За прошедшее время коллайдер посетили три необычных гостя. Сэмюэла, Марию и Тома встретили с любопытством и уважением, и они постарались как можно вежливее ответить на все вопросы. Сэмюэл с Марией решили, что им очень нравится идея стать учеными, хотя последние драматические события убедили их в том, что к опытам следует подходить с осторожностью.

— А я все равно хочу стать профессиональным игроком в крикет, — заявил Том после этого визита. — В крикете я, по крайней мере, что-то смыслю. И там даже случайно не откроешь во время матча адские врата!

Постепенно Биддлкомб исчез с газетных страниц, и это более чем устраивало жителей города.

Они мечтали о возвращении своего прежнего скучного и милого города, и они его получили.

У Миггинова пруда мальчик, которого звали Роберт Оппенгеймер, кидал камнями в уток. Не сказать, что он этих уток особо не любил. Водись там лемуры или сурикаты, Роберт с радостью побросался бы камнями и в них, но за неимением более экзотических животных годились и утки.

Ему удалось попасть в нескольких птиц, но тут запас камней кончился. Как только мальчик приступил к поискам новых, его вдруг схватили за ногу, и миг спустя оказалось, что он болтается над поверхностью пруда. Из воды высунулся глаз на ножке и взглянул на него. Потом очень вежливый голос произнес:

— Дружище, очень хотелось бы, чтобы ты прекратил это занятие. Уткам оно не по нраву, да и мне, честно говоря, тоже. Если будешь упорствовать, мне не останется ничего иного, как разобрать тебя и собрать обратно. А это, как ты можешь догадаться, болезненная процедура, и я не уверен, что сборка у меня получится хорошо. Я ясно выразился?

Роберт кивнул, хоть это и было нелегко, поскольку он болтался вниз головой.

— Яснее некуда, — сказал он.

— А теперь будь хорошим мальчиком, извинись перед утками.

— Извините, пожалуйста, утки, — послушно проговорил Роберт.

— Ну а теперь можешь идти. Счастливо!

Роберта возвратили обратно на берег — на удивление аккуратно. Он обнаружил, что утки смотрят на него и крякают. Прямо можно подумать, будто смеются над ним.

С течением времени появились и другие слухи о странных происшествиях у Миггинова пруда, но вместо того, чтобы вызывать полицию или продавать билеты любителям необъяснимых явлений, жители Биддлкомба просто помалкивали и старались обходить водоем стороной.

Держа в руке булавку, мистер Хьюм сидел в учительской комнате средней школы имени Монтегю Родса Джеймса. Во время хеллоуинских беспорядков мистер Хьюм вынужден был отсиживаться, запершись в чулане, а банда эльфоподобных демонов шести дюймов ростом орала ему всякие гадости в замочную скважину. Пережитое сильно потрясло его, и когда мистер Хьюм узнал, что в деле замешан Сэмюэл Джонсон, он предположил, будто мальчик и вправду знает про ангелов и булавки нечто сокровенное.

Так что учитель сидел, пристально смотрел на булавку и размышлял.

А на острие этой самой булавки два ангела, танцевавшие вальс в окружении множества других вальсирующих ангелов, вдруг остановились, и один из них сказал другому: «Слушай, ты только не оглядывайся, но этот тип опять тут…»

Однажды ночью, почти через месяц после Хеллоуина, когда все уже готовились встречать декабрь и Рождество, Сэмюэл стоял у себя в ванной и чистил зубы. Босвелл следил за ним с порога. Нога у него была в гипсе, но во всех прочих отношениях песик был полностью доволен жизнью. Сэмюэл только что принял душ, и зеркало запотело. Мальчик стер часть влаги со стекла. Он увидел в зеркале свое отражение — и отражение еще кого-то, кто стоял у него за спиной.

Это была миссис Абернати.

Сэмюэл в испуге оглянулся, но ванная была пуста. Однако же миссис Абернати по-прежнему было видно в зеркале. Ее губы шевельнулись, но Сэмюэл не расслышал слов. У него на глазах миссис Абернати сделала шаг вперед и принялась писать по запотевшему влагой зеркалу с другой стороны стекла. Когда она закончила, на стекле красовалось четыре слова: «Это еще не конец».

Глаза сверкнули голубым светом, и она исчезла.

Горчун уставился на «астон мартин», явившийся вместе с Тупяком в Тупяковы владения.

— Это что? — спросил Горчун.

— Это машина, — сообщил Тупяк. — Называется «астон мартин».

К удивлению Тупяка, автомобиль прибыл в Запустение целым и невредимым — хотя гораздо сильнее удивляло то, что сам демон получил лишь незначительные повреждения. Все-таки не каждый день прешь против движения по порталу между измерениями, закутавшись в одеяло и управляя очень быстрой машиной. Тупяк уже решил, что если какой-нибудь любопытный демон поинтересуется, откуда взялась машина — если, конечно, этот демон даст себе труд шариться по Запустению, ибо в аду есть множество более интересных мест, — он заявит, что свалилась с неба. Ну, в конце-то концов, кто заподозрит Тупяка, самого бестолкового из всех демонов, в том, что именно он расстроил планы вторжения адского воинства на Землю?

— А что она делает? — спросил Горчун.

— Ездит. Очень быстро.

— А мы посмотрим, как она ездит?

Горчуна эта идея развеселила, хотя и не очень.

На самом деле он был очень рад возвращению Тупяка. Без него тут было скучно, да и трон оказался неудобным. Странное дело. Горчун так долго жаждал завладеть этим троном, а когда получил желаемое, оказалось, что овчинка совершенно не стоила выделки.

— Нет, Горчун, — терпеливо произнес Тупяк. Путешествие в мир людей и встреча с Сэмюэлом сильно смягчили его характер, и он больше не склонен был лупить Горчуна за тупость, хоть и свербило в мозгу, что до этого все равно дойдет. — Мы сядем в нее и тоже быстро поедем.

На лице Горчуна отразилось сомнение, но Тупяку все-таки удалось уговорить его занять пассажирское сиденье и пристегнуться. Усевшись рядом, Тупяк включил мотор. Тот довольно заурчал.

— А куда мы поедем? — спросил Горчун.

— Куда-нибудь, — отозвался Тупяк. — В конце концов, хуже, чем тут, не будет нигде.

— И далеко мы уедем?

Тупяк указал на пузырящееся черное озеро, одно из тех, что нарушали монотонность адского ландшафта.

— Видишь вон те озера, Горчун?

Горчун кивнул. Он смотрел на эти озера так долго, что они уже казались ему старыми друзьями. Знал бы, когда у него день рождения, — пригласил бы эти озера на вечеринку.

— Так вот, — продолжал Тупяк, — жидкость в них очень похожа на то, на чем работает машина. Весь ад у наших ног, Горчун!

— Где-где?

Тупяк задумался: а прав ли он, что решил не бить Горчуна слишком часто?

— Неважно.

Он достал из кармана бумажный пакетик. Там лежали две последние жевательные конфеты, подаренные Сэмюэлом. Тупяк берег их, но теперь предложил одну Горчуну, а вторую взял сам.