув на Жан-Луи. – Кератин – это природный протеин, мертвое вещество, которое не регенерирует, но остается нетленным. И вот пример: из него состоит рог носорога. Некоторые другие млекопитающие также содержат его в своей плоти, которую он делает непроницаемой. Кератин не растворяется в воде.

И врач перевернул страницу – он хотел, чтобы его все хорошо поняли.

Подводные снимки демонстрировали рыб, которые спокойно давали пожирать себя маленьким черным созданиям, чьи тела, подобно огонькам, колебались в подводном течении, а рты хищно впивались в тела беззащитных жертв. Круглые глаза этих бедолаг не выражали никакого ужаса, их агония была мирной…

– Значит, наши жертвы, – сказал Мерш, закуривая новую сигарету, – позволили этим гнусным тварям высосать себя?

– И да и нет.

– А ты не можешь выражаться яснее, черт подери?!

– Пожалуйста. Да – потому что следы укусов на телах твоих жертв явственно указывают на миногу. Нет – потому что жертвы не были в воде, ни в речной, ни в морской.

– И каковы же твои выводы?

– Это протез.

– Что-о-о?

– Вернее, имитация челюсти миноги, а может, нечто вроде рукава с остриями, какие носили древние гладиаторы.

– Ты это серьезно?

– Ну надо же как-то объяснить то, что мы видим. Убийца, несомненно, использовал некий аксессуар. Но самое интересное вот что: каков бы ни был этот «рукав», он снабжен настоящими зубами миноги… А их не то чтобы можно отыскать на каждом углу – или, вернее, в каждой сточной канаве…

Мерш был потрясен.

Что касается Эрве, он безуспешно пытался собраться с мыслями, которые, едва возникнув, тотчас испарялись, как при сильном испуге. Врач тем временем начал объяснять, отчего эти укусы напоминают засосы:

– Убийца вонзал клыки в тела своих жертв и втягивал их кровь через кожу, пока сосуды не начинали лопаться. Это нечто вроде поцелуя… поцелуя смерти…

– Ты идешь или как?

Эрве с трудом очнулся от кошмарных мыслей: он пропустил конец беседы… Что ж, тем хуже. Вернее, тем лучше. С него и так уже было достаточно.

Он покорно шагал следом за остальными к выходу из здания. Все услышанное поразило его до такой степени, что уличный воздух не принес никакого облегчения. Пережитый ужас вогнал его в ступор…

Жан-Луи присвистнул, словно подзывая собаку.

– Эй, поехали! Наведаемся к Гупте. И на этот раз его буду допрашивать я!

Они уже было направились к «дофине», когда Николь вдруг остановилась.

– В чем дело? – спросил Мерш.

Девушка была бледна как смерть.

– Значит, после Сюзанны и Сесиль следующей жертвой могу стать я?

Жан-Луи ответил не сразу. Нахмурившись – не то из-за яркого солнца, не то от замешательства, – он наконец сказал:

– Я тоже об этом думал.

– О чем именно?

– Ну, о чем-то вроде серии. Эдакая цепочка дружбы… Может, именно это и привлекло убийцу.

Николь содрогнулась, словно ее ударило током.

А Жан-Луи продолжал, стараясь говорить как можно мягче:

– Я поставлю пару сыщиков около твоего подъезда. – И добавил с ехидной усмешкой: – Конечно, прикажу им