– Совсем за брата не переживаешь, Ютара? – ухмыльнулся наследник, мягко подтолкнув нас вперед.

– Ты сам сказал, чтобы я не лезла в твою личную жизнь, Кай, – подруга вскинула бровь, и, быстро оценив мою реакцию, переключилась на принца. О чем это она?..

– Да, – он, кажется, совсем не смутился. – И если мне не изменяет память, подробно объяснил почему именно.

– Потому что ничего нового я не говорю, – проворчала принцесса, обиженно поджав губы, – а моя бесконечная болтовня об одном и том же мешает делать верные выводы и искажает восприятие реальности.

– Вообще-то, подразумевалась часть, где упоминается, что я в состоянии сам во всем разобраться, но сейчас разговор не обо мне, Юта. – Кайрат наградил сестру суровым взглядом и спустя пару секунд продолжил: – Проще верить тому, что видишь своими глазами, не спорю, но если бы ты спросила, Тай сказал бы тебе сам, что не проводит время с другими девушками.

– Я не следила за Тайроном, – выпалила она. И думается мне, эта попытка оправдаться не увенчается успехом… – Просто зашла узнать как у него дела.

– М-хм, – принц с трудом сдержал смешок. – Мы выходим в Майтвил где-то через четверть часа. Присоединишься или пойдешь следом, чтобы узнать, как у него дела?

– Кайрат, я в состоянии во всем разобраться без советчиков. – вернула замечание подруга, сверкнув глазами. – Твоя бесполезная болтовня мешает делать верные выводы, ясно?

– Более чем, Ютара. – И если бы ван дер Раммад на меня смотрел с такой же теплотой, я бы, наверное, с ума сошла. – Даже не сомневаюсь, тебе хватит храбрости, чтобы научиться доверять дорогому человеку. И мудрости, не предать его доверие.

– Ты давно такой умный стал? – съязвила в ответ принцесса, скорее, от волнения.

– Увы, гораздо позже, чем хотелось бы, – загадочно понизил тон Кайрат и остановился уже у нашего коридора. Пришли.

– В Майтвил не пойду. Ни с вами, ни следом. – Юта шумно втянула воздух, исподлобья глянув на брата, но уже через мгновение смягчилась: – Спасибо, Кай. Что не сомневаешься во мне.

– Никогда, – принц невесомо поцеловал сестру в макушку, весело подмигнул мне, и наконец выпустил нас из объятий. – Скоро увидимся, дамы, не скучайте.

Правда, скоро. Каких-то три часа. И я почему-то очень хочу, чтобы они пролетели побыстрее...

Глава 25

Ночью всё становится другим. На смену яркому закатному солнцу приходит бледная щербатая луна, гаснут вечерние огни, подсвечивающие белые стены замка, а размытые силуэты, снующие за тонкими тюлями, прячутся за тусклым отражением хмурого ночного неба.

Ночью тьма любовно укрывает уютные дома, извилистые дороги, густые леса и могучие горы. Приглушает пеструю мишуру шумного дня, лишает нас света, наверное для того, чтобы нам легче было заметить свой собственный. Тот, что не зависит от погоды, обстоятельств или времени суток. Который горит внутри ярче знойного летнего солнца. И согревает даже в самую суровую зимнюю стужу.

Ночью все звуки становятся громче. Даже мягкий хруст снега под ногами слышится куда отчетливее в безмолвной тишине. Не надо кричать, чтобы услышали. Достаточно едва различимого шепота, полуслова, полувзгляда.

Ночью все становятся другими. Безмятежными, неторопливыми, молчаливыми. Под стать тяжелым косматым облакам, лениво плывущим по небу.

– Барти, дружище! – в голос сказал блондин, широко раскинув руки, а я тихонько цокнула, закатив глаза. – Иди обниму!

Поправка: все, кроме Тайрона Хэрибара.

В зарослях аливанских вишен мы общались в основном жестами, возомнив себя настоящими шпионами. Точнее, опасливо прислушивались к каждому, как нам казалось, подозрительному звуку, и всю дорогу ждали, что нас поймают с поличным. А сейчас, надо полагать, аристократ осмелел достаточно, чтобы забыть об излишней осмотрительности. И в целом, он прав. Если бы нас заметили, мы бы уже знали об этом.

– Снежные угодники! Когда тебя уже поглотит морозная бездна, пустомеля? – нарочито сокрушенно отозвался Бартольд, откуда-то из темноты, естественно, не двинувшись с места. Он же снеговик. – Оставь меня в покое, ради святых морковок!

– Мне не послышалось? – вскинула бровь, наблюдая как Тай неминуемо приближается к нашему обреченному другу. – Он назвал Хэрибара пустомелей?

– М-хм, – самодовольно ухмыльнулся принц. – Я нашел все слова, применимые к болтливым людям, и рассказал о них Барти. У него, кстати, на удивление хорошая память для снеговика.

– Отменная! – поправила Ютара. – Уже недели две прошло, а он так и не забыл ту выходку с его носом. Все еще пугает проходящих мимо оборотней каким-то таинственным возмездием тысячи жгучих метелей.

Оборотни, собственно, ради этого сюда и ходят. Даже скамейку откуда-то притащили, чтобы подольше нервировать бойкого снеговика. Не спорю, Бартольд стоит прямо у проторенной дорожки, но адепты, желающие прогуляться по заснеженному саду, случайно сюда не захаживают.

– Не надо мне ничего рассказывать, звякало! – продолжил возмущаться наш белоснежный друг. – Таким краснобаям, как ты, прямая дорога в синее пламя ледяных костров!

– Ты, видимо, не в библиотеке, слова искал, Кай, – покосилась на принца, с трудом сдержав веселый смешок.

– Какой план? – подключился к беседе Хамфри. – Подождем, когда Тайрон выговорится, или сжалимся и избавим Барти от страданий?

– Брешешь! Эти дурехи обычной простыни испугались? – уже заинтересованно спросил снеговик. Правда, спустя долю секунды, снова вернулся к вызывающе возмущенному тону, только вот повод недовольства кардинально изменился: – Рассказывай, давай, кожаный лорд, не томи!

– Дай им пару минут, Хам, – улыбнулась, поправив пушистый шарф, и спрятала ладони в рукавах пальто.

Сегодня, конечно, тепло, но шапку я зря не надела. Еще и ботинки низкие. Несмотря на то, что через сугробы мы не пробирались, одного короткого взгляда на ноги было достаточно, чтобы убедиться, что снег каким-то чудом забрался внутрь. А еще более чудесным открытием для меня стало то, что сюда выбирались мои проворные дамочки. Любопытно.

– Я отойду на минуту, – пробормотала, рассматривая следы маленьких ножек на свежем снегу.

– Тебя проводить, Ри? – вызвался помочь наследник, но ответить я не успела.

– Морковку не трогай, свиристелка! – резко гаркнул Барти, отчего я предательски вздрогнула. – И говори громче! Что ты там лопочешь? Какая