—Атыему сказал, что тывсе забыл?

—Само собой. Только онислушать нестал.

—Ничего непонимаю.— вздохнул Медведь.— Тыэто… Неподумай, что мне нравится то, что происходит. Вообще ненравится.

—Понимаю.— ответил я.— И, вобщем-то, необвиняю даже.

—Приказ есть приказ.— немного виновато пробубнил Медведь.— Яженемогу его ослушаться. Уменя просто нет выбора.

—Выбор есть всегда.— несогласился я.— Накрайний случай, тыможешь вместе сомной уехать сЛегиона ипокинуть ряды Центурии.

—Ипрослыть предателем, которого точно так жерасстреляют, если удастся взять живьем?— невесело усмехнулся Медведь.— Дерьмовый план, братец Кротик. Янехочу остаток жизни прятаться, как мышь, потемным норам, боясь, как быменя ненашли иневытащили захвост.

—Выполнять преступные приказы тебе хочется больше?

Состороны могло показаться, что ятяну время или пытаюсь заговорить Медведю зубы, отвлекая его внимание, номне иправда было интересно. Забавно. Моя собственная жизнь висела, можно сказать, наволоске, аяинтересуюсь чужой философией ипарадигмами жизни.

—Мне никто недавал права определять преступность приказа.— спокойно ответил Медведь.— Это невмоей компетенции. Ялибо вЦентурии ивыполняю приказы, либо яеепокидаю иневыполняю их. Возможно, янесогласен сприказом, который мне отдали сейчас, ноневыполнить его янемогу, яуже объяснил почему. Ямогу потом вернуться кЗемекису исказать, что явыхожу изсостава Центурии, идаже беспрепятственно выйти. Но— потом. Никак непрямо сейчас.

—Приказ превыше всего…— задумчиво проговорил я, глядя перед собой.

—Приказ превыше всего.— соблегчением, будто испытал радость оттого, что явсе понял, повторил Медведь.

Мыдошли докрая острова инеуспел яосмотреться, как Медведь скомандовал:

—Стой. Развернись.

Япослушно развернулся, недавая ему повода выстрелить отнеожиданности или решив, что янанего нападаю. Вконце концов, онжеподвел меня ккраю, азначит ямогу прямо сейчас шагнуть назад ирухнуть свысоты всей этой полусотни метров. Прямо впадении применить панацею инадеяться, что она сможет меня возродить изтой лепешки, вкоторую япревращусь поитогу…

Ястоял спиной ккраю платформы, и, щурясь отбьющих прямо влицо световых лучей, смотрел наМедведя. Наихфоне онвыглядел сплошным черным силуэтом, вопущенной руке которого виднелся пистолет.

—Плохо, что так получилось, братец Кротик.— произнес Медведь.

—Согласен, вообще нехорошо.— притворно согласился я, уже перенося вес тела направую ногу, чтобы шагнуть назад левой.

—Незнаю, что там увас сЗемекисом произошло… Нояучаствовать вэтом нехочу.

Язамер наместе, так инешагнув назад.

Яослышался?

—Акак же«приказ превыше всего»?

—Аяинеговорил, что яневыполню приказ.— Медведь покачал головой.— Ядействительно тебя застрелю. Мне нужно, чтобы все вокруг слышали ивидели, что явтебя стреляю. Ичто тыпадаешь.

—Неочень хочется.— усмехнулся я.

—Утебя нет выбора.— Медведь вскинул пистолет, перехватывая его двумя руками.— Так что просто доверься мне.

Мышцы рефлекторно напряглись, пытаясь убрать меня слинии огня, ноячудовищным напряжением силы воли остановил рефлекс итолько прикрыл глаза, чтобы неслепило прожекторами.

Выстрел!

Справа внизу, врайоне тазовой кости тупо ударило, обожгло болью! Дернуло назад, потянуло, закружило!..

Янеловко взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, номеня уже тянуло вниз, кземле, докоторой лететь добрых пятьдесят метров…

Ясунул руку вкарман, вкотором уменя лежала «панацея» итолько после этого открыл наконец глаза…

Ипонял, что «панацея» мне ненужна.

Земля оказалась намного ближе, чем ядумал. Донее было непятьдесят, аотсилы пятнадцать метров. Иона была отнюдь невыжженой плоскостью, ккоторой япривык инакоторую должен был упасть, нет. Это был сложный рельеф, щерящийся скальными выростами, между которыми росли нежные анемоны, иснова слабо светящиеся рыбы иосьминоги.

Подо мной был спинориф.

Медведь знал! Медведь ихвидел, вотличие отменя, которого развернул спиной ккраю платформы! Нозачем⁈ Чтобы меня наверняка потянуло выстрелом назад ияточно упал⁈

Додумать янеуспел— ударился вневидимых кромку воды. Несуществующая навид, наощупь она оказалось очень даже существующей. Япролетел всего метров семь, но, невидя, где начинается поверхность, несмог сгруппироваться иударился чуть линеплашмя. Вголове резко помутнело изазвенело, захотелось сильно кашлять— ушиб легкие…

Якрутнулся вневидимой воде, совершенно потеряв ориентацию, икрутнул головой туда-сюда, преодолевая сопротивление среды. Углядел водной стороне какой-то свет ипоплыл туда, делая мощные гребки руками. Периодически ладони встречались сморскими обитателями, нопроходили сквозь них, как сквозь голограммы— словно инебыло здесь нирыб, ниосьминогов. Даже тонкий шлейф крови, расплывающийся прямо повоздуху уменя заспиной никого изних небеспокоил…

Выплыл!

Янаконец позволил себе закашляться, жадно хватая воздух идержась наповерхности невидимой воды. Когда легкие более или менее пришли впорядок, я, неловко работая руками иногами, перевернулся наспину, илег на«воду», пытаясь увидеть, что творится напалубе Легиона.

Вот только там ничего нетворилось. Яничего невидел— ниМедведя, который бысмотрел наменя сверху, никого-либо еще. Даже прожекторов, казалось, стало поменьше исвет потускнел. Спинориф медленно иразмеренно качался, унося меня прочь отЛегиона, иединственное, что меня сейчас беспокоило— это рана.

Ядостал хад, и, подсвечивая себе экраном, осмотрел рану. Незнаю, специально Медведь так выстрелил или случайно, нопуля прошла практически вскользь побоку, сделав маленькую аккуратную дырочку инезадев внутренних органов. Все, что нужно— это перевязать… Ну, идобраться доврача, конечно. Простой перевязкой это дело нерешить— кровью я, может, инеистеку, авот заражение получить как пить дать. Кто его знает, может, бактерии вэтой «воде» водятся такие же, как вобычной?

Зато вот переохлаждение даже при учете кровопотери мне точно негрозило, даже несмотря нато, что ямокрый, анаулице ночь.

Потому что янебыл мокрым. «Вода» только сопротивлением походила наводу, но, стоило изнее вынырнуть, иоказалось, все, что над поверхностью— абсолютно сухое!

Отличные новости, надо сказать. Это значит, что, когда настанет время нам соспинорифом расстаться, янезамерзну насмерть инепридется тратить время нато, чтобы развести костер исогреться. Ямогу сразу жесориентироваться при помощи хада иотправиться вВиндзор… Или какой-то другой город, если такой окажется ближе. Да, без снаряжения иоружия шансов дойти уменя неточтобы сильно много, как ивыжить впринципе… Ноэто женеповод сдаваться, особенно после того, как только что чудом избежал смерти. Сдаться иистечь кровью, несмотря напустяковость раны, прямо здесь исейчас— это любой слабак может. Для этого много ума ненадо.