— Что это за шум? Твой маленькие друзья пытаются удрать? — поинтересовалась миссис Абернати, и Сэмюэл понял, что он был прав: миссис Абернати понятия не имеет, что Тупяк здесь.

Сэмюэл пожал плечами.

— Ну, далеко они не уйдут. Нароф найдет их и убьет. Это будет быстрая смерть — легкая по сравнению с тем, что я запланировала для тебя.

Ее призрачная рука прикоснулась к оставшемуся демону-пауку, и волоски у того на теле встали дыбом.

— Хелом, — произнесла она, — съешь его. Медленно.

Тупяк подъезжал к концу улицы По, когда на дороге перед ним возник кто-то большой и темный, изготовившийся к прыжку. Морда Нарофа не умела выражать чувства, а если бы умела, на ней сейчас было бы написано самое искреннее удивление. Вместо ожидаемых детей в сопровождении взрослой женщины в машине оказалась одна-единственная фигура за рулем, закутанная в одеяло с двумя прорезями для глаз. Что-то знакомое было в этом силуэте, но Нароф не сообразил, что же именно.

Тупяк остановил машину и взглянул на Нарофа.

— Ну и образина, — сказал Тупяк.

И тут Нароф, словно услышав оскорбительные слова, прыгнул на капот, заставив Тупяка завизжать от страха. Водитель утопил педаль газа до предела, и машина рванула вперед, но Нароф прилепился к капоту клейкими пальцами и удержался. Он плюнул концентрированным ядом, и лобовое стекло, задымившись, начало таять.

— Ах ты гад! — возмутился Тупяк. — Я тебе покажу, как портить эту чудесную машину!

Он резко затормозил, и Нарофа швырнуло прочь с такой силой, что демон-жаба распрощался с одной из конечностей, зацепившейся за боковое зеркало. Он грохнулся на спину и принялся извиваться, силясь перевернуться. До Нарофа донесся рев мотора, и он удвоил усилия, но тут налетел «астон мартин», и демона-жабу проволокло между колесами. Он только успел подумать: «Ой, да это же…» — как всякие мысли покинули его и все заволокло тьмой.

Тупяк посмотрел в зеркало заднего обзора на изуродованные останки Нарофа и на вязкую зеленую жидкость, размазанную по асфальту По-стрит. Картина эта вызывала приятные чувства.

— Я тебе покажу, как портить мой мотор! — проворчал Тупяк. — Я тебя научу уважать…

Хелом полез через садовую ограду, но под его весом та рухнула. Демон тяжело приземлился и неуклюже двинулся к Сэмюэлу. Над ухом у Сэмюэла просвистела стрела и вонзилась в тело демона-паука; из раны выступила желтая жидкость. Хелом встал на дыбы, а потом снова двинулся вперед, и тут к нему понеслась вторая стрела. На этот раз она вонзилась в черный глаз на голове демона, и чудище скорчилось от мучительной боли. Паук вскинул ногу, словно пытаясь выдернуть стрелу из головы.

Рядом с Сэмюэлом возникла Мария. В руках у нее был игрушечный лук Сэмюэла, на тетиве уже лежала очередная стрела, заточенная ножом.

— Давай, Том! — скомандовала девочка.

Том показался из кухни; в руках он держал пластмассовую бутыль с навинченным на горлышко распылителем. Он нажал на распылитель, и струя жидкости ударила в траву у ног Хелома. Когда чувствительные вкусовые сосочки на ногах соприкоснулись с этой жидкостью, демону-пауку показалось, будто земля вспыхнула у него под ногами. Том продолжал работать распылителем, поливая тело паука, его глаза и рот. Демон попытался отступить, но Том гнался за ним, и в конце концов чудище принялось корчиться и извиваться, а потом рухнуло на спину. Хелом поджал лапы и застыл.

Сэмюэл скривился.

— Что это за штука?

— Аммиак с водой, — сообщил Том. — Это Мария придумала.

Но Мария его не слушала, и внезапно Сэмюэл тоже позабыл про Тома. Их внимание было приковано к изображению миссис Абернати, в ярости уставившейся на них.

— Приди и возьми меня, — сказал Сэмюэл.

Он хотел отвлечь миссис Абернати от портала.

Ему нужно было выиграть время для Тупяка.

Но миссис Абернати просто исчезла.

Миссис Абернати стояла рядом с тем, что осталось от дома. Час победы был близок. Хотелось убить Сэмюэла, но с этим придется подождать. Она разыщет мальчишку, и тогда он пожалеет, что не дал пауку себя сожрать. Мальчишка снова и снова бросал ей вызов, а миссис Абернати была не из тех, кому можно бросить вызов безнаказанно.

Портал вырос до таких размеров, что от дома осталось всего две стены и каминная труба. Двери и окна исчезли, их место теперь занимал огромный вихрь с темной дырой в центре. Сквозь нее никто не маршировал. Вся подобная активность была на время остановлена. Демоны и монстры, которых еще не отправили сеять хаос в городе, с нетерпением ожидали прибытия своего господина, Отца Зла собственной персоной. Крылатые фиолетовые фигуры свисали с уличных фонарей, словно огромные нетопыри; вместо голов у них были вытянутые клювы, полные зубов. Вокруг носились насекомые размером с чайку; их зеленые, с радужным отливом тела были покрыты шипами и заканчивались острыми жалами. На углу Дерлет-кресент собралась группа существ, смахивающих на людей, в изукрашенных золотых доспехах, которые сами по себе были живыми: украшавшие их драконы и змеиные головы ползали и щелкали зубами. Эти доспехи служили одновременно и для защиты, и для нападения. Забрал на существах не было, и под изукрашенными драгоценными камнями шлемами виднелась лишь тьма, в которой недобро мерцали красные глаза. Над отрядом реял стяг — языки огня в форме знамени, зажженные в честь того, кто должен был явиться.

Миссис Абернати вскинула руку и зажмурилась в экстазе, когда собравшиеся вокруг демоны разразились приветственными воплями.

Тупяк наблюдал за происходящим с соседней улочки; за спиной у него урчал мотор «астона мартина». Когда женщина, окруженная потрескивающей голубой энергией, подняла руку, Тупяк поежился.

У демонов в аду существует своя иерархия, но наиужаснейшие из них сокрылись вместе с Отцом Зла, и остальные редко их видели. Это были чудовищные существа со столь кошмарной внешностью, что они спрятались во тьме, не в силах выносить даже реакцию других, меньших демонов на свой отвратительный внешний вид.

Однако же один из старших демонов не ведал подобного стыда и не стремился спрятаться. Он и стал самым доверенным помощником Отца Зла, знающим все тайны господина, тем, кому Великий Темный открывал свои помыслы, демоном, изучавшим людей с увлеченностью и ненавистью и изменившимся от этого изучения так, что его разум сделался одновременно и мужским, и женским, хотя сам он всегда предпочитал облик женщины, полагая, что самки умнее и хитрее самцов.

Тупяк узнал это существо даже в облике миссис Абернати. Как-никак, именно ему был обязан изгнанием.

Это был Ваал.

Тупяк прислонился к стене.

— Мне ни за что не пробраться мимо нее, — с горечью пробормотал он. — Я погиб. Все мы погибли.