но нашла утешение в воспитании нашей дочери. Я эмигрировала в Америку, чтобы начать все сначала. Когда наша Катерина узнала, что беременна, она была так счастлива. И хотя отец Клары не хотел иметь с Катериной ничего общего, как только узнал, что она собирается рожать, она с нетерпением ждала ребенка.

Ольга говорила так тихо, и в ее глазах был такой взгляд, который говорил о том, что она видит не комнату вокруг себя, а прошлое.

— Эти годы не всегда были легкими, но они были одними из самых счастливых в моей жизни. Катерина любила эту девочку больше всего на свете. Я никогда не забуду, как Катерина танцевала по комнате с Кларой на руках… крошечной копией себя.

Мне не нравилось, куда клонится эта история. Я уже понимал, что в ней еще много грусти, и не был уверен, что готов ее услышать. Ольга не предложила мне выбора.

— Потом, когда Кларе было два года, машину Катерины сбили на перекрестке. Клара попала в аварию, но ей удалось выжить, отделавшись лишь несколькими царапинами. В сбившей их машине погибли все пассажиры, в том числе несколько детей. Клара всегда удивлялась, почему только она одна осталась в живых. — Ольга глубоко вздохнула, и я почувствовал, как меня охватывает тошнота.

— Люди уверяли меня, что могут отдать ребенка в агентство по удочерению, но я не согласилась. Я сказала, что мой ангел умер, и для меня большая честь вырастить другого, чтобы ее собственный ангелочек знала, как сильно мама хотела ее… любила ее. Это была душераздирающая трагедия — потерять моего единственного ребенка, но невероятное благословение — получить возможность вырастить ее. Клара никогда не была трудным ребенком. Даже когда она подросла и решила попробовать возобновить отношения с мужчиной, который стал ее отцом, она не кричала и не возмущалась, когда узнала, что он бесследно исчез. Но внутри я понимала, что ей больно… — Ольга снова сделала паузу и посмотрела на меня. — У тебя есть опыт переживания подобной трагедии, — тихо сказала она. — Ты тоже потерял обоих родителей.

Я не был уверен, что могу доверять своим словам, и все же кивнул. — Да, но, по крайней мере, мне был дан дар знать обоих.

Ольга кивнула. — И у них было благословение в виде тебя, по крайней мере, на некоторое время. Мне кажется, Клара чувствует, что она проклята или что-то в этом роде. Как будто темное облако преследует ее. Думаю, именно поэтому она так сходила с ума, когда узнала, что я больна. Я думаю, она слишком боится потерять меня.

— Она любит вас, — сказал я, как будто это был ответ, который должен был успокоить сердце пожилой женщины.

— Я ни на минуту не сомневаюсь в этом. Я не боюсь смерти. Не пойми меня неправильно, я рада, что у меня есть хотя бы небольшой шанс провести оставшиеся мне годы с меньшей болью, если это испытание пройдет успешно, но я не боюсь уходить, кроме того, что у меня разрывается сердце от осознания того, что Клара совершенно напугана тем, что останется совсем одна.

Мое сердце замерло в груди. Это была самая печальная история, которую я когда-либо слышал в своей жизни, и она касалась человека, которого я знал. Кого-то, кто был мне очень дорог.

— Я говорю это не для того, чтобы убедить тебя… чувствовать больше, чем ты чувствуешь, или чтобы ты почувствовал, что я прошу тебя взять на себя ответственность за женщину, которую ты знаешь не так давно, — сказала она.

— Я знаю и…

Она покачала головой, прервав меня. — Клара рассердится, если узнает, что я рассказала тебе все это, но я могу смириться с ее гневом. Я говорю тебе об этом, чтобы ты понял, почему она сдерживается. Я думаю, она боится заботиться о ком-либо, потому что боится потерять его. Но, Алек, ты ей нравишься. Ты ей очень нравишься.

Я улыбнулся. — Она мне тоже очень нравится, — успокоил я Ольгу.

Действительно ли я так нравлюсь Кларе, или Ольга видит то, что хочет видеть, потому что боится оставить внучку одну? Конечно, когда мы были вместе, это было похоже на то, как две половинки становятся единым целым. Между нами возникала сильная связь, и я чувствовал, что мы оба — одно целое и можем стать чем-то особенным. Но даже тогда я часто замечал, что Клара смотрит на меня так, словно хочет что-то сказать, но либо не верит себе, что сможет это сделать, либо не верит, что я ее выслушаю.

Я видел, как загорались глаза Клары, когда она наклонялась, чтобы нежно обнять свою бабушку. Это была такая сильная эмоция, и теперь мне казалось, что я действительно вижу ту сторону Клары и ее связи с бабушкой, которую мало кто может понять. Это напомнило мне мои собственные отношения с матерью, и я понимал страх потерять близкого человека. Клара потеряла всех. Ольга была всем, что у нее осталось, и теперь Клара боялась, что потеряет и ее. Смерть — это часть жизни, но потерять родителей никогда не бывает легко.

Никогда.

— Ей больше ничего не нужно.

Эти слова вернули мое внимание к кровати. — Нет, нет, не нужно. Я обещаю тебе, что сделаю все возможное, чтобы помочь ей. Возможно, покажу ей, что пора сбросить бремя, которое она несла слишком долго.

— Я думала, что все, что от нее ожидалось, наконец-то выплачено сполна, пока…

Тишина не наступила даже через минуту-другую, достаточную для того, чтобы она сделала несколько вдохов, и я понял, что она замолчала не потому, что ей не хватило воздуха.

— Пока что, бабуля?

— Ничего, — ответила она, закрывая глаза. — Я просто немного устала.

Я мог это понять. Может быть, она и храбрится, но Ольга была пожилая и страдала. Слушая ее, наблюдая за ней, я еще раз понял, какую женщину она вырастила. Между ними было гораздо больше общего, чем можно было предположить. Но я почему-то не верил в ее игру. Я переводил взгляд с нее на дверь и обратно. Что эти две женщины не сказали мне?

Клара прошла через многое. Сколько еще она может вынести, прежде чем развалится на части?

25

Клара

— На этом мы закончили, — сказал доктор Харпер, нацарапав свое имя на листе бумаги и передав его мне. — Ваша бабушка счастливая женщина, но ей необходимо питаться и принимать лекарства по назначению. Если вам нужна помощь…

— Не нужна, — сказала я, а затем покачала головой. — Извините, я не хотела срываться. К нам