И, чуть помедлив, добавил:

«Видимо, мир многого не знает о возможностях черных охотников. Ты сейчас совершил нечто невообразимое! Скрыться от ментального поиска дракона! Я о таком среди людей не слышал. На это вроде только сами драконы способны».

Вот даже как! Получается, он не зря эту стену воображал?

– Лари, – возмущенно воскликнула в этот момент Айликонэ. – Что это такое?

И ткнула пальцем прямо в середину его лба. О чем речь, он понял сразу и зеркало для проверки спрашивать не стал.

– Поставил ментальный щит. Извини, но ты из меня вытягиваешь слишком много лишнего и ненужного. Хочешь что-то узнать, спроси. Теперь будет так.

Подопечная хлопнула пару раз глазами, потом еще. Он уже приготовился к обидам или возмущению, уж слишком выражение лица было выразительным. Но Айликонэ вдруг усмехнулась и, оценивающе его оглядев, сказала:

– Ты совсем как мы. Драконы не терпят попыток постороннего вмешательства в свою голову.

Это было мерцание. Слабое такое, будто легкие колебания воздуха, едва различимые боковым зрением. Прямо посмотришь, попытаешься разглядеть и ничего не увидишь – словно обман зрения. И лишь отведя взгляд и немного его расфокусировав, можно было заметить некие воздушные волны, маленькие и быстрые. Они двигались в почти невидимой рамке с немного размытыми границами, но не выходили за определенные пределы. Двигались по вертикали: сначала череда волн пробегала от верхней точки к нижней, а затем, внезапно меняя направление, устремлялась в обратную сторону. Зрелище могло иметь завораживающий и даже гипнотический эффект, если бы оно было направленно на прямое зрительное восприятие. А главное, создавалось впечатление, что протяни руку – и она исчезнет в этом мерцании. Не пропадет, не отвалится, будет все так же ощущаться телом, но визуально станет выглядеть так, будто ее отрезали. Да, безусловно, это было то, что им нужно!

Он повернулся к Зайре с намерением сообщить о находке, но новые «волны», уже в противоположной стороне, отвлекли его внимание. Они были иные, более активные, что ли. И, в отличие от первых, появились в воздухе буквально только что. Их активность все нарастала, повеяло ощущением опасности. Откуда взялось такое ощущение, он понять не мог, но оно не исчезало. Более того, оно крепло, словно кричало: «Сейчас произойдет нечто страшное!» А волны между тем достигли столь высокой скорости движения, что стали попросту не видны. Лишь легкая рябь повисла в пространстве. Казалось, воздух успокоился и все вернулось к нормальному состоянию, но именно в этот момент из еле заметной ряби, оставшейся после волн, внезапно на огромной скорости вылетели два огненных шара, устремились прямо в грудь и не оставили ни единого шанса воительнице и ему самому.

На следующее утро Даниил понял, что если он в будущем хочет иметь хотя бы подобие личной жизни, то с молодым драконом, отданным ему на воспитание, надо что-то делать. А потому о новом сновидении вспомнил далеко не сразу. Нет, о том, чтобы избавиться от Шери – и речи не шло. Тем более что он очень сильно к ней привязался. Да и не будь этого, Айликонэ являлась важным звеном в предстоящей миссии. Но личное пространство все же хотелось иметь. Хоть самую малость.

Во время перехода на ночь все устраивались поближе друг к другу, чтобы не мерзнуть. Айликонэ, как правило, спала у него под боком, прижимаясь к нему как можно плотнее. Это повелось с самой первой ночи. Все было нормально и к тому же обусловлено обстоятельствами. Когда они добрались-таки до пункта назначения, в голове только и крутилось, что наконец-то удастся нормально выспаться.

И вот наутро, открыв глаза и придя в себя после крепкого и насыщенного событиями сна, Даниил ощутил привычное тепло прижимающегося к нему тела. И все бы хорошо, но, во-первых, в комнате было две кровати. И количество постояльцев не превышало этой цифры! И во-вторых, тепло ощущалось отнюдь не через одежду, как раньше. Чуть склонив голову, он во все глаза уставился на мирно посапывающую обнаженную девушку. И как это понимать? Он вчера ясно дал понять, что теперь у каждого свое спальное место.

Айликонэ, похоже, твердо вознамерилась придерживаться определенной позиции касательно собственного удобства. А вот позиция Даниила по поводу раздельного сна и «стесняющих движения тряпок» откровенно игнорировалась. Точнее, игнорировались эти самые тряпки. Он уже собирался будить драконицу и отчитывать за неподобающее поведение, не способствующее его собственному спокойствию, но вечно бодрствующий Гринг словно почувствовал его настроение:

«Потрясающе! Просто невероятная степень привязанности с ее стороны. Не находишь?»

Даниил, открывший было рот, подавился воздухом.

«Что? Какая привязанность? Что она вообще себе позволяет?!» – мысленно возопил он. А вот раздавшийся в голове голос Гринга был просто наполнен спокойствием:

«Погоди. Ничего особенного не происходит. Девочка только следует своему пониманию комфорта».

Даниил едва не подскочил от такого заявления. Да что это он несет?

«Следует пониманию своего комфорта? Теперь это так называется? – возмутился он. – Проникла голышом в чужую постель! Да еще после нашего вчерашнего разговора!»

«О, как загнул! Она не шпион в стане врага. „Проникла…“ Надо же! Ты кое-что забываешь, – в голосе Гринга послышалась усмешка. – Мне кажется, Айликонэ пока не осознает, что совместная ночевка в постели с мужчиной может иметь последствия. Она слышала твои слова и, вероятно, прекрасно понимает их значение. Но вот полностью понять опасность некоторых действий в силу отсутствия опыта, скорее всего, не может».

Чуть помолчав, он продолжил:

«Физически она растет, но жизненному опыту взяться неоткуда. Ее рассуждения ты вчера слышал. Одежда для нее – всего лишь тряпки, которые порой сильно стесняют движения. Без них удобнее. Людских заморочек по поводу норм поведения она попросту не понимает. У драконов все иначе. Для нее все наши правила приличия – это маскарад. Люди вроде как прячутся под тряпками, чтобы не навлечь на себя неприятности из-за своих же условностей. А значит, они просто опасаются. То есть одежда – попытка защититься от чего-то. Тебя же Айликонэ не опасается. Защищаться ей не от чего. А значит, и нет смысла терпеть лишние неудобства. Она, возможно, не понимает, чем девушке может грозить появление перед мужчиной без одежды. Зато она уловила в твоих мыслях, что вид красивой обнаженной женщины отчего-то приятен мужчинам, и тебе в том числе. А она считает важным все, к чему ты проявляешь интерес. И особенно важно для нее твое одобрение. Вот и старается вызывать интерес, делая, как ей кажется, приятное. Ну а насчет одной постели, ее жизненный опыт настолько мал, что она