объятия. С остервенением отряхивая копыта от влажной земли, я кидал взгляды за спину, убеждаясь, что фея жива. Ее веки слегка подрагивали, крылья едва заметно трепыхались на ветру, который подгонял в спину, будто хотел поскорее вывести из проклятого леса, служившего могилой для многих сатиров.

Я с облегчением вздохнул, когда увидел фасад крепости.

– Потерпи, осталось совсем немного.

Я настолько обессилел, что не мог понять – говорю это себе или фее, которая едва живая висела у меня на плечах подобно безмолвной кукле. Выйдя на поляну перед крепостью, рухнул, едва не уронив девушку головой об землю. Пошатнувшись влево, избежал удара и дрожащими руками осторожно снял фею с плеч, уложив на землю. Ее грудь равномерно поднималась и опускалась, брови нахмурились, губы слегка приоткрылись, будто она пыталась что-то сказать. Сев рядом, я убрал со лба девушки прядь волос и прикоснулся к коже, открывая ауру. Ее душа была вся покрыта шрамами и рваными ранами, вокруг которых клубилась тьма. Слабый свет, окутывающий тело в невесомом объятии, едва тлел. Призрачные тени, которые отравляли душу феи, разрастались и уничтожали ее нутро. Пошатнувшись, я закричал что было силы:

– Джойс!!! Джойс!!! Где тебя носит, когда ты так нужна?!

Женщина выбежала на крыльцо спустя мгновение. Ее брови были нахмурены, а в глазах стояло раздражение, которое она плохо пыталась скрыть. Или не скрывала вовсе. Завидев меня, женщина сжала кулаки и направилась в мою сторону, наверняка придумывая способ, как расквитаться. Но я лишь мотнул головой и рухнул рядом с девушкой, не в силах больше сопротивляться усталости, которая растекалась по телу подобно свинцу. Джойс резко остановилась, втянула воздух через нос, что-то пробормотала и, вцепившись в подол платья, с несвойственной ей скоростью скользнула к нам. Рухнув рядом, женщина вцепилась пальцами в плечи феи и чуть встряхнула ее в надежде, что та очнется. Но девушка лишь безвольно повисла в руках. Женщина осторожно положила фею на землю и прикоснулась ко лбу незнакомки. На мгновение ее глаза закрылись, но, распахнувшись, устремились на меня, излучая боль и тоску, которая застала врасплох.

– Где ты ее нашел?

– Около могилы отца. Она…

– Мне нужна будет твоя помощь. Сможешь дойти до комнаты Мулцибе́ра?

Я хотел было сказать, что не в силах даже пошевелить рукой, но в ответ лишь кивнул, увидев панику в глазах Джойс. Женщина порывисто обняла меня за шею и прошептала слова благодарности. По телу будто прошелся разряд тока, и усталость, которая не давала возможности пошевелиться, словно притупилась. Я не успел задать вопрос о том, что сделала Джойс. Та вскочила, подняла с земли фею, перекинула ее руку себе на шею, чуть пошатываясь, направилась в крепость и скрылась за массивными дверями. Поднявшись, на неуверенных ногах я направился следом, схватившись руками за голову, в которой пульсировала боль и отдавала в виски.

Комната Мулцибе́ра.

Вспомнив наставления Джойс, я вошел в гостиную, добрался до лестницы и, вцепившись в перила ладонями, переставлял копыта. Усталость притупилась, но каждый шаг отдавался тупой болью, от которой хотелось выть. Переступив последнюю ступеньку, я шумно выдохнул и поковылял в комнату Мулцибе́ра, откуда слышались шорох и возня. Войдя внутрь, увидел, как Джойс укладывала фею рядом с дьяволом. На девушке, как и на Высшем, не было одежды. Я застыл в проходе, силясь понять, что происходит.

– Что ты делаешь? – резко спросил я.

– Помоги мне.

– Что ты делаешь? – озлобленно повторил я, скрестив дрожащие руки на груди.

– Помоги мне, несносный козел, иначе они оба умрут!

Слова, которые произнесла Джойс в порыве отчаяния и злости, подействовали на меня словно пощечина. Забыв про боль, я рванул и помог уложить Мулцибе́ра и фею. Кровать демона была большая – в нее могло поместиться при желании человека четыре. Пыхтя, подтолкнул к телу мужчины фею и накрыл их одеялом, которое лежало чуть поодаль.

Рука феи лежала на груди Мулцибе́ра, кончик носа едва доставал до шеи мужчины. Демон касался спины девушки своими ладонями, положив подбородок на ее голову. Размеренное дыхание было единственным свидетелем того, что в их телах еще тлела жизнь. Крылья феи – бирюзово-золотистые – тонули в массивных багрово-темных крыльях Мулцибе́ра.

Джойс, которая все это время носилась из комнаты в комнату, принося бесконечные баночки, наконец-то рухнула на кровать рядом с феей и дьяволом. В руках женщины лежала белоснежная склянка, где, подобно змее, струился темный дым. Я завороженно наблюдал за тем, как Джойс откупоривала крышку, выпуская туман, который плавно и медленно выбрался из своего заточения и направился в сторону феи и демона. Дым ласкал их тела, которые были соединены в нежном, трепетном объятии. Джойс, прикрыв глаза, вытянула руки вперед.

– Жизнь и Смерть, две сестры, чьи судьбы оказались в чужой власти, взываю к вам. Та, что проклята Жизнью, освободится от гнета тьмы. Тот, что благословлен Смертью, освободится от гнета света. Обретут их души покой в спасении друг друга, да найдут пристанище мрак и сияние.

В комнате стихли все звуки. Казалось, перестали слышаться дыхания феи и демона. Я сделал шаг навстречу к Джойс, но внезапный порыв ветра снес меня с ног и отшвырнул к стене. Шикнув от боли, вскинул взгляд и затаил дыхание.

Тело Мулцибе́ра выгнулось дугой, крылья, распахнувшись, заполонили собой всю комнату. Одно из них разбило окно, осыпав пол стеклянными осколками. И темный дым, клубившийся вокруг тела демона, начал обретать форму – проклятые души, страх и злость которых Высший забрал себе, медленно выплывали из нутра мужчины и растворялись в тумане. Запах жженой плоти ударил в нос, и я, согнувшись, закашлялся, сплевывая горькую слюну.

Дым поглощал проклятые души, не оставляя после них даже тени. Мулцибе́р подпитывался только радостными эмоциями, в то время как злость, зависть, ненависть служили для него ядом. Когда последняя душа, изогнув рот в крике, исчезла во мраке, тело Высшего расслабилось и рухнуло на кровать.

Дым перестал клубиться около демона и набросился на фею, вытягивая из нее существо, напоминающее трехголового змея. Оно шипело и бросалось на Джойс, продолжавшую твердить слова заклинания. Но существо каждый раз натыкалось на невидимую преграду около женщины, вскидывало морду вверх и издавало крик, напоминающий свист, от которого закладывало уши. Чем больше становилась трехголовая змея, тем страшнее становилось. Ее взгляд блуждал по комнате, пока не наткнулся на меня. Обнажив клыки, откуда стекал яд, существо бросилось в мою сторону, но Джойс, распахнув глаза, произнесла последние слова заклинания и, взмахнув рукой, распорола дымчатое тело змеи ладонью. Голова и хвост подрагивали отдельно друг от друга, не